Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

Анна почувствовала на лице его руку. Когда пальцы мужа задержались на ее щеке, стирая влагу слез, она закрыла глаза.

'Неужели я заставил тебя плакать?' - тихо спросил Ричард, и Анна кивнула, свернувшись в его объятиях.

'Анна...Анна, послушай. Я хочу поговорить с тобой о Неде. Есть нечто, что тебе следует понять. Когда он впервые надел корону, то не желал пролития крови. Эдвард делал все, от него зависящее, дабы примирить ланкастерских лордов, таких как Сомерсет и Генри Перси, со своим правлением. Он также не отказывал в своем доверии ни Сомерсету, ни семье Стенли, ни твоему отцу. Ты не станешь отрицать, что он даровал им возможность сомневаться...и больше, нежели один раз'.

'Нет, я не стану отрицать', - тихо отозвалась она.

'Анна, он правил легкой рукой в течение десяти лет. Не утверждаю, что он мучился, принимая, при необходимости, суровые меры, но это случалось лишь тогда, когда его к ним принуждали. Эдвард предложил дружбу противникам, простил предателей. Каким оказался результат? Он потерял свой трон, приблизившись к тому, Боже Правый, чтобы утратить совершенно все. Это его слова, Анна, не мои, он сказал мне их во время спора о судьбе Гарри Ланкастера. Он сказал, что собирается учиться на своих прошлых ошибках, делать все, что должен, дабы увериться, - больше никогда не наступит повторения Олни или Донкастера'.

Анна была поражена. Впервые Ричард признал, пусть и косвенно то, что знали все, - Гарри Ланкастер погиб из-за приказа его брата. Лучше поразмыслив, она хотела сначала заговорить.

'Если Эдвард больше не так великодушен, как раньше, если он менее охотно прощает, менее охотно доверяет...ты, на самом деле, можешь винить его? При Донкастере он выучил тяжелый урок, - нельзя полагаться ни на кого, кроме себя'.

Сказанное Ричардом имело в глазах Анны важное значение, став объяснением конкретных различий между первыми годами правления Эдварда и временем после Барнета и Тьюксбери. Что играло для нее самую важную роль, так это не причины растущей деспотии в царствовании деверя, а готовность Ричарда обсудить их с женой.

Девушка склонилась и нежно поцеловала его в губы. Даже после более, чем пяти лет брака, некоторые из ее комплексов проявлялись с замечательной стойкостью и продолжительностью. Анна до сих пор робела сама побуждать Ричарда заняться любовью и открыто признать, что хочет его. Тем не менее, она придумала определенное число изощренных указаний на свои настроение и потребности, изобретя код, который ее муж довольно легко считывал.

Сев в кровати, Анна капризно потянула за длинную косу, свисающую через плечо, спускаясь на грудь.

'Веронике бы это совсем не пришлось по душе, она тугая, что причиняет боль в висках. Наверное, лучше ее распустить...вероятно, снова потом переплетя'.

Говоря, Анна наблюдала за Ричардом, ожидая увидеть, не прошел ли ее намек незамеченным. Он отдавал предпочтение тому, чтобы волосы девушки были распущены, почти всегда прося оставлять их не убранными в прическу, когда они хотели заняться любовью.

'Нет', - ответил молодой человек. 'Не переплетай их'.

Тьма слишком сгустилась, и Анна не могла видеть лица Ричарда, но она и не испытывала в этом необходимости, - в его голосе появились новые оттенки, зазвучал низкий ласкающий шепот, который никто, кроме нее никогда не слышал.

'Мне, действительно, временами кажется', - заметила Анна, - 'что ты способен соблазнить даже самих ангелов, когда говоришь вот так'.

'Рад служить вам', - ответил Ричард, и она знала, что он сейчас улыбается. Внезапно ставшими нетерпеливыми пальцами она распустила волосы, встряхнув ими по плечам и игриво проводя прядью по его груди и шее, пока юноша не потянулся и не привлек ее к себе в объятия.

Рассвет почти наступил. Сквозь задернутые над кроватью завесы Анна могла видеть отступающие тени, знакомые предметы начали вновь приобретать очертания. Подавляя зевоту, она вытянулась.

'Господи, Ричард, нам надо вставать...'

Он продолжать лежать с закрытыми глазами, тяжело вздохнув, когда Анна снова толкнула его локтем.

'Ричард? Я могу тебя спросить...о Неде?'

Молодой человек пробормотал что-то, похожее на согласие, и, коснувшись губами его волос, Анна задала вопрос: 'Ричард...по твоему мнению, как Нед собирается поступить с Джорджем?'

Он уже совершенно проснулся и смотрел на нее потемневшим взглядом. 'Иногда мне кажется', - мрачно ответил Ричард, - 'что Нед хочет собрать долги, оплата которых Джорджем уже давно просрочена'.

Третье воскресенье после Троицына дня в нынешнем году пришлось на двадцать второе июня. В этом месяце также чтилась память Изабеллы Невилл, ибо исполнялось полгода с тех пор, как она в бреду почила в замке Уорвик, и следовало с пышностью и необходимыми обрядами воздать ей должное, как того требовал обычай. Но для Джорджа данный день имел и еще одно значение. Именно тогда его вызвал к себе царствующий брат.

Джордж ждал поступившего приказа уже двенадцать дней, как только Эдвард вернулся из Виндзора. Кларенс знал, король, скорее всего, не пребывал в неведении относительно его речи перед лицом Личного Совета. Также он понимал, Эдвард расценил суд над Анкаретт Твинихо как лицемерие, а ее смерть - как убийство.

Нет, Джордж сознавал неизбежность столкновения. Только дни продолжали протекать в мире, а его тревога возрастала. Чего Нед ждал? Вызов вызвал чувства, чем-то сходные с облегчением, поэтому Кларенс приготовился отправиться вечером этого воскресенья в Вестминстер, дабы встретиться с яростью Неда и покончить с проблемой.

Он надеялся на личную встречу, но, когда его ввели в Расписную палату, оказался разочарован и смущен. При виде ожидающего собрания глаза Джорджа сузились. Палату заполняли люди, большинство из которых с радостью бы променяли свои вечные души на возможность увидеть его снедаемым адским пламенем. Значит,