Пути-дороги. С чистого листа - Алёна Цветкова

блестели в лучах заходящего солнца, как полированные. Наверное, решила я, это какая-то магия. Вряд ли люди способны отшлифовать камень до такой гладкости.

Вообще, несмотря на вполне миролюбивый вид, я чувствовала, что внешность обманчива. Нулоп – настоящий воин, а не праздный гуляка… И в любой момент он готов спрятать за своими стенами жителей окрестных деревень. Если они, конечно, смогут до него добраться. Наверное, решила я, здесь граница недалеко… Надо бы узнать точнее. А то странно как-то. Я уже столько времени здесь живу, а ничего о мире не знаю. Думала здесь все обычно, а оказывается и гномы есть, и драконы и гоблины.

Надо будет завтра к бабке Аге наведаться. Расспросить ее… она же говорила, чтобы со всеми вопросами к ней шла, вот и пойду.

Я, только когда третий пирог умяла, заметила, что сам Яволк не ест, а валяется на соломе, травинку покусывает и на меня с усмешкой смотрит…

– Что? – округлила я глаза и, откусив кусочек от четвертого пирога, пробубнила с набитым ртом, – вкусно же…

– Вкусно, – улыбнулся он…

И смотрел при этом так, что что-то дрогнуло у меня в груди. И сердце забилось быстрее. И как-то сразу вспомнила я, что ночевать нам придется в лесу. Вдвоем. И проклятый пирог встал поперек горла.

Когда я прокашлялась, оказалось, что мы стоим посреди леса. Я и Яволк. Он приобнял меня со спины, поддерживая и помогая справится с кашлем. А лошадь с моей коровой ушли далеко вперед…

Я хотела сказать, что надо догнать наше имущество. Развернулась… Лучше бы я этого не делала… оказалось, смотреть на Яволка вот так, снизу вверх, и чувствовать его руки на плечах как-то чересчур волнительно. А еще и в его глазах, потемневших до цвета вечернего неба, я видела пламя… Оно полыхало, обдавая жаром и меня тоже…

– Яволк, – голос звучал сипло, – я не…

Я не договорила. Потому что сама не могла точно выразить, что «не». Не такая, как ты думаешь? Не хочу, чтоб ты на что-то рассчитывал, оставаясь со мной наедине? Не готова к отношениям? Я все это «не»… и даже больше…

– Я знаю, – улыбнулся Яволк и убрал растрепавшуюся прядь с моего лица, пряча ее за ухо, – не бойся… я подожду… я тебя не обижу…

Вот пакость-то! Он же мне еще вчера даже не нравился! Тогда почему так сладко замирает и трепещет сердце?

Солнце скатилось до макушек деревьев и в лесу очень быстро потемнело. Птичий гомон сменил тональность и теперь в нем явно слышались печальные нотки. День закончен, впереди темная ночь.

Мы остановились на небольшой полянке у крошечного ручейка. Не знаю, почему я не видела его, когда шла к городу, умирая от жажды.

Здесь же в высокой траве чернело пятно костровища, поросшее редкими былинками, и лежали пара покрытых ошметками бересты коряг, на которых, видимо, полагалось сидеть у костра Да, похоже здесь давно никто не останавливался. Наверное, слишком близко к городу, и все торопились спрятаться за его стенами от неведомой опасности.

Хорошо, что я не одна, а с Яволком. С ним можно ничего не бояться. Он легко защитит меня и от хищного зверя, и от недоброго человека.

Я спрыгнула с телеги и огляделась.

– Будем здесь ночевать? – обвела я руками полянку.

– Передохнем немного, – ответил Яволк, – Могучего накормить надо. Да и твою корову тоже накормить не помешает. И подоить…

– Могучего?! – фыркнула я, – прямо конь богатырский, а не рабочая лошадь. Кто это умудрился его так назвать?

– Я, – ухмыльнулся Яволк, – мелкий совсем был. Отец мне его жеребенком подарил. Я сам за ним ухаживал, мечтал, что вырастет у меня конь могучий и поедем мы с ним вместе безмирников рубать…

– И как? Поехал? – я рассмеялась.

– Поехал, когда шестнадцать исполнилось из дома сбежал. Восемь лет на безмирников охотился. Прошлой осенью только вернулся…

Язвить как-то сразу расхотелось. Я замолчала и взялась за ведро… корову ж доить надо…

Яволк легко и быстро распряг лошадь, привязал ее и мою корову к дереву, чуть в стороне от будущего костра. Вытащил из-под копны соломы в телеге косу горбушу, и ловко накосил травы для животных, заодно очистив место для нас. Собрал траву и кинул животным.

Когда они довольно захрустели, снова сунул руку под солому и достал топор, котелок и холщовый мешок с продуктами. Как будто бы у него там пространственный карман с запасами… подсказала мне идею проснувшаяся память… как интересно… а я думала, что с магией не знакома. Более того, я была уверена, что в моем прошлом ее не было. Но откуда я знаю про пространственный карман?

– Лола. – Яволк отвлек меня от бессмысленного топтания с ведром в руке, и протянул мне котелок и кружку, – набери воды, а я дров принесу. Согреем воду, вымя обмыть…

Ручеек был крошечным, меньше даже чем в овражке у деревни. Приходилось по несколько минут ждать, когда кружка наполнится. Можно было набрать воды и из ямы, обустроенной чьими-то умелыми руками, но там плавали листья, веточки и прочий мусор.

Яволк уже вернулся с дровами и теперь рубил их на мелкие полешки, звонко тюкая топором. Было видно, что ночевка в лесу ему не в новинку. Он сложил пирамидку из веточек, чиркнув огнивом, и запалил костер гораздо быстрее, чем у меня наполнилась кружка.

Яволк подхватил его у меня полный котелок и подвесил его над костром, на палку уложенную на две вбитые в землю рогатины. А мне кивнул на расстеленную на корягах попону.

– Сядь. Отдохни. Ты же вчера весь день в дороге была… где ночевала-то?

Спросил он вроде бы к слову, но я услышала какую-то тревожность в его голосе, от которой стало почему-то приятно.

– Под стенами. Я после заката пришла, ворота были закрыты, – зевнула я и добавила, словно желая успокоить, – нас там много было. И было совсем не страшно.

Правда, я тогда, вообще, не знала, что нужно чего-то бояться… но об этом я промолчала.

Яволк кивнул, плеснул в подойник пару кружек воды и подал мне. Пора доить корову.