Приемный - Артём Кочеровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отлегло. По правде сказать, и по началу речи не сложно было догадаться, какое решение они приняли. Тарас не стал бы передо мной распинаться, а просто позвонил копам и дождался патруля. Тем не менее я ждал, когда он закончит. Его слова были для меня слишком важны. Я должен был услышать чётко и без полунамёков, что они меня не сдадут, и я это услышал.
Разжав скомканное одеяло, я выдохнул и кивнул. Думаю, они ждали слова благодарности или вроде того, но я был слишком вымотан, как физически, так и эмоционально.
– Я не закончил, – продолжил Тарас. – Как бы там ни было, ты нам должен.
– Что должен?
– Мы тебя вытащили, рискуя своими задницами, и волокли посреди ночи через весь район, – Тарас посмотрел на Желудя, и тот утвердительно кивнул. – Плюс ты проваляешься на койке по меньшей мере неделю, а нам придётся тебя кормить и обрабатывать раны. Так что расклад такой. Свои услуги мы оцениваем в десятку. Сумма не маленькая, но согласись, оно того стоит?
– Да, – не раздумывая, ответил я.
– Мы понимаем, что заработать такие бабки будет непросто, поэтому предлагаем на выбор два варианта: либо ты достаёшь бабки сам, либо становишься частью нашей команды и работаешь с нами, пока не выплатишь долг.
– Что очень даже по-пацански, – добавил Карате.
– С ответом можешь не спешить. Оклемаешься, встанешь на ноги, тогда и поговорим. И на всякий случай я тебя предупреждаю. Попытаешься нас обмануть, мы позвоним копам. Попытаешься сбежать, мы тебя найдём и позвоним копам. Это понятно?
– Более чем.
– Вот и отлично, – сказал Тарас и вышел из комнаты.
* * *
В десять лет я лежал в больнице с воспалением лёгких. Палата с ремонтом, чистое постельное бельё, трёхразовое питание. Те условия были шикарными по сравнению с каморкой Карате, но я не жаловался.
Каждый день Карате менял повязки и обрабатывал раны. Супами и кашами не баловали. Чаще всего я ел еду быстрого приготовления: пиццу, спагетти или другой фаст-фуд с улицы. Какое-то время я злился на пацанов. Не очень-то хотелось доверять людям, которые готовы были меня продать, но через пару дней злость прошла. Что ни говори, а они на самом деле имели полное право бросить меня в той канаве. Но не бросили.
С третьего дня я начал понемногу вставать и прогуливаться по каморке, когда Карате не было дома. Дома его не было часто. Похоже, помимо кражи алкоголя из дорогих домов у них хватало и других дел, но Карате со мной о них не говорил.
К концу первой недели я дошёл до конца коридора и посмотрел в щель подвальной двери. Улица оказалась в одном шаге, но мой шаг был ещё слишком неуверенным.
В свободное время я занимался… ничем. Карате не пользовался телефоном, который я мог бы попросить, чтобы посёрфить в интернете, а книг в его каморке нашлось всего две, и обе они закончились слишком быстро. Был телек, но от постоянного шипения болела голова. За неимением лучшего обязательными программами для просмотра стали новости, где я надеялся услышать что-то о своём деле или увидеть своё фото с печатью «оправдан». К сожалению, моя актёрская карьера пробыла на пике всего один день, затем наступил творческий кризис.
В интернате я неплохо изучил своё тело. Составил себе программу из самых примитивных упражнений, начал регулярно заниматься, а в перерывах между подходами – думал.
В ближайшее время мне предстояло решить, что делать дальше. Причём я думал не о выборе, перед которым меня поставили пацаны, а о чём-то более глобальном. Предположим, каким-то макаром я отработаю десятку, но что дальше? Что будет с моей жизнью потом? Раньше передо мной вились варианты: учёба, возможности приёмной семьи, возвращение в интернат, в конце концов. С недавних пор все эти варианты накрылись медным тазом, и теперь вопрос, на который в разные периоды жизни у меня всегда был ответ, звучал в пустоте. Что я буду делать потом?
Часы упорной работы нейронов в моей голове не прошли даром. Пускай план не выглядел реалистично, но, по крайней мере, он стал хоть какой-то целью. Надеждой, которая помогала вставать по утрам.
Как только я отплачу пацанам, я вернусь к своим проблемам и попробую их решить. Сдаться с повинной и рассчитывать на снисхождение суда – не вариант. Меня слишком сильно прорекламировали в новостях. Общественность поднимет неслабый вой, узнав, что я отделался сроком до десяти лет.
Единственный способ вернуть своё настоящее и обеспечить нормальное будущее – доказать свою невиновность. Играть с Иксами бессмысленно, но ведь в цепочке моего похищения болталось звено много слабее. Сергей. Если добраться до него, надавить и по-быстрому притащить в полицию, а ещё лучше – записать чистосердечное признание на камеру, тогда у меня появятся хоть какие-то шансы. Но в ближайшее время провернуть подобное не получится. Любой контрольный пункт между районами станет для меня последним.
Через полторы недели я вышел из подвала. Свежий воздух положительно влиял не только на здоровье, но и на настроение. Потихоньку затирались воспоминания о случившемся в гостевом доме, и я всё реже просыпался от кошмаров.
Примерно по два часа в день, в утреннее время, я сидел на лавочке у подъезда. Дальше пятидесяти метров не отходил и по приказу Карате спускался в подвал каждый раз, когда слышал шаги или кого-то замечал.
Твёрдо встал на ноги через две недели. Тогда-то Карате и напомнил мне, что пришло время сделать выбор. У меня было время подумать до вечера. Хотя что там думать? Я был слишком беспомощным в этом новом мире. К тому же прикипел к Карате. Он был хорошим парнем… Они все были нормальными ребятами, потому что не бросили меня умирать. Ну и раз уж мне предстояла новая жизнь беспризорника вне закона на улице, то лучше я начну её с этими проверенными ребятами, чем с любыми другими.
– Ну что? – спросил Тарас.
– Я с вами! – ответил я.
– Хорошо. Будь готов завтра в восемь утра!
– Для чего?
– Объясню всё по дороге.
Глава 11. Жертвенник
Спал плохо. И не только потому, что волновался перед завтрашним днём. Моё
