Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  - Туда-то зачем? Кард тоже... объявит нам войну?

  - Нет, по вашей просьбе он согласится отречься от титула и стать равным вам формально королем. Фактически он станет вашим вассалом, и пошлет три полка вам на помощь, на усмирение Сколена.

  - Вот же дерьмо, - не удержался король. - На его месте я бы предпочел умереть Императором, чем жить королем. Рождаются же такие среди Харванидов... Итак, потом, наверное, я поведу войска на Макебалы и далее вдоль Эмбры? А Макебалы мы возьмем?

  - Да. После отречения армия Эвинны начнет рассыпаться, уйдут сколенские рыцари, но останутся готовые драться насмерть. Наступление увязнет. Сначала не сдадутся Макебалы, и под их стенами на восемь месяцев останутся два полка. В конце концов город падет: вы схватите похожую на Эвинну девушку, выдадите ее за пленную Эвинну и покажете, что помощи не будет. Горожане поверят и откроют ворота. Но без этих полков вы не сможете уничтожить под Аттардом армию Эвинны. А на занятых вами землях начнется партизанская война, которая будет отвлекать часть войска. Вдобавок вы уедете в Алкриф, предоставив завершение войны Тибальду ван Тьерри.

  - Муж моей сестры. И как, он справится?

  - Он начнет наступление на север в 352 году с шестью тысячами солдат: тысячей своих, сколенских и баркнейских рыцарей, двумя полками алкской пехоты и тремя полками нижних сколенцев. Бросив сколенцев в лобовые атаки на укрепления Эвинны, попробует обойти со своими рыцарями по соседней дороге. Но восставшие подрубят деревья и похоронят колонну под стволами, а тех, кто уцелеет, добьют из луков. Потом обойдут и окружат и сколенцев. Они частью разбегутся, частью перейдут на сторону Эвинны.

  - А Тибальд?

  - Будет застрелен при попытке прорыва. Затем Эвинна снова войдет в Макебалы, и приготовится к походу на Нижний Сколен. Вы соберете девять тысяч солдат, заключите союз с баркнеями, балграми, даже нижними кенсами - и разобьете ее войско при Вестэлле. Потом будет долгая осада Валлея - там-то ее и захватите, причем используете в качестве живца Альдина. Но вы будете еще три года ловить других вождей восстания. Эвинна после жестоких пыток будет сожжена. И в итоге единственным вашим наследником останется Алкин де Гевин. На время Сколен будет усмирен, но через семнадцать лет начнется новое восстание, которое подавить уже не удастся: на стороне восставших выступит коалиция северных стран.

  На этот раз Амори долго молчал. Но прежнего отчаяния, вызванного известием о гибели сына, уже не было. Перед Моррестом снова сидел умный, решительный и жестокий повелитель величайшего государства Сэрхирга. Человек, выигравший все битвы своей жизни - и проигравший войну в целом.

  - Хорошо, - наконец сказал он. - Мы считаем, что Эленбейн ван Эгинар правильнее понимает задачи придворного хрониста, больше знает о прошлом наших народов и потому достоин того, чтобы остаться в прежней должности, с сохранением всех своих привилегий и жалования. Покои и слуги ему будут пожалованы новые, поближе к архиву.

  Эленбейн счастливо вздохнул, расслабился - похоже, и он нешуточно боялся королевского гнева. Моррест напрягся. А он-то полагал, что король еще подумает, а потом, в текучке повседневных дел, глядишь, и выкинет все сказанное им из головы. Хотя... забудешь уж такое!

  - Моррест ван Вейфель показал себя замечательным советником, способным обобщать полученные сведения и давать дельные советы. Вдобавок он наделен смелостью, позволяющей не прятаться от правды - качество, еще более ценное для советника. Поэтому мы назначаем его нашим советником по вопросам Сколена, с правом доступа к нам в любое время суток, с правом неограниченного доступа к документам нашего архива. В дальнейшем Эленбейн ван Эгинар поступает в подчинение к Морресту ван Вейфелю.

  Эленбейн был прекрасно вышколен жизнью при дворе - иначе наверняка открыл бы рот от удивления. Только что он радовался сохранению должности - а теперь ему, наследнику древнего рода, придется ходить в подчинении у какого-то кетадрина! Более того - что-то Эленбейн не слышал, что за этим Моррестом водились такие штучки, как предсказание будущего, хотя все сочинения кетадрина перечитал от корки до корки. Но ведь капитан божился, что напоил Морреста творением придворного алхимика! Может, это зелье так подействовало? Но ведь этот гад-алхимик уверял, что Морреста ван Вейфеля зашвырнет в другой мир, а на его место бросит какого-нибудь идиота, который в момент переноса пил тот же самый напиток... Выходит, пойло все же подействовало! Но в итоге сюда попал кто-то еще более опасный, кто едва не подвел его под топор. Надо заставить алхимика зашвырнуть опасного лже-Морреста назад. Лучше иметь дело с простым и понятным жрецом, чем с этим...

  Размышления царедворца прервал голос короля Амори:

  - А теперь - все вон, прием окончен. Аджан, следующих посетителей ко мне!

  Глава 3. Горе побежденных

Но Тьерри не забыл этого случая и пока что затаил злобу, лелея черные замыслы. И однажды так сказал он Фольвед: "Твой муж погиб. Могу тебе даже сказать, что я был тем лучником, чья стрела его сразила. Но с тех пор прошел уже год. Что грустить в одиночестве? Я не худший в этом селе. Выйди за меня замуж - и я избавлю тебя от податей. И даже детей твоих, хоть они и дети злейшего врага короны, не отправлю побираться. Зачем хранить верность призракам и мертвецам? Они же не приласкают, и не отзовутся, когда плачешь о них..."

"Сказание об Эвинне Верхнесколенской", IV, 12

  Лето отгорело, уже пролились первые осенние дожди, согрело землю бабье лето, а об ушедших воевать мужчинах не было ни слуху, ни духу. Вот-вот пойдут ледяные дожди, которые сменят уже снега, заметая прошлое. Тянуть с уборкой урожая больше невозможно, и оставшиеся селяне высыпали на поля. Они срезали колосья серпами, молотили, заготавливали сено, собирали яблоки с яблонь, косили траву, заготавливая корм для скотины... Мужчин заменили женщины и подростки, и им приходилось выбиваться из сил, чтобы подготовиться к долгой, суровой зиме. И все равно Фольвед, отирая рукавом мокрый лоб и превозмогая свинцовую усталость, не могла не тревожиться о будущем. Последние годы урожаи итак не радовали - то ли дело, говорил муж, было до Великой Ночи. Но в этот раз лето было особенно холодным и дождливым, подарив несколько знойных дней лишь в самом конце. Даже ржи уродилось совсем чуть-чуть. "По весне голодать будем" - понимала Фольвед, понимали и остальные, особенно беспокоились немногие пережившие Великую Ночь - уж они знали, что такое голод. Хорошо хоть, оброк платить не надо, собирать на дань государю и пахать баронское поле, с начала лета их словно забыл весь мир: то бы точно не успели собрать и то, что есть. Эх, тяжело без мужа. И вернется ли он, сотник Эгинар, сражавшийся за Империю еще до Великой Ночи, ходивший с легионами аж к самому Крамару. Она не сомневалась в победе Империи (со времен Харвана Основателя никто не смог уничтожить Сколен), но кто знает свою судьбу?