Любовь без размера - Стефани Эванович

чем было на самом деле. А дашь ей волю, она такое вообразит и такие выводы сделает, что ему несладко придется. И потом, Холли это дало бы шанс хоть ненадолго вырваться из заточения в доме на свободу.

– Отличная идея. Спасибо за предложение.

Аманда тут же повернулась к Чейзу:

– Выбирай вечер.

– Суббота, – со все возрастающим нетерпением ответил Чейз.

– Да, кстати – так, для информации: одна из моих недавних – кандидат наук, преподаватель универа, – добавил Логан.

– Ага, преподаватель универа, грудь четвертого размера. – Аманда не смогла отказать себе в удовольствии от еще одной шпильки. – А после матча можно устроить ужин, выпить в баре по стаканчику или что-то в этом роде. Как считаешь, дорогой?

Чейз получил ответы на свои вопросы и дошел до предела супружеской терпимости. Ему требовалось накачать мускулы, и он направился к жиму для ног, где, уже почти переключившись в режим сторонника строгой дисциплины, его поджидал Логан.

– Ладно. Мне без разницы. Логан, билеты заберешь в окошке брони. Аманда, если ты не замолчишь, я отволоку тебя на силовой тренажер, причем не для страховки.

Чуть улыбнувшись мужу, Аманда вернулась на беговую дорожку и увеличила скорость до бега трусцой. Пусть сначала догонит. А ближе к ночи она обязательно постарается, чтобы догнал.

Глава 8

Логан ждал Холли именно там, где сказал: у входа на стадион, ближе к окошку брони. Он хотел заехать за ней, но она сказала, чтобы не беспокоился. Таким образом отвоевав себе еще немного времени сжиться с мыслью, что она собиралась выйти в свет, на светское мероприятие. Она даже не была уверена, что помнила, что надо делать – да она и раньше в этом не сильно преуспевала. И шла она не просто на светскую тусовку – она собиралась оказаться в самом центре событий, в первых рядах, среди толпы. Сама мысль об этом ошарашила ее, и первой реакцией было вежливо отказаться. Но когда Логан объяснил, что приглашение было получено после того, как он опоздал на тренировку к своим самым знаменитым клиентам, заснув у нее на диване, ей не оставалось другого выбора, кроме как согласиться. Проснувшись наутро после той ночи, она поняла, что одна и накрыта одеялом, после чего решила, что происшедшее ей приснилось, пока не заметила, что до сих пор в кроссовках и не нашла в раковине ложку от мороженого. На нее нахлынули воспоминания. Как она описала ему в деталях свою невеселую, жалкую жизнь за исключением самой жалкой из своих тайн. Она вышла за Брюса Бреннана не по большой любви. Она вышла за него потому, что он был первым, кто предложил, единственным, кто проявил к ней хоть какой-то интерес, и потому, что этот шаг давал ей возможность убежать. Это было приемлемым способом поставить точку. Брюс был добрым и внимательным, но не от мира сего и немного замкнутым, прямо как она. Это был классический пример человека с доминирующим левым полушарием, которому свойственно надумывать лишнего, в высшей степени последовательного и верящего только в то, что поддавалось успешному и окончательному расчету. Даже когда он делал ей предложение, это было больше похоже на сложное уравнение с векторами и переменными показателями, чем на искреннее объяснение в любви и преданности. Когда она сказала «да», было ощущение, что завершилась деловая сделка, но она вступила в обязывающее соглашение, уговаривая себя, что они родственные души и им суждено окрепнуть, опираясь друг на дружку. Он не проявил излишних эмоций, узнав про ее родителей, и невозмутимо сказал ей, что ее прошлое гораздо менее важно, чем их будущее. Когда ее родители не прилетели на свадьбу, он просто женился на Холли и увез ее, больше никогда не поминая их, если только она сама не заводила разговор, да и тогда он лишь повторял ей, что то, что ждало ее впереди, конечно же, не могло быть хуже прошлого.

Вначале они шли по жизни, неуклюже спотыкаясь, но постепенно научились доверять друг другу, и она искренне считала, что любовь пускала ростки. Наверное, не та любовь, что с накалом страстей, про которую она читала в книжках и смотрела в кино, а скорее тихое и надежное совокупление. Брюс и в сексе был верен самому себе: действовал в соответствии с тщательно разработанной программой. Всегда в постели, всегда вечером и всегда по предсказуемому сценарию, который начинался с нескольких быстрых глубоких поцелуев. За этим шла последовательность синхронных касаний; соединение, ее учащенные вдохи-выдохи и периодические утробные звуки от него; потом освобождение. Даже звуковой фон порномузыки не сделал бы все это более захватывающим.

Но у них были прочное взаимное уважение и забота друг о друге, которая, наверное, выдержала бы испытание временем. Однако их лишили возможности проверить эту теорию. Брюс просто зачах и умер на глазах у Холли, согласившись уход принять от нее и ни от кого больше. И до самой смерти она не простит себе, что в конце его жизни она возмущалась Брюсом Бреннаном. Возмущалась потому, что он, убедив ее, что пока они есть друг у друга, им никто другой нужен не будет, покинул ее, оставив еще в большем одиночестве, чем то, в котором она жила до встречи с ним. Она возмущалась из-за того, что он заставил ее взять на себя роль сиделки с сопровождавшими ее непрестанным сумбуром и душевной болью. Из-за того, что он так надолго замешкался на грани смерти уже после того, как перестал ее узнавать, оставив одну и полностью погрузившись в туман от утвержденной хосписом за несколько недель до этого капельницы с морфием. Она начала его винить. В том, что его болезнь вызвала то самое, от чего она убежала: необходимость ухода, смерть и потом еще уборку. Хуже этого было лишь чувство вины за собственное возмущение после его ухода.

Внутренняя борьба чувства скорби с чувством вины бушевала в ней все последующие месяцы, не давая смириться ни с одним из них. Таинственное присутствие в доме, которое мешало ей его продать, было призраком, изможденным и знающим все о ее внутренней борьбе, напоминающим, как она его подвела. Дух отказывался помогать ей, потому что знал правду.

Логан назвал ее удивительной в ту ночь, когда пришел к ней и спас от пищевой комы. Холли размышляла, насколько удивительной посчитал бы ее Логан Монтгомери, знай он голые факты. Скорее всего, он сказал бы ей, что она окончательно расплатилась за то, что дала согласие выйти замуж под ложным предлогом, и позже,