Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

Все эти дни — исправление корреспонденции в Россию и мелкие дела по письмам из Церквей и ремонту зданий.

1/14 августа 1902. Четверг.

От часу не легче! Кандидат богословия, профессор Семинарии, Пантелеймон Семенович Сато, пришедши сегодня, наговорил против оо. Савабе столько обвинений, что не быть им в Церкви Коодзимаци! Но это, очевидно, труба тамошних возмутителей, нисколько не успокоенных моими убеждениями и решениями. Сато, будучи болен до сих пор, не знал дела, сегодня или вчера ему впервые нажужжали в уши, и он, по своей прямолинейности, возмущен и возбужден. Я ему дал прочитать прошение мутителей, объяснил, как «я тщательно разобрал все пункты обвинений, в чем действительно не прав о. Алексей, в том я взял с него твердое обещание исправиться, но больше половины обвинений не основательны. Если не исправится о. Алексей, тогда обвинители его будут иметь резон просить об его удалении, ныне же решено оставить о. Алексея на его месте. Об о. Павле и речи не может быть, он — заслуженный иерей, ныне находящийся на покое». Выслушав все это, Пантелеймон Семенович Сато сказал: «Так я же пойду, постараюсь успокоить и усмирить их, насколько могу, решения Епископа они должны слушаться».

В сегодняшнем номере «Japan Daily Mail» напечатано извлечение из американского епископального журнала «The Spirit of Missions», в котором говорится, что «Bishop McKim» выразил уверенность, что не пройдет десять лет, как японец будет посвящен в Епископа с кафедрой в Токио. Bishop Nicolai, of the Russo—Greek Church Mission, говорит, что «здесь нет еще и мерцания зари местного епископата» (not even the glimmer of dawn of native episcopate); но, как Bishop McKim замечает, «Япония есть страна сюрпризов, и происшествия быстро двигаются сквозь панораму ее истории». Дальше говорится, между прочим, что «Bishop McKim просит симпатизирующих Японской Миссии американских друзей не подписывать ничего на содержание будущего японца-Епископа; это содержание должно быть чисто японским». Давай Бог! Но сегодня же посетивший меня американский епископальный миссионер Rev. Sweet (бывший вместе с двумя гостями его из Америки), когда я заговорил с ним о блестящих надеждах Bishop McKim’a, выразил совсем противоположные взгляды. Господь их разберет!

Иконописица наша Ирина Ямасита превосходно срисовала икону Воскресения Христова, взятую нами для того из Посольской Церкви. Сегодня совсем кончила работу и сдала икону мне. Дал ей, сверх ее жалованья, двадцать ен, на посещение Кёото, где она еще не была. Оригинал иконы Воскресения завтра возвращен будет в Посольство.

2/15 августа 1902. Пятница.

Весь день, как и вчера, перевод расписок и приведение в порядок счетов.

О. Роман Фукуи приходил жаловаться, что в Немуро назначили проповедником такого нехорошего человека, как Минуил Аримото, ныне кончивший курс в Катихизаторской школе. Кто и что только не наговорил ему дурного про сего человека! И о. Роман Циба, и о. Игнатий Мукояма (сам же и определивший его в школу два года тому назад) и секретарь Нумабе, и регент Кису (родственницу которого он сватал, а потом отказался) и многие другие! Я советовал о. Роману половину наговоренного сбросить со счетов, а с другою половиною управиться при помощи мудрости, которою должен обладать иерей, тогда и Аримото может оказаться годным для церковной службы, каковыми нередко оказывались люди, подобно описываемые.

О. Алексей Савабе приходил встревоженный; говорит, что Пантелеймон Сато присоединился к его врагам, возмущающим Церковь. Странно! Вероятно, это отзвук настроения Пантелеймона Сато до прихода его сюда, когда он слушал и во всем поддакивал. Впрочем, любезный Пантелеймон Сато по характеру человек совсем несостоятельный — он и чистосердечен, и благочестив, но слаб на убеждения; не он может убедить, а его легко могут сбить, если захотят того. Советовал я о. Алексею отправиться к господину Сато и спросить: что сие значит? Они же, кстати, вместе учились в Семинарии.

Приятно отметить, что антиминс Церкви крейсера «Адмирал Нахимов» нашелся. О. Александр, действительно, забыл его в хакодатском нашем храме. О. Петр Кано нашел его между облачений в алтаре. Вчера поздним вечером о. Кано вернулся и отвез антиминс о. Александру на «Адмирал Нахимов».

3/16 августа 1902. Суббота.

Поздно вечером — письмо от Пантелеймона Сато, что он «употребил все усилия, чтобы уговорить возмутившихся удовлетвориться Вашим благоразумным архипасторским решением и успокоиться, но они никак не хотят быть под жезлом такого жестокосердечного священника, как о. Алексей Савабе». А сегодня утром старик Есида, один из сторонников о. Алексея, приходил спросить, «правда ли, что я дал разрешение вновь собирать подписки под прошением об удалении из Коодзимаци о. Алексея, что возмутители действуют моим именем, всех, кто не желает, насильно заставляют прикладывать печати». Какая–то путаница! Я сказал Есида, что это ложь, будто что–нибудь от меня выходит; я не могу переменить своего решения, сделанного по тщательному рассмотрению прошения и исследованию дела, что нового прошения, сколько бы под ним ни стояло печатей, я и не приму.

О. Павел Косуги, так настоятельно просившийся из Токусима, — «нездорово–де для него место», и не думает, однако, уезжать на новое, в Миязаки, на Киусиу; а то и знает, что денег просит; от сего отца кроме денежных просьб в длиннейших посланиях, других писем почти никогда и не бывает — это уж второе такое послание после возвращения его с Собора — опротивело читать; выслушавши содержание, послал сто ен на лекарства.

Кроме просьбы о. Косуги сегодня еще шесть просьб о деньгах из разных мест да просьба написать две большие иконы для Церкви Ивай, да просьба подарить стихарь в Церковь Ханда, да просьба прислать камертон в Акиака, да четыре просьбы о книгах из разных мест, да просьба о. Петра Ямагаки разрешить брачное недоумение, да просьба Александра Хосокава позволить ему жениться на младшей родной сестре недавно умершей его жены (что уже решительно нельзя). И это накопилось всего за три дня. Веселое церковное управление!

Был нагасакский наш консул князь Ал. Ал. Гагарин, с которым лично еще не был знаком, хотя давно уже переписываемся. Говорил он, между прочим, что о. Вениамин по–японски еще совсем плох, к изучению иностранного языка, должно быть, не способен. К миссионерству тоже мало подает надежды, а, например, «какой орден следует за каким, отлично знает» и подобное. Церковь в Нагасаки скоро начнет строиться, на нее князь уже восемь тысяч собрал; русское училище тоже в проекте.

4/17 августа 1902. Воскресенье.

Перед Литургией явился Лин Такахаси с своей женой Марфой, из коих двоих неизвестно, кто кого похитил, он ее у родных, или она его у Церкви — во всяком случае, роман их женитьбы, с прослойкой обмана, едва ли обещает прочное счастье; он высматривает красивым теленком, она — ух, бой–баба будет на жизненной арене! Я молча благословил их, да и не время было на что–либо большее. Вечером он явился Задорожными в Оби, дал на двоих, и на имущество; не обидели себя — сорок ен попросили и получили, то есть — Лин получил; ее не было, хотя хотелось бы поговорить с нею, приласкать, дать кое–какие наставления. Завтра в шесть часов утра пускаются в путь — Господи, благослови их!