Том 3. Русская поэзия - Михаил Леонович Гаспаров

прочие: (35) «Наше новогодие», 1927.

3

Средний объем стихотворения — около 40 стихов (считая, конечно, стихи «от рифмы до рифмы», а не графические «ступеньки»). Самое длинное — «Пролетарий… задуши войну» (по существу, небольшая поэма в 6 главах, 104 стиха, отходы производства «Летающего пролетария»); самые короткие — «Застрельщики» и «9 января» (20 и 22 стиха). 16 стихотворений написаны четверостишиями, три — двустишиями, остальные сочетают и четверостишия, и двустишия. Любопытно, что «17 апреля» для рабочих написано четверостишиями, а «Крестьянин, помни о 17‐м апреля» для крестьян — двустишиями, более простой строфой. Иногда сочетания четверостиший и двустиший семантизированы: так, в «Не юбилейте!» раздел о юбилеях написан двустишиями, а раздел о борьбе — в основном четверостишиями; так, в «Было — есть» тема «было» подается преимущественно в двустишиях, а тема «есть» — в четверостишиях. Иногда они композиционно рассчитаны: в «Феврале» и «Всесоюзном походе» двустишия расчленяют на смысловые части текст, написанный четверостишиями; в «Лозунгах-рифмах» четверостишия окаймляют текст, написанный двустишиями, в «Долой» замыкают две его половины; в «Лене» 1927 года двустишия стоят на переломах — от расстрела к последствиям и от последствий к концовке. Но таких использований смешанной строфики — меньше половины случаев.

Строфы у Маяковского как семантически, так и синтаксически изолированы. Несомненных случаев, когда фраза перекидывается из строфы в строфу, нет совсем. Случаев, когда тема начинается в середине строфы и перекидывается в следующую, — единицы (пожалуй, только в позднем «Разговоре с товарищем Лениным»). Двустишия нигде не обнаруживают тенденции к попарной группировке в четверостишия. Эту автономность строф объясняет сам Маяковский в «Как делать стихи»: он сочинял строфы порознь, иногда впрок, про запас, пригодный для любой темы, как «общие места» старой риторики. (Именно поэтому многие броские и часто цитируемые сентенции-лозунги Маяковского оказываются извлеченными из самых случайных стихотворений.) Потом из этих строф-заготовок он складывал стихотворения, как из кирпичей.

Сложенные таким образом стихотворения могут быть цельными, двухчастными, редко — многочастными. Конечно, чем стихотворение короче, тем чаще оно бывает цельным: средняя длина одночастного стихотворения — 36,5 стиха, двухчастного — 53 стиха. Самое длинное стихотворение, «Пролетарий… задуши войну!», сам Маяковский, как сказано, делит заголовками на 6 частей, следующее по длине, «Не юбилейте!», он делит отбивками на 3 части.

4

Из двухчастных стихотворений самые очевидные — следующие. «Два мая»: 1-я часть — декларативная, о настоящем, 2-я — описательная, о будущем (межпланетный авиаслет — видимо, тоже из отходов «Летающего пролетария»); переход — «А теперь картина идущего, вернее, летящего грядущего…». «Корона и кепка»: 1-я часть о прошлом (лубочное описание), 2-я о будущем (сценка с диалогом), переход — «Десять лет прошли — и нет…». «Долой!» — противопоставляются два описания войны, красивое поэтическое и жестокое реальное; переход — цитата из Уткина и «Неужели красиво? Мерси вам за эти самые красивые дела!». В остальных стихотворениях первая часть всюду описательная или повествовательная, вторая — декларативная, следующая за ней как вывод. В «Двух культурах» — сценка из проклятого прошлого и декларация о положении женщины в советском настоящем. В «Парижской коммуне» и в «9 января» — описание прошлого поражения и выводы для сегодняшней борьбы. В «Десятилетней песне» — описание вчерашних побед Красной армии и обещание будущих ее побед. Переход между частями — всюду обнаженный, почти механический (особенно в «9 января»); единственная попытка сгладить переход — в «Мае»: описание (от 1‐го лица) демонстрации, ее разгона, «но… мы знали… настанет… встанут… и выйдут в атаку…!».

