Власть и мы - Владимир Алексеевич Колганов

СССР и западными странами от дипломатов потребовалось особая изобретательность при заключении международных договоров. Несмотря на ряд не вполне обоснованных уступок Западу, советским дипломатам удалось главное – остановить обременительную для страны гонку стратегических вооружений.

В 90-е годы российская дипломатия пребывала в таком же состоянии, как и экономика, рухнувшая после падения цены на нефть. Попытка спасти Югославию от развала не удалась, а приглашение России в «Большую семёрку» имело лишь символическое значение. По сути, наиболее развитые страны Запада выдали России аванс в расчёте на то, что она будет действовать на международной арене, следую рекомендациям, выработанным на заседаниях G8.

В 2003 году, когда страны НАТО предприняли агрессию против Ирака, Россия выступила с осуждением этой акции, но ничего противопоставить не смогла. То же самое произошло и в 2011 году, когда аналогичные события произошли в Ливии. И только Сирия стала той страной, которую России удалось защитить от внешней агресии. Представители РФ в Совете безопасности ООН блокировали резолюции, которые открывали возможность для вооружённого вмешательства в дела Сирии, а правительство приняло решение оказать ей военную и гуманитарную помощь.

Но вот на Украине наша дипломатия потерпела жестокое поражение – ни посол Михаил Зурабов, ни сотрудники МИД не смогли предвидеть, к чему приведёт очередной «майдан». Ситуация усугубилась в результате нерешительности президента Януковича, который до последнего момента не мог решить, чьим указаниям ему следовать – Москвы, Брюсселя или Вашингтона. Относительным успехом для России стало возвращение в её состав Крыма, ну а возникновение ЛНР и ДНР на территории Донбасса нельзя отнести ни к неудачам, ни к достижениям российской дипломатии, поскольку здесь есть особый счёт – тысячи людей погибли на этой земле за время вооружённого конфликта.

События на Украине привели к началу информационной войны, в которой против России ополчились почти все западные СМИ и политологи. По сути, это был ещё один провал – Россия не смогла или не успела подготовить информационный фон, который смягчил бы влияние её действий на мировое общественное мнение.

Какие же выводы следует сделать из неудач? Дмитрий Абзалов, президент Центра стратегических коммуникаций предлагает свой рецепт:

«Я бы порекомендовал активнее работать с референтными группами (диаспоры и общины). Нужно формировать и развивать в зарубежных странах "группы поддержки"».

Речь здесь идёт о так называемой «мягкой силе», под действием которой общественное мнение может измениться, а это при определённых условиях увеличивает вероятность прихода к власти «пророссийского» правительства. Однако пропаганда – это наименее эффективный инструмент внешней политики, в лучшем случае можно надеяться, что «мягкая сила» снизит вероятность прихода к власти радикалов. На самом деле, важнейшим подспорьем в отстаивании своих интересов и проведении эффективной внешней политики является налаживание взаимовыгодных экономических связей – возможность заключения выгодной сделки заставит предпринимателей найти способ повлиять на своё правительство. Такой процесс продолжается и сейчас, однако проблемы с запуском «Северного потока-2» свидетельствуют о том, что этот метод не приведёт к коренному изменению политического курса западных стран.

Результатом ещё одной неудачи российской дипломатии стала развязанная американскими СМИ компания обвинений России во вмешательстве в выборы президента США. Трудно поверить, что за девять лет российский посол Кисляк так и понял, что в условиях ожесточённой борьбы демократов и республиканцев за президентский пост его контакты с представителями предвыборного штаба Трампа будут использованы для дискредитации политики России.

Тут самое время привести отрывок из опубликованной в 1994 году статьи Солженицына «"Русский вопрос" к концу XX века»:

«Зато во внешней политике – о! вот тут коммунисты не повторили ни единого промаха и ляпа царской дипломатии, каких много мы уже отметили в этой статье. Коммунистические вожди всегда знали верно, что им нужно, и каждое действие направлялось всегда и только к этой полезной цели – никогда ни одного шага великодушного или бескорыстного; и каждый шаг верно смечен, со всем цинизмом, жестокостью и проницательностью в оценке противников. Впервые за долгий ход истории российской дипломатия советская была находчива, неотступчива, цепка, бессовестна – и всегда превосходила и побивала западную».

Конечно, и советская дипломатия совершала иногда ошибки, но Солженицын позволил себе использовать столь впечатляющие эпитеты только для того, чтобы подвести своих читателей к следующему выводу:

«Не надо нам быть мировым арбитром, ни соперничать в международном лидерстве (там охотники найдутся, у кого сил больше), – наши все усилия должны быть направлены внутрь, на трудолюбивое внутреннее развитие».

Нет сомнения в том, что усилия должны быть направлены, прежде всего, на «внутреннее развитие». Но дело в том, что интенсивный рост отечественной экономики возможен только в условиях благоприятной международной обстановки, когда жизненно важные для страны внешнеэкономические проекты не наталкиваются на активное противодействие других государств. Поэтому Россия пытается противодействовать намерениям Запада оторвать Украину от России и оказывает поддержку законному правительству Сирии.

Действия России в Сирии даже отечественные политологи оценивали по-разному. Юрий Паниев в недавней статье под громким названием «Геополитическое одиночество России» писал следующее:

«Ситуация вокруг Сирии отчётливо высветила тенденцию последних лет: враги у России множатся, а друзей не прибавляется… Заявления, прозвучавшие в Нью-Йорке и Вашингтоне [Пресс-секретарь Белого дома Шон Спайсер об Иране, Сирии, КНДР и России], заставляют Москву задуматься, остались ли в мире государства, которых она могла бы назвать надежными союзниками. По мнению президента Института стратегических оценок Александра Коновалова, Россия оказалась в геополитическом одиночестве. "Чтобы проводить внешнюю политику, результатом которой был бы альянс с Ираном и «Хезболлой», надо очень постараться"».

Коновалов предрекал распад государства, если Россия не изменит вектор своей внешней политики. В СМИ можно встретить и такое утверждение, будто России остро необходима передышка от мессианства и попыток кого-то осчастливить за свой счёт. Но вряд ли такие рекомендации вызваны заботой о процветании государства. Скорее всего, сторонники исключительно внутреннего развития мечтают о том времени, когда Россия во внешней политике будет следовать рекомендациям «мирового лидера», на роль которого претендуют США.

Конечно, активные действия на международной арене чреваты неприятными последствиями. А кто сказал, что будет легко? Однако нельзя же заткнуть уши и не замечать того, что происходит в мире – тогда и впрямь можно оказаться на острове посреди бушующего океана и жить одной надеждой, что буря пронесётся мимо. Нет, такое поведение не соответствует менталитету русского человека. Надо лишь соизмерять свои усилия с возможностями.

Как правило, намерение замкнуться на решении собственных проблем возникает после тяжёлых потрясений. Распад СССР и кризисные явления в российской экономике привели Солженицына к выводу о необходимости отказа от активной внешней политики. Нечто подобное произошло и в середине XIX века, после поражения России в Крымской войне –