Лотосовый Терем - Тэн Пин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В глазах Лю Кэхэ мелькнуло лёгкое удивление.
— Ты кто такой?
Ли Ляньхуа не отвечал.
— Я происхожу из семьи чиновников, и лишь в юности был «Зелёным владыкой четырёх стихий», — медленно проговорил Лю Кэхэ. — Кто ты такой? Мало кто может узнать «зелёную муху».
— Поведение «Зелёного владыки четырёх стихий» тогда было загадкой — несмотря на громкое имя, никаких злодеяний он не совершил. — Ли Ляньхуа тихонько вздохнул. — Ты не предатель и не злодей, Ли Фэя убил от безысходности, Шан Синсина — из предосторожности, но зачем было убивать евнуха Вана? — Он смотрел на чиновника, и взгляд его оставался спокойным. — Ты же знаешь, что он ни в чём не виноват.
— Одержишь верх над саблей у меня в руках, и я отвечу на все твои вопросы, — бесстрастно ответил Лю Кэхэ.
Ли Ляньхуа опустил обломок меча.
— У меня нет оружия.
Зрачки Лю Кэхэ чуть заметно сузились.
— Каким оружием ты пользуешься?
— Мечом, — медленно ответил Ли Ляньхуа.
— Мальчик, принеси меч!
Подросток, прежде напуганный им до полусмерти, боязливо передал ему длинный меч. Ли Ляньхуа обнажил клинок.
— Когда я одержу верх, ты свяжешь себе руки и ответишь на все вопросы императора.
— Какое громкое заявление, — холодно улыбнулся Лю Кэхэ.
Ли Ляньхуа тоже улыбнулся, пусть его лицо и скрывал пояс-полотенце.
— Если не одолею тебя, то отвечу на все твои вопросы.
— Вот как? — сверкнул глазами Лю Кэхэ.
— Включая и местонахождение той, кто научил тебя «клинку зелёной мухи четырёх стихий».
Лю Кэхэ замер, глаза его неожиданно запылали.
— Ты знаешь, где Юньнян?
— Приступим, — кивнув, просто сказал Ли Ляньхуа.
Длинные рукава Лю Кэхэ зашевелились сами по себе, на лице проявилась враждебность, меч Ли Ляньхуа пронёсся перед ним с лёгким ветерком, всё происходило по правилам. Из рукава Лю Кэхэ вылетело три чёрных звезды, клинок Ли Ляньхуа слегка дрогнул, загудел, отражая атаку, и три «зелёные мухи четырёх стихий» со звоном разлетелись в разные стороны, блики от меча заструились лентами, словно распустился цветок лотоса, но пусть выглядело это красиво, ударам недоставало мощи, и одна из «зелёных мух» пролетела рядом с его лицом, едва не оставив кровавый след. Лю Кэхэ не хотелось ввязываться в сражение, с громким криком он выпустил ещё десять чёрных звёзд, тут же взмахнул левой рукой — в рукаве мелькнула изогнутая сабля в форме полумесяца, блеснув как вода, и устремилась к шее Ли Ляньхуа.
Он заметил, что Ли Ляньхуа не хватает внутреннего дыхания. Какой бы прекрасной ни была техника фехтования, чтобы ранить человека, требуется мощное внутреннее дыхание, а десятка «зелёных мух» хватит, чтобы заставить его торопиться, и от удара в шею он не увернётся! Этот его приём некогда знали в цзянху как «десять звёзд и смерть от сабли», и погибли от него немало людей с громкой славой. Он воспользовался им, чтобы убить Ли Ляньхуа, поскольку тот с первого взгляда узнал «зелёных мух четырёх стихий».
Дзынь… Вжух…
Сабля Лю Кэхэ резко засвистела, устремившись вперёд, но неожиданно он переменился в лице — Ли Ляньхуа совершил мечом движение, подобное плывущим облакам и текущей воде, словно мастер, одним взмахом кисти рисующий длинную реку среди горного пейзажа, он изогнул клинок так, что единым ударом отразил все десять звёзд! Десять «зелёных мух четырёх стихий» вылетели в десяти направлениях, на разной высоте и с разной силой, как Ли Ляньхуа одним лишь ударом меча сумел отбить все десять разом? Клинок гудел так, словно непрерывно отбивал звёзды, без единого зазора — сердце Лю Кэхэ охватил ужас — возможно лишь одно объяснение!
Его меч ударил по второй звезде быстрее, чем по первой, а по третьей — ещё быстрее, чем по второй, клинок мелькал всё быстрее и быстрее, и когда он отбил десятую звезду, достиг невиданной скорости — только так мог получиться единый долгий звук, скорость была такой, что глаз не улавливал движения.
Росчерк меча, неуловимый как плывущие облака.
Пусть его внутреннее дыхание и слабое, этот человек не так-то прост! Оправившись от испуга, Лю Кэхэ уже начал жалеть — но раз вступил в схватку, отступать некуда, оставалось лишь вложить в клинок больше силы и рубануть со всей мощью, чтобы непременно убить противника!
— Ляньхуа! — раздался неподалёку чей-то безумный крик. — «Рёв дракона девяти небес»…
Лю Кэхэ почувствовал за спиной яростный порыв ветра, клинок его не успел коснуться шеи Ли Ляньхуа — он поспешил встретить поразительно мощный удар ладонью. Из уголка его рта потекла кровь.
— Эге! — воскликнул новоприбывший. — Силён!
Ли Ляньхуа успел отбежать подальше, чтобы его не задело. Фан Добин стоял на стрехе крыши, но не видел, как тот одним ударом отбил десять звёзд.
— Опоздай я хоть на шаг, ты бы уже мёртвым валялся.
Ли Ляньхуа тяжело дышал, наблюдая за схваткой Ян Юньчуня и Лю Кэхэ. Несмотря на ранение, Лю Кэхэ мастерски управлялся скрытым оружием, Ян Юньчунь, по-видимому, прежде не встречал столь сильного противника и слегка волновался — хоть и вытащил меч, но всё ещё не пускал в ход.
Понаблюдав, Фан Добин покачал головой.
— Господин Ян совсем не знает цзянху, у него нет совершенно никакого опыта сражений с противником, и, хотя его боевое мастерство высоко, не умеет его применять. Если… — Он посмотрел на друга.
— Если господин Ян ударит слишком сильно, — невозмутимо продолжил за него Ли Ляньхуа, — боюсь, признаваться его величеству в преступлениях будет уже мёртвый Лю Кэхэ.
Фан Добин замер и вдруг пришёл в ярость.
— Ты…
Неожиданно раздался свист, из резиденции Лю вылетел вихрь сполохов клинка и молниеносно атаковал Ян Юньчуня! Не успел Фан Добин договорить, как перед глазами засверкали мечи, он ещё не осознал, что происходит, как рядом что-то засветилось, словно луна упала на землю посреди белого дня, блеснул меч, и в тот же миг поднялась снежная буря в пустыне.
Раздался негромкий звон.
Это не была битва на смерть, но небо потемнело, вокруг будто закружились тучи ледяных игл, казалось, блики и сполохи сабли и меча болезненно проникали под кожу и были настолько ощутимы, что могли бы насквозь пронзить сердце, лёгкие и мозг, застудить до самых костей.
Фан Добин не мог вымолвить больше ни слова.
Ян Юньчунь приставил меч к шее Лю Кэхэ и замер в неподвижности, тот тоже больше не сопротивлялся.
Над головами иглами и снегом дробились удары сабли и меча.
Столь стремительные, что летели клочки одежды и отсечённые волоски.
На вихрь развевающихся одежд было больно смотреть… но
