Дочь Волдеморта - Ночная Всадница

Гермиона отвела взгляд и прошла к искусственному окну. Дверь скрипнула, и они с миссис Дурсль одновременно повернулись на звук — в палату не спеша, вошел Волдеморт.

И внезапно больная просияла.

— О, это вы, милорд! — радостно произнесла Петунья Дурсль, садясь в своей постели, и уголки ее плотно сжатых до того губ тронула улыбка облегчения. — Здравствуйте! Хвала Пресвятой Богородице!

Глава XVI: Пациентка св. Мунго. Очень старая история

Гермиона поперхнулась воздухом и вытаращила глаза.

— Рад вас снова видеть, Петунья, — как ни в чем не бывало, поприветствовал миссис Дурсль Волдеморт. — Очень сожалею о случившемся. Как вы себя чувствуете?

— О, всё в порядке, милорд. Но мой сын…

— Вам и вашим близким больше ничего не угрожает, — заверил Темный Лорд, с чарующей улыбкой останавливаясь около постели, — не переживайте.

— Спасибо, — с неподдельным облегчением выдохнула больная.

— Аэ… — в голове Гермионы беспорядочные мысли сбивали друг друга. Она тщетно пыталась поймать взгляд миссис Дурсль, чтобы хоть что‑то понять.

— Петунья, познакомьтесь: это моя дочь, Кадмина Беллатриса.

— Очень приятно, — куда приветливее, чем сразу, посмотрела на нее тетушка Гарри.

Гермиона успела прочитать в глазах женщины спокойствие и безграничное доверие к Темному Лорду. Но она еще даже не осознала этого, когда миссис Дурсль вновь перевела взгляд на Волдеморта.

— Позволите мне взглянуть, что произошло? — вкрадчиво спросил тот.

Тетушка Гарри Поттера кивнула и, моргнув, внимательно посмотрела своему собеседнику в глаза. Гермиона ошалело молчала. Откуда, мерлиновы подштанники, эта маггла знала ее отца и — во что верилось еще труднее — основы легилименции? А в том, что она знакома с последними не было никакого сомнения — потому что сейчас миссис Дурсль, сосредоточенно глядя в глаза Волдеморта, прокручивала в памяти всё с ней произошедшее. Гермиона шагнула вперед и тоже всмотрелась в ее воспоминания — настолько четкие и детальные, что не было даже необходимости в заклинании!

Вот пожилая женщина сидит в своей одинокой после женитьбы сына и смерти мужа гостиной, вот с громким, испугавшим ее хлопком трансгрессирует туда Гарри Поттер — еще более безумный на вид, чем в день своей последней встречи с Гермионой. Миссис Дурсль вскрикивает, но маг не дает ей поднять шум, заклинанием обрывая весь поток слов, готовых вырваться наружу. Он говорит, что сейчас будет задавать вопросы — и, если она не станет отвечать как следует, применит к ней магию. Маггла испуганно кивает, Гарри снимает заклятие немоты. «Мне нужно узнать о моей матери всё, что тебе известно. Ее детство, ее рассказы о магическом мире, круг ее друзей».

Гермиона ясно понимала, что он говорил это вовсе не для того, чтобы выслушать подробный рассказ — ему просто нужно было поднять из памяти тетки эти воспоминания, чтобы вырвать их потом с корнем, навсегда погубив разум женщины. «Ну, вспоминай!» — кричит Гарри, взмахивая палочкой — и миссис Дурсль хватается за горло, начиная хрипеть. Тут с громкими хлопками в комнате появляются около пяти мракоборцев.

На миг яростное негодование искажает лицо Гарри — и он исчезает, увернувшись от перекрещивающихся заклятий прибывших.

Потом сумбур, вопросы, больница…

— Спасибо, Петунья, — тихо сказал Темный Лорд. — Мы постараемся поймать Гарри Поттера, но это займет неопределенное время. Я вам уже говорил, что он скрывается от нас давно, виновный в убийстве и других преступлениях. До того, как он будет остановлен, вы можете оставаться здесь или же вернуться домой с сопутствующей охраной. Если хотите, выделю вам комнату в моем замке — школе волшебства.