Таким образом, восемь двухчастных стихотворений так или иначе построены на противопоставлении «прошлое — настоящее/будущее». Иное же противопоставление появляется только один раз — в стихотворении «Американцы удивляются». Вопрос: откуда в СССР такой трудовой порыв? — и ответ: вам этого не понять! (Это легкоузнаваемая реминисценция из 9 главы поэмы «Хорошо».) Конечно, капитализм для Маяковского равнозначен прошлому, а социализм будущему; но интересно, что временной аспект он подчеркивает гораздо чаще, чем классовый. Может быть, это специфика стихов к праздникам, то есть с оглядкой на прошлое.

5

Из одночастных стихотворений проще всего построены четыре самые короткие (5–7 строф): «Долой шапки», «Лозунги-рифмы», «Первый из пяти», «Застрельщики». По существу, это заключительные, декларативно-директивные разделы двухчастных стихотворений, получившие самостоятельность. Это видно по их императивно-восклицательным интонациям: в начальных частях шести неравновесных двухчастных стихотворений одна императивная или восклицательная фраза приходится на 20 стихов, в конечных частях — на шесть стихов, а в названных четырех одночастных стихотворениях — на три стиха («Разиньте шире глаза раскаленные… вонзайте зрачков резцы… стройтесь в ряды! Вперед, колонны… вбивайте клинья… выстраивайтесь, стройны… множьтесь, единицы…» и т. д.).

Более длинные одночастные стихотворения требуют дополнительных средств, подчеркивающих их цельность. В «Октябрьском марше» это рефрен и кольцо: каждое из четверостиший кончается трижды повторенным односложным словом («…труд, труд, труд…, хлеб, хлеб, хлеб…»), а первое и последнее четверостишия — тождественны. В «Разговоре с… Лениным» это только кольцо: в начале и в конце повторяется одно и то же четверостишие: «Грудой дел, суматохой явлений…». Кроме двух названных это «Октябрь», «МЮД», «Вперед, комсомольцы»; а в стихотворении «XIV МЮД» тождественными оказываются не первое и последнее, а второе и предпоследнее четверостишия, то есть кольцо охватывает не все стихотворение, а лишь его центральную часть.

Ослабленная форма кольцевой композиции — симметрия: начало и конец стихотворения перекликаются не дословно, но хотя бы тематически. Так построены, с различной степенью отчетливости, 8 стихотворений; три из них снабжены также и словесным кольцом. Например, в упомянутом «XIV МЮДе» кольцо охватывает три срединные строфы (о борьбе), а в зачине и концовке остается тема «передадим революционное дело молодым». В другом стихотворении к тому же дню, «Вперед, комсомольцы», строфы 1 и 10 образуют кольцо, 2–3 и 8–9 развивают тему «в поход на старый быт», а серединные 4–7 детализируют ее («по общежитиям — по бухгалтериям» и т. д.). В третьем стихотворении к тому же дню, «Всесоюзный поход», первые и последние 12 строк развивают ту же тему «в поход на старый быт», а срединные (отбитые двустишиями) 4–8 строфы детализируют ее немного по-иному («против пьяных песен — дырявых домов» и т. д.). В четвертом стихотворении, «МЮД», крайние 1 и 9 строфы — опять кольцо, срединные 3–4 и 5–6 строфы соотносятся как «международное положение — внутреннее положение», промежуточные 2 и 7 дают объединяющую тему «дорога молодым», а не укладывающаяся в эту симметрию строфа 8, «смычка города и деревни», выглядят механически добавленной (по требованию редакции?) вставкой. Такого же рода срединная детализация темы — в стихотворении «Первомайское поздравление»: между