Рискованный флирт - Лоретта Чейз

И тогда, слишком поздно, она услышала и другие звуки: шелест платья, трущегося о кустарник, приглушенное перешептывание.

– Кажется, мы имеем зрителей, мисс Трент, – сказал Дейн. Голос был пропитан язвительностью.

Он холодно вздернул ее лиф, рывком опустил юбки. В этих жестах не было ничего от галантности или желания защитить. Как будто он посмотрел на то, что хотел, и решил, что приобретать это не стоит. Как будто она была тряпичной куклой на прилавке у Шантуа.

Так, по его плану, и должны были подумать наблюдатели, поняла Джессика. Он собирался бросить ее на съедение волкам. Это была его месть.

– Вы знаете, что мы виноваты в равной мере, – сказала она так тихо, чтобы не услышали зрители. – Я оказалась здесь с вашей помощью, Дейн. Вы можете помочь мне выбраться.

– Ах да, – заботливо сказал он. – Я должен объявить о нашей помолвке, не так ли? Но зачем, скажите мне, мисс Трент, я должен расплачиваться обручальным кольцом за то, что мог бы получить даром?

Она услышала, как за его спиной кто-то ахнул, потом хихикнул.

– Я погибну, – напряженно сказала она. – Это недостойно вас – и непростительно.

Он засмеялся:

– Тогда пристрелите меня. – И бросив насмешливый взгляд на фигуры, стоящие в кустах, ушел.

Унижение и ярость сверлили мозг. Ничего не видя, Дейн прошел через сад, сорвал с петель запертые ворота, по узкой аллее вышел на улицу, прошел ее, я следующую, и еще одну. Только когда он приближался к Пале-Роялю, дыхание стало возвращаться в норму, а черная ярость уступила место бурным мыслям.

Она как все женщины, как Сюзанна, только хуже, она оказалась лучшей актрисой и с большим мастерством расставила ловушку. И несмотря на многолетний опыт, он в нее угодил. Опять. Только обстоятельства стали хуже.

С Сюзанной было просто: он чмокнул ее в щечку на глазах у жадной семейки. На этот раз несколько самых утонченных зрителей из парижской элиты слушали, как он стонет, пыхтит, бормочете желании и преданности, словно охваченный горячкой школьник. Но даже тринадцатилетним школьником он не вел себя как одуревший щенок. Даже тогда он не плакал от желания.

О, Джесс!

У него сжалось горло. Он остановился и проглотил жгучую боль, взял себя в руки и продолжил путь.

В саду Пале-Рояль он подхватил трех пышных проституток и пеструю компанию мужчин и ударился в кутеж. Потаскушки, карты, шампанское – вот его мир. Здесь его место, говорил себе Дейн. Здесь он счастлив, уверял он себя.

И он пил, играл в карты, говорил похабные шутки, глотал отвращение от привычного запаха духов, пудры и краски, держал на коленях шлюх и, как всегда, прятал сердечную тоску за раскатистым смехом.

Еще не затих смех Дейна и он не скрылся в темноте, а Джессика уже вытаскивала себя из ямы унижения и отчаяния, куда он ее столкнул. Ей ничего не оставалось, кроме как вскинуть голову и встретить следующий момент и все, что будет дальше. Она посмотрела на зрителей, вызывая их на словесные оскорбления. Они повернулись к ней спиной и молча ретировались.

Только один выступил вперед. Глядя, как Джессика сползает с саркофага, сжимая края лифа, Ваутри стянул с себя сюртук и кинулся к ней.

– Я пытался, – убитым голосом сказал он, отводя глаза, пока она закутывалась в его сюртук. – Я им сказал, что Дейн ушел один, а вы пошли проведать бабушку, но один из слуг видел, как вы входили в солнечную гостиную… Извините.

– Я бы хотела уехать незаметно, – сказала она, выдерживая безразличную интонацию. – Не могли бы вы найти леди Пембури?

– Я не могу оставить вас одну.

– Я не потеряю сознание, не впаду в истерику. Все будет нормально.

Ваутри с беспокойством взглянул на нее и поспешил к дому.

Как только он ушел, Джессика сбросила с плеч сюртук и надела перчатки, насколько это было возможно сделать без горничной. Ей не удалось дотянуться до всех застежек, большая часть была на спине, но она нашла достаточно для того, чтобы можно было не держать лиф руками. Борясь с завязками и крючками, она с жестокой объективностью оценила ситуацию.

Она поняла – не имеет значения, что Дейн ее не изнасиловал. Важно то, что ее застали с Дейном, – этого достаточно, чтобы в глазах всего мира она стала порченым товаром.

Менее чем через сутки эта история достигнет каждого уголка Парижа. Через неделю она попадет в Лондон. Она хорошо видела, какое будущее ее ожидает.

Ни один уважающий себя джентльмен не запятнает имя семьи женитьбой на отбросах Дейна. У нее не будет шансов привлечь в свой магазин богатых респектабельных людей, от которых зависит успех и ее собственная респектабельность. При встрече леди будут придерживать юбки, чтобы не запачкаться о нее, или переходить на другую сторону улицы. Джентльмены перестанут быть джентльменами и начнут обращаться с ней пренебрежительно, как с последней уличной девкой.

Короче, Дейн погубил ее жизнь. Намеренно.

Все, что от него требовалось, – это скользнуть по ним своим смертельным взглядом и сказать, что они ничего не видели, и они решили бы, что для здоровья полезнее с ним согласиться. Все его боятся, даже так называемые друзья. Он может заставить их говорить, делать и верить во все, что он захочет.

Но он жаждал мести – за то, что ему сделала Джессика, как он решил своим искривленным рассудком. Только для этого он затащил ее в сад. Он не преминул заранее кого-то предупредить, чтобы разоблачение состоялось в самый унизительный момент, когда расстегнутый лиф сполз на талию, его язык был у нее во рту, его гнусная рука – у нее под юбкой.

От этого воспоминания у нее разгорелось лицо, но Джессика отказалась стыдить себя за то, что сделала. Ее поведение не отвечало правилам приличия в обществе, было ошибочным, согласно ее личным правилам, но это не было злом. Она молодая, здоровая женщина и поддалась тем же чувствам, которым поддается бесчисленное количество женщин – при условии, что они замужем, овдовели или проявляют осторожность.

И хотя она не была замужем и не овдовела и по обычным меркам можно было считать, что она преступила границы осторожности, она не могла по справедливости обвинять его, что он взял то, что ему добровольно предлагалось.

Но она обвиняла его и будет обвинять за то, что он ее не защитил. Ему было нечего терять, и он знал, что она теряет все. Он мог ей помочь. Ему это ничего не стоило бы. Вместо этого Дейн оскорбил ее и бросил.

Вот это было зло. Основной непростительный поступок.

И он за это заплатит, решила Джессика.

В половине пятого утра Дейн устроил прием в «Антуане», ресторане в Пале-Рояле. К этому времени кружок его приятелей расширился, в него вошла группа гостей леди Уоллингдон – Шеллоуби, Гудридж, Ваутри и Эсмонд. Все старательно избегали темы Джессики Трент, зато в подробностях обсуждали карточное сражение между пьяным прусским офицером и французским республиканцем и последовавшие за этим действия.