Порочные ангелы (ЛП) - Карина Халле

и без этого меня заводишь, так что тебе в любом случае не победить, — он фыркает. — Теперь у меня кровь идет из носа.

— Значит, сделай так, чтобы по моему лицу тоже потекла кровь, — насмехаюсь я над ним, в то время как мои вены горят от странного адреналина, который проносится через меня.

Он резко вдыхает.

— Нет, моя дорогая. Я никогда не сделаю такого с твоим лицом. Только со спиной. Знаешь, я очень уважительно отношусь к прекрасным вещам. Они, обычно, наиболее опасны. — Ох, хотела бы я на самом деле быть для него опасной. — Знаешь, Луиза, — говорит он, прижимая меня к себе сильнее, отчего я чувствую, как его эрекция упирается в меня сзади, — мы будем продолжать этот танец, пока я не верну тебя твоему мужу. Но ты можешь облегчить свое положение. Я не хочу быть с тобой грубым.

— Нет, — говорю я тихо. — Ты просто хочешь разрезать меня на кусочки.

— Я просто ставлю на тебе небольшое клеймо, — говорит он. — Не выставляй все в таком плохом свете, — он поднимает руку, и сверкающий нож оказывается у меня перед глазами. Я почти вижу, как мое отражение смотрит из него на меня. — Я очень красиво пишу ножом. С трудом заработанный навык. Если бы твоего мужа звали Хавьер, он был бы очень доволен результатом. — Да он совсем придурок. Хочет вырезать свое имя на моей спине и считает это одолжением. — Пошли, — говорит он, быстро оборачивая веревку вокруг меня так, чтобы мои руки были прижаты по бокам. Он завязывает несколько узлов и подталкивает меня к кровати, перед тем как толкнуть меня на нее лицом вниз. Поворачиваю голову, чтобы иметь возможность дышать, и он придавливает ее рукой, чтобы я не могла пошевелиться. — Оставайся в этом положении. — Он расставляет ноги по обе стороны от моей талии и мягко проводит руками по моему затылку, перед тем как схватить меня за воротник. — Тебе идет моя рубашка, — комментирует он, — но без нее ты будешь выглядеть еще лучше, — он подсовывает руки под меня и с силой распахивает рубашку, срывая с нее пуговицы, перед тем как снять ее с одной стороны, оголяя мое плечо.

— Он не захочет меня, когда увидит, что ты сделал, — удается мне сказать.

— Он не увидит мою работу до тех пор, пока я не получу от него то, что мне нужно. А вот сможет ли ваш брак с этим справиться, меня не интересует.

— Ты отвратителен.

— Меня можно охарактеризовать по-разному, но я точно не отвратителен.

— Больной ублюдок.

— Ну, тут не поспоришь. Я знаю, кто я, и нет смысла это отрицать. Так скажи мне, моя королева красоты… Кто ты?

Он наклоняется, чтобы мне видны были его сияющие глаза.

— Этого ты никогда не узнаешь, — говорю я ему, испытывая облегчение от силы в моем голосе.

— Посмотрим.

Он устраивается на моей спине, и я чувствую, как он прижимает тупую сторону лезвия к моему плечу. Холодный метал почти заставляет меня задрожать, но я подавляю это в себе.

— Ты знаешь, что я собираюсь сделать с тобой, но по-прежнему не боишься. Почему? — Теперь его голос низкий и тонкий, словно дым.

Правду ему знать не обязательно.

— А почему ты хочешь, чтобы я боялась?

Комната погружается в тишину. Он не отвечает. Теперь я знаю, что подтолкнула его к худшим действиям. Это будет очень больно, но, до тех пор, пока я не показываю своей боли и не сдаюсь, именно я выйду победителем. В этой извращенной игре я могу обыграть Хавьера Берналя.

— В жизни есть кое-что, чего надо бояться, — наконец говорит он.

— Тебя, например?

Его глаза прожигают мои, но я не отвожу взгляд. Он выпрямляется и переворачивает нож. Потом он надавливает на лезвие, и оно проникает в меня, вызывая резкий, тошнотворный взрыв боли.

— Например, меня, — отвечает он тихо.

Я закусываю губу, когда он вырезает букву «А» рядом с по-прежнему чувствительной «Х». Не знаю, как выглядит его почерк, и мне плевать на это, но, надо отдать ему должное, он делает все очень быстро. Он мог бы вырезать эту букву намного дольше. Боль острая, но зато быстро заканчивается.

— На сегодня все, — говорит он мягким голосом, убирая нож. — Тебе что-нибудь нужно? — Он что, блин, не замечает, что я истекаю кровью от его пытки? Не знаю, что ответить, поэтому молчу, сжав зубы и молясь, чтобы он проваливал. — Ты должна съесть что-нибудь, — продолжает он, по-прежнему оставаясь на мне. — Я, кстати, хорошо готовлю, — он ждет и, когда не получает ответа, наклоняется и дует на мою рану. — Могу принести тебе чистую одежду, у меня для тебя есть хороший выбор. Хотя, возможно, она будет тебе немного длинновата, потому что я не знал твой рост. — Держу рот на замке, и скрываю все свои эмоции, ничего ему не отвечая. Но мысленно я пытаюсь понять, как он стал таким психопатом. Они с Сальвадором так похожи, но в то же время очень сильно отличаются. — Хорошо, — говорит он, выпрямляясь. — Если хочешь упрямиться, то сиди здесь, а я пошел, — Хавьер грациозно слезает с меня, и я слышу, как он подходит к двери и открывает ее. — Увидимся завтра, Луиза Рейес.

За ним закрывается дверь, и я слышу щелчок замка. Только в этот момент я понимаю, что он так и оставил меня связанную на кровати, и я не могу даже пошевелить руками.

Две секунды я пытаюсь понять, как освободиться, а после боль и усталость наваливаются на меня, и я засыпаю.