Айша. Возвращение Айши. Дочь Мудрости - Генри Райдер Хаггард

— Нет, Айша, я не забыл о тебе, и ты знала, что в назначенное время мы должны встретиться вновь, верно? Всегда в своих молитвах я наблюдал за тобой и охранял тебя, а о многих твоих трудностях и бедах узнавал из снов. Во сне я услышал твою просьбу о наставлении и послал тебе такой ответ, какой мне было приказано. И отправить за тобой в Египет Филона мне тоже повелели свыше. И вот ты стоишь здесь передо мной в моем убежище отшельника, а я рассказываю тебе все это, потому что минувшей ночью, пока я молился, а ты крепко спала, узнал, что говорить нам с тобой больше не суждено. Час мой близок, и, поскольку я не оставил после себя кровного наследника, тебе, дочери моей по духу, я передаю свою мудрость и великую тайну. Как только дыхание оставит меня, Айша, ты унаследуешь пост Хранителя огня; когда же годы одолеют тебя — именно здесь ты и закончишь свои дни.

— Вот как? — в смятении проронила я, оглядывая мрачные стены пещеры и слыша неустанный рев бури, доносившийся снаружи.

— Да, Айша, все обстоит именно так, поскольку это высший долг, возложенный на твою душу, исполнив который она обретет крылья, чтобы вознестись на небеса. Знай, что ни один Хранитель огня никогда не входит в огонь. Он смотрит за ним, но не более того, а в случае угрозы замуровывает его навеки от взгляда человека. Слушай, я скажу тебе, как сие сделать! — И, наклонившись, Нут прошептал мне в ухо некие слова, а затем показал тайные знаки.

Я все это услышала и увидела, я смиренно склонила голову. Но затем спросила:

— А если Хранитель огня все-таки войдет в огонь, что тогда, отец?

— Не знаю, дочь моя, — ответил он с ужасом. — Полагаю, тогда огонь станет его хранителем, ужасным хранителем, который в конце концов и погубит своего неверного слугу. Большего сказать не могу. Слыхал я, кое-кто пытался вдыхать его естество, однако сделать то, что ты сказала, прежде еще не осмеливался ни один из моих предков.

— Две ночи назад ты поведал мне, о Нут, что огонь этот дарит молодость, красоту и несчетные дни жизни тому, кто в нем искупается. Но ежели никто не входил в него, то как ты узнал об этом?

— Я просто знаю, что это так, Айша. К тому же я не говорил, что вообще никто не входил в него. Быть может, есть существа, ныне известные миру как боги или демоны, которые, скорее по воле случая, чем по желанию своему, пробовали испить из этой чаши. Быть может, тот, чью тень ты видела на каменной голове эфиопа, когда-то в былые времена остановился на мгновение у него на пути. Как бы то ни было, повторю: я сказал тебе правду. Хочешь верь, хочешь не верь, но больше не расспрашивай меня и, главное, — не смей даже пытаться разгадать тайну бессмертной плоти.

— Хотя бы позволь мне взглянуть на то, что я должна охранять, — попросила я.

— Да, разумеется, ты увидишь огонь, — кивнул Нут. — Именно за этим я и привел тебя сюда, жрица Исиды и Дочь Мудрости, ибо не думаю, что, когда увидишь ты его красное пламя, тебе захочется искупаться в нем. А сейчас поешь и собирайся в путь.

Глава XX.

ВОЗВРАЩЕНИЕ КАЛЛИКРАТА

Некоторое время спустя Нут, Филон и я покинули пещеру. Каждый из нас нес зажженную лампу. Облаченный в темный плащ старец показывал путь: в одной руке лампа, а в другой — длинный шест, наподобие тех, какими пользуются пастухи на горных склонах. Необычно выглядел Нут: худое лицо с полупрозрачной кожей, блестящие, широко распахнутые глаза, напряженно всматривающиеся в темень, и длинная седая борода, белеющая, словно снег на фоне его черного плаща, — скорее дух, чем человек, или Харон, ведущий тени умерших к лодке, на борт которой все — и даже я, Айша, — должны взойти, когда пробьет последний час. Никогда не забыть мне, с каким выражением лица Учитель искал на небосклоне и нашел звезду, ведущую к усыпанному битым камнем склону, что уходил далеко вниз, к узкому проходу возле его подножия. Миновав проход сей, мы неожиданно очутились в удивительном месте.

Это были залы или пещеры — настолько огромные, что люди казались муравьишками, ползущими через их необозримые просторы: ни стен, ни потолков разглядеть нам не удалось.

Мы прошли два таких зала — звук наших шагов отдавался эхом в пугающей тишине — и приблизились еще к одному проходу.

— Оставайся здесь, — велел Нут Филону, — и жди нас, поскольку тебе не разрешено смотреть на то, что лежит дальше. Мы отправляемся туда, где людям находиться смертельно опасно. Случись так, что мы не вернемся через три часа, возвращайся назад в мир и скажи, что боги забрали к себе Пророка Нута и верховную жрицу Айшу.

И вот Филон, из глаз которого мигом улетучилась неизменная жизнерадостность, без особого желания сел на камень и стал ждать; я заметила, что приключение сие было ему не по душе, ибо моряк очень тревожился за безопасность нашу — тех, кого он очень любил.

— Не бойся, — шепнула я ему. — Еще далек тот час, когда Айша упадет созревшим плодом с Древа жизни.

— Молюсь об этом, Дитя Исиды, — ответил Филон. — По мне, так мы спустились в царство Аида, где наверняка компанию мне составит моя тень. Однако будь осторожна, ибо я не знаю, куда этот призрак ведет тебя. — И он глянул на высокую фигуру Нута, шагающего с лампой в поднятой руке к туннелю, которым оканчивалась эта пещера.

Я последовала за Учителем, также держа в поднятой руке лампу, хотя сейчас она была бесполезна: темноту разбавлял загадочный розоватый свет. Впереди быстрой тенью маячил Нут, и я шла за ним к источнику света и туда, где был заключен в темницу гром, словно ветры в эоловой арфе; да-да, то было место, наполненное сиянием и ревом, хотя откуда они здесь, догадаться я не могла.

Мы вошли в очередную пещеру, не такую просторную, как предыдущие; пол в ней был устлан мельчайшим белым песком.

Она была пуста, за одним лишь исключением... На песке лежало высохшее тело — жуткое маленькое тело человека, когда-то бывшего