Кофе с ограблением - Катарина Ингельман-Сунберг

Барбара почувствовала, что слова, которые она давно хранила в себе, вот-вот вырвутся наружу. «Разведись и женись на мне!» – хотелось крикнуть ей, но она взяла себя в руки. Надо выбрать правильный момент. Пожалуй, после рюмки-другой в баре, подумала она.

Пятеро беглых пенсионеров стояли каждый со своим напитком у стойки бара и смотрели на отведенное для танцев пространство. Несколько пар уже кружились там, и Марте стало интересно, осмелится ли она присоединиться к ним, ведь после тренировок в тренажерном зале она чувствовала себя достаточно сильной. Она услышала смех друзей и подумала о произошедшем с ними превращении. Всего несколько месяцев назад, усталые и слабые, они тихо доживали свою жизнь. Сейчас же стали веселой компанией, и даже Анна-Грета, похоже, пребывала в хорошем настроении. Время от времени ее голос прорывался сквозь общий шум, но он звучал радостно, и это было важнее всего. Марта подумала о том, что услышала от подруги в каюте.

– Анна-Грета, не пойми меня превратно, но относительно твоего вопроса о мужчинах…

– Да?

– Говори не так громко и постарайся не хохотать. Мужчины предпочитают быть центром внимания.

Марта восхитилась собственной прямотой, но она же хотела только хорошего. Потом они с Анной-Гретой отправились в дамскую комнату. Там Марта одолжила ей свою губную помаду и помогла подруге причесаться подходящим образом. Она заставила ее избавиться от узла на затылке, и теперь, с волосами, уложенными наискось через лоб, та выглядела более привлекательной. Особенно в юбке и блузке с бантом на шее, которые Марта тоже одолжила ей. Но характер не так просто переделать, как внешность, и в остальном Анна-Грета осталась верной себе. Она рьяно завела разговор с каким-то пожилым господином, и скоро ее голос зазвучал так же резко, как обычно, постепенно набирая силу.

Марта покачала головой. Так он долго не выдержит, подумала она. Но время шло, а мужчина даже не пытался уйти. Они стояли почти вплотную друг к другу и разговаривали, а когда Анна-Грета разразилась своим классическим ржанием, он даже ухом не повел. Неужели она встретила наконец родственную душу? Да, вот что может случиться, стоит только вырваться из богадельни. Марта подумала, как много они успели за эти дни свободы, и пожелала остальным клиентам дома престарелых не сдаваться. Хотя ситуация, когда приходилось стать преступником, чтобы добавить радости в свою осень жизни, конечно, выглядела не лучшим образом.

Снова послышался смех Анны-Греты, и ее собеседник положил ей руку на плечо. Боже правый, он, похоже, хотел пригласить ее… Да, он повернулся, взял Анну-Грету под руку, и они направились к танцевальному пятачку. И тогда Марта увидела, что подруга, пожалуй, действительно встретила того, кто ей нужен. У мужчины был слуховой аппарат, и, возможно, он выключил его.

Музыка заиграла, и, когда Марта размышляла, осмелилась бы она на осторожный танец, к ней подошел Гений. Поскольку она с удовольствием обняла бы его, она обрадовалась в надежде, что он пригласит ее и они смогут потанцевать немного. Но стоило им дойти до танцпола, он наклонился к ней и прошептал:

– Сестра Барбара здесь. Что будем делать?

28

Через несколько дней после исчезновения стариков весь дом престарелых только и говорил о них. И куда же отправился хор? Никто не видел всю пятерку уже давно, и Катя снова попыталась связаться с сестрой Барбарой по мобильному, но опять не получила ответа. Лучше не стало, когда она позвонила в полицию. Комиссар Ленберг ответил ей, повторив, что они не в силах ничем помочь.

– Полиция не имеет никаких полномочий на сей счет, дорогая моя, – сказал он. – Если старики захотели куда-то отправиться по собственной инициативе, это их право, мы не можем вмешиваться. И подумайте о том, что их целая компания. Вам наверняка не о чем беспокоиться.

– Но я беспокоюсь! – воскликнула она.

– Поймите вы, закон есть закон, – продолжил он, и в конце концов она положила трубку. Разговор с ним оказался пустой тратой времени, но что она могла сделать? И ей становилось страшно при одной только мысли о реакции сестры Барбары, когда та узнает о случившемся. Катя отодвинула в сторону чашку кофе и вышла в общую гостиную. Там, как обычно, царили тишина и покой. В углу работал телевизор с выключенным звуком, а двое мужчин, которые традиционно играли в шахматы, спали. Пожилая дама читала, а ее подруга смотрела в окно. Здесь было не просто тихо, а даже уныло. Она как раз собиралась закончить со всеми делами на сегодня и пойти домой, когда дверь открылась и один из стариков окликнул ее:

– У тебя гость.