— Нет, благодарю вас. Я уж лучше на Тисовую улицу.

— Как угодно, — любезно кивнул Волдеморт. — Кадмина, — прервал затем он незаданный, но готовый сорваться с губ вопрос, — подожди меня в коридоре, я сейчас подойду.

Гермиона вышла из палаты и повалилась на скамью. Всё это ускользало от ее понимания, не имело никаких объяснений. Совсем–совсем никаких…

— Родная моя, у тебя сейчас голова заболит, — иронически сказал ее отец, выходя в пустой коридор и прикрывая дверь. — Потерпи полчаса, и я всё тебе объясню. Мне только нужно переговорить с целителями и Джонатаном. Подождешь меня в моем кабинете, в гимназии?

— Угу, — нехотя сказала Гермиона и не успела ничего добавить — Темный Лорд быстро пошел по коридору в сторону лестницы. Она же огляделась и устремилась в противоположном направлении к ближайшему пылающему камину…

* * *

Волдеморта не было больше часа.

Когда он наконец‑то выбрался из зеленого пламени в своем кабинете, нашел Гермиону сидящей за столом в облаке сигаретного дыма. Перед ней стояли третья остывающая чашка с чаем, нетронутые сладости на подносе и трансфигурированная из большого орлиного пера пепельница, полная окурков.

— Прости, пожалуйста. — Темный Лорд вынул палочку и растворил густой дым, окутывавший комнату. — Будешь что‑нибудь пить?..

— О, я тебя прошу! — взмолилась женщина, выпрямляясь на стуле. — Оставь это! И о Гарри Потере тоже поговорим потом! Объясни мне, во имя Мерлина, откуда эта маггла тебя знает?!

— Мы познакомились больше двадцати лет назад, — усмехнулся Темный Лорд, подходя к шкафу и наливая немного огневиски в хрустальный стакан, — и встречались всего несколько раз тогда и еще пару лет назад, когда я устраивал западню для Гарри Поттера в ее доме. Мы оказали друг другу неоценимую услугу и до сих пор за это признательны. Невзирая на последствия.

— Друг другу?! — перебила Гермиона, наблюдая за тем, как ее отец отставляет графин и присаживается в кресло напротив нее.

— О да. Но, я вижу, тебе нужны подробности, — усмехнулся он. — Изволь. Узнав от Северуса первую часть пророчества очаровательной Сибиллы Трелони, я, как ты знаешь, разузнал, кого оно могло бы подразумевать. Пришлось пообщаться с одной милой целительницей из Дамского отделения больницы святого Мунго. Пока нежнейшая Алекто Кэрроу любезно взяла на себя заботу о малолетней дочурке той почтенной леди, она нашла способ установить точные даты родов всех беременных на тот момент ведьм, подпадавших под условия пророчества. Уверен, что Дамблдор сделал то же самое, но, вероятно, более гуманными методами.

Итак, на тот момент подходили двое еще не рожденных детей. Чада Поттеров и Лонгботтомов. И мне стало интересно — чем же примечательны эти будущие волшебники? Пришлось провести кое–какие изыскания в области генеалогии. Я начал с сестры одного из моих подданных, это было проще.

— Какой сестры? — не поняла Гермиона.

— В девичестве миссис Лонгботтом носила фамилию Эйвери, дорогая, — пояснил Волдеморт несколько опешившей Гермионе. — Она родная сестра Данкана, известного тебе скорее под занимательным прозвищем Прекрасный Принц, — Гермиона потрясенно кивнула: ей доводилось видеть Эйвери несколько раз, — и дочь Саула, — продолжал Темный Лорд. — Последнего ты не знаешь. Мы учились с ним вместе в школе, он был сокурсником Родольфуса Лестрейнджа, на два года младше меня. Мы близко общались тогда.