Немая (СИ) - Колч Агаша

Поняв, что окончательно запуталась в пересчёте метров в аршины, я ногой стёрла незаконченное решение сложной задачи. Призналась себе в неготовности прямо сейчас дать точный ответ. Я запомнила стоимость нужных мне видов ткани и кое-как жестами объяснила, что вернусь позже с деньгами и с размерами заказа. А еще, сложив молитвенно ладошки, выпросила аршинный прутик из пучка, стоящего у двери. Палочки были похожи на контрольные весы, обязательные в магазинах былых времен. Мне же примитивная линейка нужна для того, чтобы в доме измерить все комнаты, мебель, двор и подвал. Надеюсь, это хоть как-то поможет мне быстрее привыкнуть к местной мере длины.

Соседка, уставшая от нашего похода, едва плелась, и последний квартал мне пришлось поддерживать её под руку.

– Ох, уморила ты меня, старую, девонька, – пожаловалась она, дойдя до своего крыльца, но, получив в качестве благодарности легкий головной платок, разулыбалась, слегка обняла и предложила почаще заглядывать в гости.

Заждавшийся Пых чуть с ног не сбил. Мы с ним впервые расставались надолго. На грани сознания я постоянно чувствовала питомца и время от времени мысленно посылала ему свою любовь и нежность. Но Пых ещё маленький и не забыл пережитый страх одиночества. Поэтому, бросив покупки на пороге, схватила зверька на руки и крепко прижала к себе. Милый мой, я не оставлю тебя, но нам следует привыкать к тому, что иногда я буду выходить из дома. А когда ты подрастёшь, тоже будешь гулять один.

Пых отстранился от меня и недоверчиво посмотрел в глаза, словно спрашивая, как это – одному без тебя гулять. Скоро ты будешь быстрым и сильным, захочешь много двигаться, и я не смогу догнать тебя, малыш. Тогда уже я буду ждать тебя дома и волноваться о том, когда же ты вернёшься. Кажется, такая перспектива успокоила питомца, и он радостно лизнул меня в нос. 

Метраж… хм, или аршинаж необходимого количества ткани для устройства комфортной постели я пересчитывала раза три. И каждый раз получала разный результат. Окончательно осознав, что математика это ни разу не моё, приняла решение выдать данные задачи ткачу. Пусть сам считает, сколько какой ткани отрезать надо, а результат я оплачу.

На следующий день рано утром в двери постучался молочник. Невысокий плотный мужчина лет сорока в свободных штанах и рубахе держал в руке смятый колпак, служивший ему головным убором.

– Уважаемая Боянка сказывала, что вам молоко трэба. Так вот я… – он мотнул головой на тележку, укрытую полотном.

Было заметно, что торговец робеет. Всё же в дом чародея постучался, а не простого горожанина. Я кивнула, одобрительно улыбнулась и пошла на кухню за корзинкой, в которую по доброму совету соседки заранее поставила крынку под молоко, глубокую миску под творог и кувшин под сливки. Во внутреннем кармане жилетки лежало двадцать пять грошиков. Увидев, что я прикрываю зевок ладошкой, мужчина смутился.

– Ты это, хозяюшка, когда нужда в молоке или ещё в чём будет, то на крыльце корзинку с вечера оставляй. Улица у вас тихая, метельщик смотрит за порядком исправно, никто не возьмёт, – рассказывал молочник мне о методе бесконтактной торговли, откидывая край полога, из-под которого дохнуло зимней прохладой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но я только головой покачала. Вставать рано привычно, общаться с новыми людьми в радость, а то так и одичать недолго. Наливая молоко и сливки, щедро накладывая большой деревянной ложкой желтоватый рассыпчатый творог в миску, мужчина рассказывал:   

– Меня Миродаром зовут, но все давно уже Млекодаром* кличут. А шо? Я не против. Хай так. – Взял деньги, не считая сунул в кисет, висевший на шее, и продолжил. – Так я это, во второй и восьмой день декады приезжаю. Могу ещё яичек свежих привести, если нужда есть. По четыре гроша за дюжину. Надо? Ладненько, в другий раз захвачу. Молоко завсегда брать будете? Тоже хорошо. Прощевайте, барышня. Доброго здоровьичка вам и господину чародею.  

Он снял колпак с головы и низко поклонился, прощаясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

*Миродар – дарующий мир, Млекодар – дарующий молоко.

