Воспоминания (1865–1904) - Владимир Джунковский

Да пошлет Вам Господь успеха и здоровья в том трудном деле, куда Вы идете…»

Барон А. А. Бильдерлинг ответил краткой речью, указав, что успехи попечительства основаны на дружной работе всех его бывших сотрудников и выразил благодарность за избрание почетным членом, так как это даст ему возможность и в будущем работать на пользу дорогого для него дела.

Через две недели, 2-го июня, с воинским поездом Московско-Казанской железной дороги с товарной станции барон А. А. Бильдерлинг выехал на Дальний Восток.

Для проводов на станции собрались все члены попечительства и все служащие учреждений. При входе на платформу А. А. Бильдерлингу депутация от служащих в народных домах попечительства о народной трезвости поднесла икону и шашку. В 9-м часу вечера на станцию прибыл великий князь Сергей Александрович. Поздоровавшись со всеми и обойдя всех отъезжавших на Дальний Восток начальствующих лиц, его высочество обнял барона А. А. Бильдерлинга, пожелав всем счастливого пути, благополучия и скорого возвращения. Поезд отошел от станции при исполнении оркестрами марша и громких кликах «ура» многочисленной толпы, собравшейся проводить отъезжавших.

4 июня последовало назначение председателем попечительства генерала от инфантерии Н. М. Цеймерна. Я его совсем не знал, и поэтому опасался, как бы он не лишил меня самостоятельности в работе, к которой я привык при Бильдерлинге.

Великий князь, объявив мне о назначении Цеймерна, старался меня успокоить, обрисовав личность Цеймерна с самой симпатичной стороны. Цеймерн приехал только в августе, так что все лето я оставался во главе попечительства один.

B начале мая я сопровождал великого князя на смотры, которые делал государь войскам, отправлявшимся на Дальний Восток.

6 мая в г. Орле 2-й отдельной кавалерийской бригаде и в г. Туле 2-й бригаде 3-й пехотной дивизии, 7 мая – в г. Калуге – штабу 3-й пехотной дивизии, 1-й бригаде этой же дивизии, 3-й и 35-й летучим парковым бригадам,[654] 8 мая – в г. Рязани – штабу 35-й дивизии, 1-й бригаде этой дивизии, 1-му и 3-му дивизионам 35-й артиллерийской бригады.

Великий князь выехал со мной из Москвы 5 мая, встретил государя в Орле, а затем уже все остальное путешествие совершил в Императорском поезде, где и мне было отведено купе в вагоне государевой свиты. Верховые лошади – великого князя и моя – также были помещены в особый конский вагон при императорском поезде.

Это путешествие оставило во мне очень дорогое воспоминание, среди лиц ближайшей свиты государя было несколько моих товарищей по полку, с которыми я был очень дружен, так что все свободное время я проводил с ними. К завтраку и обеду я приглашался к высочайшему столу. Государь был ко мне очень милостив.

Из Рязани государь проехал в Москву, где во дворе Николаевского вокзала произвел смотр 17-му саперному батальону и 6-му инженерному парку. Между Рязанью и Москвой императорский поезд имел остановку на ст. Луховицы. Я вышел пройтись по платформе. Ко мне подошел жандармский офицер и сказал, что меня очень хочет видеть местный житель Школов, известный маслодел. Я отправился к нему – он обратился ко мне с просьбой – нельзя ли поднести государю масло его фермы и особого приготовления сметану под названием царской. Все эти продукты в поразительной чистоты кадушках находились с ним. Я пошел к исправлявшему должность гофмаршала князю Оболенскому, с которым был в дружеских отношениях, и сообщил ему, прося его содействия.

Оболенский сейчас же пошел доложить государю – Школов был принят и поднес лично свои продукты.

Когда мы пришли к дневному чаю, то на столе стояла кадушка со сметаной. Сметана действительно была совсем особенная.

После этого Школов с моей легкой руки стал ездить ежегодно перед масляной неделей в Царское Село и возить государю сметану и масло.

По дороге он заезжал всегда ко мне, снабжал и меня, и с моим письмом ехал к гофмаршалу. Счастлив он был неимоверно, стал получать каждый раз от государя подарки.

3 июня великий князь с великой княгиней выехали в Орел, я сопровождал их высочеств. На вокзале были встречены орловским губернатором Балясным, который ранее был первым адъютантом великого князя. В 9-м часу их высочества проехали на Елецкую платформу и, сев на коней – великая княгиня была удивительно красива в амазонке верхом – в сопровождении свиты направились на смотровое поле, где после церемониального марша прощались с выступавшими на Дальний Восток 51-м Черниговским драгунским полком, шефом которого была великая княгиня. Напутствуя полк в поход, великая княгиня благословила черниговцев образом Св. Покрова. Из полка их высочества проехали к губернатору Балясному, у которого обедали и провели вечер. Было очень симпатично.

16-го июня в Москве разразился ураган необычайной силы. Я сидел в это время в Английском клубе в ожидании обеда. Это было между 4 и 5 часами дня. Вдруг стало темно, так что пришлось зажечь огонь. Я взглянул на небо – меня поразила какая-то туманная зловещая желтизна неба, затем вдруг зашатались деревья в саду, поднялся сильный ветер, и через несколько минут все было кончено, показалось солнце, ветер стих. Уже потом узнали, что через Москву прошел смерч, начался он за Спасской и Покровской заставами, возле Николо-Угрешского монастыря, пронесся шириной 100–200 саженей чрез окраину Москвы. Сначала ураган налетел на с. Коняшино, обратив в какие-нибудь 3–4 минуты все 100 домов в развалины. Бревна носились в воздухе на высоте 50 саженей, огороды и посевы все были уничтожены по пути урагана. Купол церкви с. Коняшино был унесен в Москва-реку. Далее следовали деревни Чашно и Рязанцево, здесь было убито до 10 человек. В деревне Грайвороново уцелело 10 домов, в Хохловке было все уничтожено. Красавица Анненгофская роща с вековыми деревьями против Кадетских корпусов в течение 3 минут перестала существовать. С дворца в Лефортове снесло всю крышу целиком. На линии Московско-Казанской железной дороги опрокинуты были все вагоны. Во дворе Лефортовского полицейского дома ураган поднял на воздух находившегося там брандмейстера, который упал в 100 саженях оттуда довольно благополучно, отделавшись сильным испугом и ушибами.

Черкизовская лесная дача была вся повалена, в Сокольниках ураган провел как бы широкую аллею, повалив все деревья и дачи, попавшие на пути. И только не доходя немного до Пушкино ураган ослабел и исчез куда-то. Узнав об этом бедствии, я в тот же вечер поехал в Сокольники, где жили в то время мои друзья Княжевичи, чтобы узнать об их участи. Красивая, но жуткая картина представилась моим глазам, когда я подъехал к Сокольнической роще. Через всю рощу шла правильная аллея шириной в 100 саженей, как будто искусственно проделанная. По этой как бы аллее ни одного дерева не уцелело, а по краю ее сосны стояли во весь рост, нимало не пострадавши. Дача Княжевичей, к счастью, оказалась вне урагана, но они натерпелись страху.