Немая (СИ) - Колч Агаша

Поняв, что духовки мне не хватает, стала для этой цели пользоваться топкой, регулируя температуру количеством горючих камней. Сейчас там ждала подачи на стол картошка с мясом, которая томилась в чугунке. Аромат горячей еды вывел чародея из задумчивости, и Осей пошаркал на задний двор мыть руки. Ели молча, но, выпив полчашки чая, мэтр не выдержал.

– Ерофей, через месяц в Академии начнутся вступительные экзамены, – сказал дед и замолчал, изучающе глядя на будущего претендента, а тот только плечами пожал. – Надо будет показать комиссии навыки чтения, письма, землеведения, умение решать арифметические задачи и продемонстрировать магический резерв.

Сказал и опять на парня уставился. И, кажется, я знаю, чего Осей от него ждёт. Отказа принять участие в испытаниях. А вот фигушки, дорогой мэтр! Лично за руку парня в Академию потащу, а прежде к экзаменам подготовлю. Мне необходима защита от замужества на шесть лет.

Беру книгу, что ежедневно мне Ерофей читает, открываю на заложенной странице и тычу пальцем – читай! Ерофей привычно вздохнул и вполне уверенно продолжил с того места, где остановился:

– «С южной же стороны земли Южно-Русского го-су-дар-ства омывают солёные воды Чёрного моря. Названо сие море так за мрачность вод своих и за то, что все пред-ме-ты, бывшие в пучине сей становятся черны».

После того, как я методом научного тыка объяснила парню систему быстрого чтения, прошло всего три дня. Но ум у моего помощника цепкий и быстрый, знания впитывает, словно губка. Немного поборовшись с привитой в школе привычкой, к концу второго дня Ерофей читал бегло, изредка тормозя на длинных или незнакомых словах.

– Так ты читать обучен? – радостно шлёпнул себя по коленям Осей. – А я было подумал, что ты неграмотный, и хотел предложить тебе постараться за год к экзаменам подготовиться. Но вижу, что и книгу ты нужную читаешь. Землеведение по ней вполне сдать можно. Как у тебя с цифрами дела обстоят?

– Давно не упражнялся, – честно ответил Ерофей. – В пределах двух десятков посчитать смогу легко, а дальше не знаю.

Беру на заметку, что надо таблицу умножения на досочке моей нацарапать, потом заставить «жениха» вызубрить и научить ею пользоваться.

– Другая беда, Осей Глебович, – понурился парень, – пишу плохо. В классе только на чернёной доске мелом писал, когда учился, но давно это было. А перо, – Ерофей покрутил крепкими мозолистыми ладонями пред своим лицом, – не удержу, наверное.

Обрадовавшийся было чародей смотрел на нас глазами ребёнка, у которого отняли игрушку. Должно быть, хотел сенсацию в Академии устроить, приведя на экзамен парнишку с сильным даром чуть ли не улицы. Но детальная проверка резерва проходит только после того, как претендент продемонстрирует общую подготовку. Какой бы дар ни был, но если студиозус не умеет читать и писать, то учиться он не сможет.

Выставляю вперёд ладошки – спокойно, мальчики, разберёмся.

Любая тренировка начинается с легких упражнений. Завтра же на столе, припорошенном мукой, буду проводить уроки чистописания. Диктовать не смогу, но пальцем тыкать на предмет сумею отлично. Палочку для начала возьмём потолще, чтобы пальцы Ерофея приучить к непривычной работе. Постепенно привлеку деда. И чтобы тексты диктовал, и чтобы выделил бумаги немного, для отработки навыка.

Все эти мысли экспрессом пронеслись в сознании, пока я, успокаивающе улыбаясь, подливала Осею чай. 

Уснуть в этот вечер, несмотря на усталость, не могла долго. Всё пыталась сложить в целую картину пазлы срочных и важных дел. Хорошо, что закончили с полами. Но остался вопрос с постелью. Необходимо купить шерсть и сделать нормальные матрасы, одеяла и подушки. Сандалии мои на ладан дышат, да и погоде не соответствуют уже, а я до сапожника никак не дойду. Одежда моя хороша была для жаркого лета, но уже несколько дней поддеваю под рубаху бриджи, переделанные из дедовых штанов.

