Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

– Ваше высокоблагородие, подходим к минным полям, – предупредил меня новый командир крейсера Владиславлев.

Петр Петрович еще недавно командовал пятым дивизионом эсминцев, но после того, как меня по просьбе адмирала Бахирева назначили начальником крейсерской бригады в составе оперативно-тактической группы, занял мое место командира крейсера «Адмирал Макаров».

– Вы полагаете, что нас уже заприметили по дыму и скоро вышлют или уже выслали дозорный корабль проведать, кто это подходит к порту?

– Я не исключаю такую возможность. Когда до порта осталось пятнадцать миль, да еще при такой идеальной погоде наши дымы только слепой не увидит.

И здесь нам крупно повезло – но этого мы пока не знали, – немцы ожидали прибытия своих кораблей, тех самых, что через несколько минут будут обнаружены «Новиком», а еще через некоторое время и линкорами Бахирева.

IV

В Мемеле ожидали прихода своих кораблей из состава четвертой эскадры линейных кораблей Флота Открытого моря. Готовилась крупная морская операция по прорыву в Рижский залив, и для этих целей вице-адмирал Шмидт усиливал главные силы прорыва. Тут уже находились корабли контр-адмирала Альбертса. И когда в юго-западной части горизонта показались дымы, это не вызвало большого беспокойства, хотя корабли и появились чуть раньше запланированного срока, но кто его знает, может, они шли с более высокой скоростью. С большого расстояния было затруднительно определить, что это за корабли показались из-за горизонта, хотя видно, что башни присутствуют, но вот сколько орудий в башнях, два или одно, не разглядеть. С трубами тот же случай, корабли уже повернули к входному фарватеру между минными полями. И с носовых углов на таком расстоянии не понять, сколько на приближающихся кораблях труб – две или четыре. Там решили, что это подходят корабли Энгеля.

Когда до порта оставалось шестьдесят кабельтовых, или шесть миль, корабли повернулись бортом, и немцы сильно удивились, разглядывая четырехтрубные русские броненосные крейсера. Вот головной начал пристрелку, определяя дистанцию до порта. Первый снаряд упал с большим недолетом на песчаной косе, которая отделяет бухту от моря, следующий с перелетом упал на берегу среди жилых построек, третий упал в воду гавани среди стоящих тут кораблей и судов. И вот уже все корабли открыли огонь по порту. Немцы недолго пребывали в растерянности, их береговые батареи тут же открыли огонь по русским крейсерам.

V

Немцы не ожидали нас. Мы спокойно, как на полигоне, произвели пристрелку и уже после третьего пристрелочного снаряда открыли огонь полным бортовым залпом, предварительно передав данные на остальные корабли отряда. Двигаясь малым ходом вдоль кромки минного заграждения, корабли вели огонь из двадцати орудий. В порту показался дым от пожара, кто-то куда-то попал. Немцы начали ответный огонь после нашего второго залпа, и довольно недурно. Первые снаряды упали точно перед нами, но на удалении трех кабельтовых следующие с перелетом до пяти.

– Ваше высокоблагородие, немцы нам отвечают четырехорудийными залпами с береговых батарей калибром примерно 210 мм.

– Увеличить ход до девяти узлов, у них все здесь пристреляно.

Корабли начали увеличивать скорость, и в этот момент по корме с недолетом пару кабельтовых между крейсерами встали два огромных водяных столба.

– А это уже похоже на одиннадцать дюймов, попади такой в наш крейсер, и мы можем лишиться хода в виду вражеского порта, и тогда нам не поздоровится, – высказался командир крейсера. – Один румб влево немного увеличим дистанцию, огня не прекращать, вести беглый.

– Немцы ввели в строй крупнокалиберную береговую батарею с одиннадцатидюймовыми орудиями, про которую мы ничего не знали, – предположил я. – Лейтенант Мохоловец, постарайтесь засечь, откуда стреляют одиннадцатидюймовые орудия.

Обстрел порта продолжался, уже в нескольких местах показался дым от пожаров, горело и на берегу, и в гавани у причала. Немцы отвечали интенсивным огнем, но, слава богу, прямых попаданий нашим кораблям удалось избежать. Хотя повреждения и даже двое раненых от осколков были. А обстрел длится всего-то немногим более десяти минут. Крупнокалиберную батарею так и не удалось обнаружить, да она после двух залпов почему-то замолчала и больше не стреляла.

– Ваше высокоблагородие, в порту что-то движется, мачты перемещаются к выходу. И это похоже на большие военные корабли, они пытаются выйти из бухты, – взволнованным голосом проговорил артиллерийский офицер.

Я приник к смотровой щели в броне боевой рубки и стал всматриваться в даль. Вот первым из порта показался немецкий малый крейсер, но он нам не противник, а за ним двигались еще мачты каких-то более крупных кораблей.

– Крейсерам перенести огонь по выходящим кораблям противника. Сейчас у нас идеальная позиция, можно стрелять даже с перелетами. В этом случае достанется судам, идущим вслед за крейсером. Противник допустил серьезную ошибку. Скорее всего, капитан немецкого двухтрубного крейсера поспешил и вырвался вперед, надеясь на свою скорость.