Завтракая свежайшим творогом, политым густыми сливками, я мечтала о том, чтобы по утрам в дверь стучался ещё и булочник. Хорошо бы мёд, поданный к травяному чаю, на кусок свежей выпечки мазать. О чём мечтал дед, я не знала, но видела, с каким удовольствием он вкушает – иначе не скажешь – каждую ложку творога.

– Дарья, я не устаю благодарить светлых богов, что привели тебя в мой дом, – сказал Осей перед тем как уйти в Академию.

Обычно чародей был молчалив, сдержан и скуп на похвалу, и тем приятнее были его слова.

Пых визитом молочника тоже был доволен. Слопав мисочку творога, разведённого молоком, он убежал во двор гонять бабочек и воробьёв.

А я, убрав со стола и вымыв посуду, пошла навестить Богдана Силыча.

– Хорошо, что зашла, девица, – обрадовался мне мясник. – Сам уже хотел наведаться, попрощаться.

Увидев мои вскинутые от удивления брови, Силыч повёл меня во двор, усадил на лавку в тени, присел рядом.

– Со следующего первого дня начинается Вересеньский двудекадный пост. Лавку на это время закрыть придётся – приказ старшины. Мы с Михасем по сёлам поедем закупки скота делать, а Ерофея за домом присматривать оставлю. Он парень самостоятельный, вот только готовить совсем не умеет. Кашу с очага снимет, похлёбку помешает, если накажешь – и всё. Хочу просить тебя кормить отрока эти дни. Осей Глебович сказывал, что ты готовить мастерица. Возьмёшься?

Хороши дела! О таком не у меня спрашивать надо, а у хозяина дома. О чём и намекнула просителю, начертав на земле четыре руны имени деда.

– Господин чародей согласен, – понятливо кивнул Богдан Силыч. – И ты, девица, если что помочь надо будет, Ерофею говори. Он сделает.

Помочь? О, это мы завсегда! У меня гора мусора под окном своего часа ждёт. И сильные свободные руки очень ко времени придутся. 

«Долог день до вечера, коли делать нечего» – мудро сказано. Времени не хватало катастрофически, хоть и вставала с петухами. Да-да, некоторые соседи держали небольшие хозяйства: кур, коз, свиней. Благо, что между нашей и соседней улицей красовался густым кустарником, пышными лопухами и цепкими репьями большой пустырь, где можно пасти мелко-рогатый по видовой принадлежности, но крупно-вредный по характеру скот. Трижды вылавливала во дворе коз, которые как заправские бандиты преодолевали забор, больше похожий на частокол, пусть и покосившийся. Хорошо, что на момент набегов я не сушила бельё и не проветривала наши тщедушные матрацы. Точно бы сожрали. И не сытости ради, а пакости для.

Устав гонять вредную скотину, собралась силами и накатала деду «телегу» на рогатых вражин с просьбой принять меры. Осей, откинув руку, держащую доску с посланием, прищурил дальнозоркие глаза и вчитался в мои корявые руны. Поджал губы, вытянул их трубочкой, отложил досочку и, закрыв лицо руками, всхипнул. Я напряглась – неужели так безграмотно написала, что чародей расстроился от бестолковости ученицы?

Но мэтр не плакал – он хохотал.

– Даша, как ты такое придумала? «Рогатые агрессоры», «безмозглые оккупанты», «дойные террористы», – дед смахнул слёзы с морщинистых щёк. – Это где ты такие слова слышала? Даже наши пьяные студенты, начитавшись трудов латинянских мудрецов, так не выражаются.

Я пожала плечами – мало ли слов на свете – и ткнула пальцем в сторону заднего двора, мол, проблему надо решать. Своими силами я укрепрайон против вредных коз не воздвигну. 

Что там чародей наколдовал, я не знаю. На вид всё как было, так и осталось. Но с того дня ни одна рогатая скотина больше не посягала на суверенитет нашего участка. 

И вовремя. Потому что мастер Баль разобрал каракули моего заказа, посчитал и прислал ткань. Не мудрствуя лукаво, всё запрошенное ткач на складе скатал в один рулон, а его сын с облегчением сгрузил в прихожей. Дело за малым: постирать, чтобы кроить, не думая об усадке, купить, разобрать, вычесать несколько мешков шерсти и сшить, подрубить, простегать безмерное количество аршин будущих постельных принадлежностей.