Лотосовый Терем - Тэн Пин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лесной кот? — поразился Хэнчжэн. Это странное и жуткое существо — всего лишь лесной кот?
Таща за собой «чудище», Шао Сяоу подошёл к императору, Фан Добин тоже приблизился поглазеть.
Разглядывая животное, все зажимали носы и отшатывались назад, Шао Сяоу без конца жаловался на свои страдания.
Это оказался не один лесной кот.
А два лесных кота.
Лесные кошки гораздо крупнее обычных и немного больше местных собак, гибкие и проворные, они нападают на кабанов и антилоп, днём скрываются, охотятся ночью. Чтобы заморочить людям головы, поднять шум на востоке, а удар нанести на западе, Лю Кэхэ изловил двух лесных котов, связал их верёвкой шея к шее, а затем нарядил в платье.
Именно поэтому получилось такое чудище, с жуткой головой, подобное человеку, но на скрюченных конечностях и со странной походкой, способное только ползти.
Фан Добин вдруг осознал — той ночью, когда он обнаружил, что кто-то пробежал по его крыше, это был не человек, а два лесных кота — неудивительно, что он не заметил человеческого дыхания. Но кто же украл книжицу из его комнаты?
— Полагаю, в ночь, когда Лу Фан сошёл с ума, Лю Кэхэ подбросил в его комнату что-то, что любят есть горные коты, а затем выпустил это чудище. По пути тварь проскакала по твоей крыше, — объяснил Ли Ляньхуа. — Когда ты поднялся наверх проверить, евнух Ван очень кстати проходил мимо твоей комнаты и увидел «Пагоду блаженства».
— Так это он зашёл и забрал её? — осенило Фан Добина. — Должно быть, евнух Ван достал её по просьбе Лю Кэхэ, а тот принёс, чтобы оставить записки, сначала спрятал в моей комнате, но я её нашёл. Евнух Ван случайно увидел её и унёс обратно в Дворцовое управление.
Ли Ляньхуа кивнул.
— Затем чудище отправилось к Лу Фану, и не знаю, что он увидел, но оно напугало его до безумия.
Глядя на странное существо, Фан Добин подумал, что если бы он совершил что-то позорное и посреди ночи увидел такую образину, то и правда мог бы заболеть со страха.
— Эта тварь в самом деле жутковата.
— Думаю, Лю Кэхэ поймал эту пару котов довольно давно, они связаны за шеи и не могут охотиться, наверняка у них в животах урчит от голода, — вздохнул Ли Ляньхуа. — Поэтому, когда Лю Кэхэ убил Ли Фэя и повесил его истекать кровью, твари прибежали на запах, вот только хоть и видели, но съесть не могли.
— Неужели они… — Хэнчжэн не удержался и указал на животных. — Загрызли евнуха Вана?
— Ваше величество повелели евнуху Вану и Лю Кэхэ сообща следить за Лу Фаном и остальными, один действовал на свету, другой — в темноте. Евнух Ван редко показывался, но часто тайно приходил ночью. Лесные кошки — одиночки по природе, Лю Кэхэ же крепко-накрепко связал этих двоих, к тому же, оба они самцы, так что с самого начала, как их связали за шеи, они беспрестанно сражались, пока один не умер… — Ли Ляньхуа указал на нечто вроде очёсков хлопка, торчащее из изорванного платья. — Это мёртвый кот.
— Со смертью одного из котов, верёвка на шее ослабла, и второй смог питаться, — Взглянув на источавшую зловоние тварь, Хэнчжэн невольно отвёл глаза. — Когда Ван Абао посещал ночью дворец Великой добродетели, узнал правду об этом «чудище», поэтому Лю Кэхэ убил его и скормил лесному коту.
— Верно, Лю Кэхэ морочил всем головы, надев на него маску, запустил в императорский дворец… — Ли Ляньхуа вдруг осёкся — ему пришло в голову, что это сделал не обязательно чиновник Лю.
Подобная жестокость и искажение, в дополнение к женскому платью и зловещей маске.
Это напоминало предпочтения другого человека.
Цзяо Лицяо.
— Скорее освободите животное от этих вещей и отпустите на волю. — Хэнчжэн больше не желал слушать никаких подробностей о том, как Лю Кэхэ убивал людей, поднял голову и тяжело вздохнул. — Фан Добин.
— Здесь. — Сердце у Фан Добина было не на месте — а ну как император решит убрать свидетеля? Только что он высочайше позволил умереть Лю Кэхэ, может ведь поступить так и со всей семьёй Фан — тогда не останется никого, кто знал бы о той истории столетней давности.
— Возможно, мы… не потомок Тайцзу, — Хэнчжэн смотрел на луну. — Но мы — хороший правитель.
— Ваше величество божественно мудры, — поспешил заверить Фан Добин.
— Мы желаем женить на тебе принцессу, согласен ли ты? — вдруг спросил Хэнчжэн.
Фан Добин застыл столбом.
Неужели это предложение породниться? И тогда он, молодой господин Фан, будет связан с императором тесными узами — процветает один, хорошо всем, пострадает один, пострадают все.
Хэнчжэн спокойно прикрыл глаза.
— Ты обладаешь суровостью и прямотой подданного Фана и сердцем, что ищет справедливости, не страшась смертельных опасностей, на грани жизни и смерти сохраняешь спокойствие. — Он тихонько вздохнул. — Ты не посрамишь принцессы Чжаолин.
— Ну… — Фан Добин онемел от изумления, он уже прикидывал, что если не сумеет захватить Лю Кэхэ живым, тогда ударит отца по акупунктурным точкам и увезёт в далёкие края — вот как он «на грани жизни и смерти сохранял спокойствие». Однако Хэнчжэн не должен был об этом узнать.
Неожиданно кто-то тайком нашептал ему в ухо: «Благодарю, ваше величество».
— Благодарю, ваше величество, — бездумно повторил Фан Добин, а потом застыл как деревянный петух.
Шао Сяоу расхохотался и сложил руки в жесте уважения.
— Поздравляю, поздравляю.
Со смущением на лице Фан Добин вспомнил, что принцесса прекрасна как цветы и луна, а когда улыбается, у неё прелестные ямочки на щеках, и сердце его наполнилось радостью, но в то же время необъяснимым замешательством.
— А… ха-ха-ха-ха-ха… — Он покосился на Ли Ляньхуа — тот стоял в сторонке с радостным видом, уголки губ приподняты в ободряющей улыбке.
Не похоже, чтобы друг смеялся над ним.
Фан Добин посмотрел на него ещё раз, и сердце понемногу успокоилось, на смену тревоге пришла радость.
В конце концов, любой мужчина мечтает взять в жёны прекрасную принцессу.
Месяц спустя в Поднебесной отпраздновали радостное событие.
Император удостоил браком принцессу Чжаолин и Фан Добина, сына шаншу Подворной части Фан Цзэши. Фан Добину пожаловали почётный титул, «Резиденцию благородства», тысячу лянов золота и серебра, несколько сотен штук расшитого атласа, яшмы и шелков и бесчисленные сокровища.
Глава 91. Запятнанный кровью меч
«Буль-буль-буль…»
В бамбуковой роще на горе за городком Атай стоял терем из повидавшей всякую непогоду древесины,