Невероятно, столь слабый корабль во главе колонны выходящих кораблей, он даже ответить нам не мог в силу слабости своей артиллерии, хотя и дальнобойной.

– Перенести огонь на головной крейсер.

После четвертого залпа этот крейсер получил попадание 203-мм снарядом в носовую часть сразу за далеко выступающим тараном. В носу образовалась большая пробоина, в которую тут же устремилась вода. Крейсер свернул в сторону песчаной косы, чтобы приткнуться к ней. Как только крейсер сошел с фарватера, открыл нам тех, кто шел позади него. Глядя на эти массивные утюги, сразу становится ясно: из порта выдвигались броненосцы.

«А вот это для нас совсем неподходящий противник», – промелькнула мысль. Хотя одному утюгу уже досталось, у него на носу перед башней разгоралось пламя. Похоже, один из перелетов все же достал его.

Головной корабль выстрелил из носовой башни, и через мгновение впереди по курсу встали два огромных столба воды.

– Вот вам и батарея в одиннадцать дюймов, по-видимому, один из них прямо от причала или с рейда вел огонь по нас, – объявил я.

– По всей видимости, им кто-то перекрыл линию прицеливания, потому-то и было всего два залпа, – добавил лейтенант Мохоловец.

– И чтобы им больше никто не мешал нас обстреливать, выходят из порта, – высказался Владиславлев.

– Пора нам уходить, Петр Петрович, – посоветовал я ему.

– Поворот на пять румбов. Полный вперед, – тут же последовала его команда.

– Петр Петрович, прикажите сбросить имитатор перископа подводной лодки, это поможет их задержать, а следующий надо бросить через милю. Введем немцев в заблуждение, раз тот был просто имитатором, возможно, сейчас на самом деле подводная лодка, так мы выиграем время.

Пока корабли противника двигались в узком фарватере и не имели возможности маневрировать, мы сосредоточили огонь на головном броненосце. Ответный огонь с него был не таким эффективным из-за пожара на баке, дым от которого закрывал дальномеры. Получив от нас еще несколько снарядов, он начал сбрасывать скорость и прижиматься к кромке фарватера, чтобы пропустить мимо себя позади идущего. Чем мы незамедлительно воспользовались, увидев такую заманчивую цель. В этот момент я очень сожалел, что наши крейсера имеют всего по одному 203-мм орудию в башне, а не по два. А то могли бы хорошо навтыкать немцам, пока они пытались разойтись на фарватере. Потопить бы не потопили, а вот нанести серьезные повреждения смогли бы. Понимая, что они совершают очередную ошибку, немцы отказались от этого замысла. Головной броненосец, имея пожары на баке и спардеке, вновь увеличил ход, стараясь побыстрей миновать фарватер и выйти на чистую воду. Один из его залпов лег недалеко от борта нашего крейсера. Динамический удар встряхнул корабль, а несколько крупных осколков ударило по надстройкам и трубам.

– Два румба влево. Увеличить ход, – тут же последовал приказ Владиславлева.

Мы быстро отрывались от противника, выходя за дальность его огня. Подчиняясь приказу, мы уходили на север. А чтобы заманить его подальше в море, держась в десяти милях впереди противника, временами сбрасывали скорость. Этим маневром мы давали противнику возможность приблизиться и повод для открытия огня. Как только он производил один залп, вновь увеличивали скорость и разрывали дистанцию. Так как за нами увязались два броненосца типа «Виттельсбах» – это были «Швабен» и «Церинген», – а у них калибр такой, что могут одним снарядом – попади он в нужное место – сразу остановить крейсер, про эсминцы я молчу – для них и одного снаряда хватит, чтобы пойти на дно, мы броненосцы близко к себе не подпускали. Но кроме броненосцев нас преследовали еще два крейсера, «Принц Генрих» на пару с «Бременом», и четверка эсминцев. Но этого противника мы так не опасались и вполне могли с ними потягаться, не будь рядом броненосцев. Так мы, понемногу играя в кошки-мышки, уводили противника подальше от берега. Если с нашими машинами будет все в порядке, кроме «Бремена» и эсминцев, догнать нас больше некому. Когда мы уходили от Мемеля, то передали на «Петропавловск» адмиралу свой курс и скорость, а также состав преследователей. Я уже представлял, что вот скоро позади наших преследователей покажутся дымы наших линкоров и как противник начнется метаться в поисках выхода из создавшегося положения. Но куда они смогут уйти со своей-то скоростью от наших линкоров? И вот гремят над морем залпы двенадцатидюймовых орудий, и как эти снаряды сокрушают крупповскую броню! Проходят еще какие-то мгновения, и броненосцы, перевернувшись, уходят на дно Балтики. Туда же вслед уходят и остальные корабли противника. Так было только в моих грезах, а на деле вышло немного иначе. Не прошло и двух часов, как вдруг погоня за нами прекратилась. Мы всего-то успели их миль на тридцать увести. А немецкие корабли почему-то стали отворачивать от нас и брать курс обратно к Мемелю.