За стартовой чертой - Сергей Александрович Тарабанько

Габдрахман Кадыров», — писал один западногерманский обозреватель.

Иногда поражает, с какой легкостью, просто играючи, дают оценки спортивные журналисты. А вообще-то, было приятно услышать в свой адрес такой комплимент.

«Ты молодец, Серега! — сказал мне внутренний голос. — Ведь некоторые не верили, что ты во второй раз подряд сможешь подняться на высшую ступеньку пьедестала почета. Особенно после той неприятности в Эйнтховене. А ты снова шагнул вперед... Что же дальше?»

«Борьба и только борьба».

«Трудно?»

«Конечно. Многое приходится приносить ради этого в жертву».

«Не жалеешь об этом?»

«Нет. У меня есть любимое дело. У меня много прекрасных друзей среди спортсменов».

«Ты считаешь, что каждый молодой человек должен заниматься спортом?»

«В жизни много интересных дел. Главное, найти это дело для себя. Но спорт поможет с полной отдачей им заниматься. Я против бездумного уничтожения времени. Как часто молодые ребята бездарно теряют его».

«Ты начинаешь ворчать, чемпион?»

«Может быть. Но ворчу я не как чемпион, а как обыкновенный парень, каких на нашей земле много».

С 1971 года начал разыгрываться чемпионат мира в гонках по длинному треку (ипподрому) в классе мотоциклов 500 кубических сантиметров. Большинство ведущих гонщиков мира по гаревой дорожке и по льду начали выступать в этом виде мотоспорта. Стал он внедряться и в нашей стране.

В 1975 году состоялся первый чемпионат СССР в гонках по ипподрому — на треке длиной 1000 м. Если в обычном спидвее скорость прохождения одного круга составляет до 75 километров в час, то на треке — до 130 километров. Особенно трудно приходится на повороте. Тормозов на мотоцикле нет, и нужно очень тонко чувствовать машину, чтобы ручкой газа оптимально уменьшать обороты двигателя.

Проходил чемпионат в Таллине. Борис Самородов, Владимир Цыбров, Владимир Смирнов и другие известные советские гонщики принимали в нем участие. В гонках по длинному треку своя специфика, свои тактические и технические тонкости. Сразу их не освоишь. Но смелость и умение владеть машиной все же выручали. В первом чемпионате не участвовал, а во втором не повезло: не завелся двигатель перед финальным заездом, и занял только шестое место. Зато на следующий год на первом чемпионате Российской Федерации был первым и завоевал звание чемпиона республики.

Так снова шагнул со льда на землю, хотя ледовый спидвей по-прежнему оставался основной моей специализацией.

ВЫЙТИ НА ЛЕД — НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО

Мотоспорт заставляет думать над повышением скоростей не только тренеров и спортсменов, но и специалистов — конструкторов и создателей мотоциклов.

Когда чехословацкая фирма «Ява» изготовила несколько четырехклапанных моторов повышенной мощности и один из них передали москвичам, меня вызвали в столицу для испытаний. Скорость мотоцикла с новым двигателем стала выше, однако управлять им с непривычки оказалось нелегко. Многолетняя практика езды позволила выработать определенные границы увеличения или снижения оборотов двигателя ручкой газа. А тут — чуть газ прибавил, тяга резко увеличивается, и каждая небольшая выбоина влечет за собой «срыв» заднего колеса. Это меня и подвело. Участвуя в соревнованиях московских спортсменов на новом мотоцикле на одном из виражей резко прибавил газ, заднее колесо пробуксовало, и я не справился с управлением и упал. Поднялся, а плечом пошевелить не могу. В медпункте определили: вывих плечевого сустава. В клинике оказали первую помощь и отправили домой.

Только этого не хватало! Через месяц—полуфинальные соревнования чемпионата мира! Вдруг не смогу в них участвовать?

С этой тревожной мыслью возвратился в Новосибирск. Сразу в клинику. Врач осмотрел вывих, дал указание наложить гипс.

— Надолго?

— Будем лечить, сколько нужно.

— Доктор, через месяц полуфинал чемпионата мира.

— Не единственный же вы в стране гонщик?!

Пришлось изменить тактику.

— Буду выполнять все ваши предписания, только помогите поскорее избавиться от гипса!

— Постараюсь.

— Вы знаете, доктор, был такой случай: фигурист Александр Горшков был в состоянии клинической смерти, а через две недели вышел на лед.

— Что-то об этом слышал. Но подробностей не знаю.

— Рассказать?

— Пожалуй!

...На первенстве Европы в Копенгагене Людмила Пахомова и Александр Горшков стали в шестой раз чемпионами. После церемонии награждения, как принято, позировали для многочисленных фоторепортеров. Саша чувствовал себя плохо — устал очень... Но когда журналисты попросили его опять снять шубу и выйти на лед, выполнил их пожелание, хотя был разгорячен после выступления. Около часа терзали его фоторепортеры...

В самолете началась боль в груди. Через несколько часов врачи нашли у него разрыв легкого. Разрыв произошел в небе.

Счет пошел на минуты. Когда Сашу привезли в больницу, левое легкое уже не работало. Положение было крайне тяжелое.

«Больной в состоянии клинической смерти. Если бы он не был спортсменом, давно уже умер», — сказал одному из друзей Горшкова дежурный врач.

Операцию делал один из лучших в стране хирургов — Михаил Перельман.

Придя в себя, Саша спросил у профессора:

— Когда я смогу выйти на лед?

Профессор ответил на вопрос вопросом:

— А когда бы вы хотели?

— Недели через две нужно возобновить тренировки. Иначе не успеем...

Как ни странно, врач не стал говорить больному, что тому рано думать о возвращении в спорт.

Потом будут дни интенсивного лечения. Выяснится, что у Саши в плевральной полости образуются сгустки. Врачи пойдут на эксперимент: станут вводить специальное лекарство прямо в полость. Сгустки крови были растворены и затем откачаны из организма. Операцию назовут «редчайшим случаем в советской медицинской практике».

Через две недели после операции Александр Горшков вышел на лед...

Вот и я, помня об этой истории, лечился так старательно, что даже удивлял медиков. Не было в клинике более дисциплинированного и безропотного больного.

Именно в это время вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении группы спортсменов орденами и медалями за высокие достижения на чемпионатах мира. В списке была и моя фамилия. Удостоен ордена Трудового Красного Знамени...

«От души поздравляю! Это награда за труд, за долгие часы, проведенные на мототреке в изнурительной борьбе с секундами, метрами, за мужество и спортивную доблесть. За то, что не струсил на крутом вираже, что не уступил сильному сопернику вдали от Родины и показал наш советский спортивный характер».

Телеграмму такого содержания получил из Москвы от сварщика В. Кузнецова. Потом пришло еще много поздравлений, но эту, первую, храню по сей день.

На полуфинал в Ассен все-таки попал. Плечо побаливало, но старался о нем не думать.

Опытный Валерий Федорович Хайкин разгадал, чего мне стоило держаться, будто ничего не произошло. Перед отъездом подошел и