Да и не соответствует мой гардероб понятию «барышня» и статусу внучки чародея. Так, селянка в услужении, и только. Как бы то ни было, а истина, что встречают по одёжке, актуальна и в этом мире.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ещё и ответственность за подготовку Ерофея к экзаменам на себя взяла.

Как всё успеть?

С этими мыслями я и уснула.

Утро, как это часто бывает, внесло свои коррективы в намеченные ночью планы.

Ожидая повозку молочника, я открыла входную дверь, и в прихожую, прямо под ноги ввалился скрюченный, кое-как завернувшийся в тонкое лоскутное одеяло Ерофей. Оказалось, что под утро домой вернулся Михась. Один. Заявил, что Богдан Силыч остался в селе, встретив там вдовую молодку. Дом, лавку и производство колбас мясник передал под руку сына. Пока на словах, но обещал позже приехать за вещами и всё в ратуше выправить. А так как новый рачительный хозяин не намерен в доме своём держать дармоеда, то, грозя плетью, выгнал сонного парня на улицу, даже не позволив одеться.

Практичный Ерофей, однажды уже переживший подобное, и зная отношение к себе сына хозяина, давно уже сделал на всякий случай тайник. В углу сарая, куда мог пробраться с улицы, припрятал старую корзину, сложил в неё запасные штаны, рубаху, сапоги ношеные, покрывало старое и выписку из городской книги. Так как парень был найдёнышем и о родных никто ничего не знал, то внести его имя в родовую книгу, отметив новую веточку на генеалогическом древе, было некому. Таких людей, если были они свободными, а не кабальными холопами, вписывали в городскую книгу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В документе, мало чем отличающимся от моего, было начертано, что зовут моего «жениха» Ерофей Васильевич Найдёнов, лет ему на сегодняшний день без трёх месяцев пятнадцать. Отец и мать неизвестны.

– Если ты не помнишь своих родных, то как же отчество тебе вписали? – полюбопытствовал Осей.

– Баба Лина сказывала, что когда нашла меня на берегу, грязного, в тине и до синевы замёрзшего, домой привела. Отмыла, за стол кормить посадила. Смотрит, как я ем и спрашивает: «Как же зовут тебя, дитятко?». А я хоть и малой был, но важно так ответил: «Ерофей Васильевич». Удивил тогда бабулю сильно. Она ко мне иначе и не обращалась никогда. Так и говорила: «Ерофей Васильевич, драть тебя некому, а у меня сил нет»,– с грустной улыбкой, окунувшись в давние воспоминания, ответил парень. Потом словно встряхнулся: – Осей Глебович, понимаю, что нет у меня теперь поддержки, но прошу, ради светлых богов, помогите в Академию поступить. Отслужу. Хоть вам, хоть Дарье Милановне на верность присягну. – Сделав это эмоциональное заявление, Ерофей зарделся, но продолжил. – Понимаю, что женихом теперь быть не могу…

Что?! Он меня на произвол местных брачных обычаев бросает? А вот ошибаетесь здесь, Ерофей Васильевич! Назвался груздем, полезай в кузов. Я уперла руки в бока, нахмурила брови и едва сдержалась чтобы фигу парню под нос не сунуть.

– Похоже, что невеста с твоим решением не согласна, – захихикал дед. – Быть тебе обручённым, Ерофей. А как с Академией получится – это, мил человек, только от тебя зависит. Готовься, пока время есть. 

Парень, соглашаясь, кивнул, а я старательно подавила вздох – предстояли новые хозяйственные хлопоты. Вопрос первый: где обустроить спальное место для нового жильца?

Стук в дверь и вопрос торговца, будет ли барышня сегодня молоко брать, вернул к текущим делам.

После завтрака пошла в подвал и, тщательно обтерев влажной тряпкой пыль с трёх пар ношеных чародейских сапог, сложила их в мешок. Надо нам с Ерофеем обувь заказать. Пусть сапожник скажет, возможна ли реконструкция или придётся новую кожу покупать.

– Хорош материал, – сказал мастер Родим, изучив голенища со всех сторон. – Для кого заказывать будете?

Тычу пальцем в Ерофея, с самым независимым видом изучающего разбросанные по низкому рабочему столу инструменты сапожника.

– Что желает молодой господин? – спрашивает мастер. Вот вроде бы и слова вежливые в вопросе, но иронию не прячет.