– Гость? – Катя никого не ждала.

– Здесь спрашивают сестру Барбару, а ты ведь ее замещаешь.

Катя кивнула, поправила юбку и вышла в комнату для посетителей. Там сидел мужчина средних лет с подстриженными ежиком волосами и бородой. У него было кольцо в ухе, кожаная куртка и татуировки на запястьях. Он поднялся, когда она вошла.

– Я – Ниссе Энгстрём и хотел бы встретиться со своим батей.

– Батей?..

– Да, Бертилем Энгстрёмом, у него еще прозвище Грабли, вы знаете.

– Ах, с ним. Я могу ему что-то передать?

– Нет, черт побери, я хочу зайти к нему.

– Его комната находится там, в конце, но…

– Я обещал ему навещать его каждый раз, когда прихожу в порт, и намерен сдержать слово.

Прежде чем она успела что-либо предпринять, он уже шел в сторону комнаты отца. Она поспешила вслед за ним, но не успела помешать ему открыть дверь.

– Что за чертовщина? Где он?

– Я не знаю, но…

– Ничего себе, ты не знаешь, где он. Что тогда, черт возьми, ты здесь делаешь?

Катя покраснела.

– Грабли и остальные из хора уехали на гастроли.

– Ага, значит, вот как, – сказал мужчина несколько спокойнее и сел на стул. – Жаль, что я не застал его. Я так редко бываю здесь, не всегда удается сойти на берег.

– Выходит, ты моряк?

– Да, как батя. Мы жили в Майорне. С горы были видны река и все суда, которые стояли у причала. Батя мне обычно рассказывал о своих морских путешествиях и брал меня в Морской музей.

Катя села на стул рядом с ним. Сын Граблей выглядел довольно бесшабашным, но все равно казался приличным человеком.

– А твоя мать?

– А, их брак оказался недолгим. Батя был ловеласом. Жаль ее, она заслужила лучшего. Так никогда и не вышла замуж снова. Я думаю, она любила папу всю свою жизнь.

– Грабли любят и здесь тоже, – сказала Катя.

– Батя грубоватый, но хороший. Мы обычно рыбачили во рву. Он забрасывал донки, а потом мы сидели и ждали, когда клюнет, и говорили о море. Естественно, я стал моряком.

Катя улыбнулась.

– Нам попадались щука и угорь, а порой и лосось тоже. Но потом вода стала грязной, и все закончилось. Такая вот чертовщина.

Он поднялся.

– Ну, мне лучше уйти. Мы отчаливаем утром. Передавай ему привет от меня.

Катя поднялась и проводила его до входной двери. Там стоял девяностотрехлетний Хенрик, опершись на свою палку.

– Здесь все спокойно, представь себе, – сказал он. – Никого из хора не видно с воскресенья.

– О чем, черт возьми, речь? – Ниссе повернулся к Кате. – С воскресенья. Этого ты не говорила.

– Я пыталась заявить в полицию, но они не слушают. Мне очень жаль. Лучше, если ты, как родственник, позвонишь, – сказала Катя.

– Да, черт, пора подавать в розыск.

Сын Граблей Ниссе вытащил из кармана мобильник и набрал номер службы спасения.

29

– Сестра Барбара здесь, на судне? Неужели? Ничего себе… – Марта расхохоталась так громко, что ее смех перекрыл музыку. Гений инстинктивно взял ее за руку и отвел назад к стойке бара. Там она сообщила все остальным.

– Мы попались, – решил Грабли, но потом заметил, что сестра не одна, а в компании директора Матсона. – А вообще, нет, ничего страшного. Эта парочка видит только друг друга.

Они решили подождать, что будет дальше, и постарались не привлекать к себе внимания.

– Она, пожалуй, не заметила нас, – сказала Стина спустя немного, когда возлюбленные исчезли в направлении кают.

– Они ничего не видели. Даже выпить толком не успели, – констатировал Гений.

– Не для этого они здесь, – заметил Грабли.

– Она так же боится, что ее увидят, как и мы. Теперь мы наверняка знаем об их связи, – сказала Марта.

– Они кувыркаются в койке как обычно. Прекрасный повод для шантажа, – прокомментировал Грабли.

– Кто о чем, а… – начала Анна-Грета, но Марта перебила ее:

– Барбара не должна нас увидеть. Подумайте, а если она вмешается?

– Тогда мы спросим, чем она занимается на пароме с директором Матсоном, – сказал Грабли и ухмыльнулся.

Всех это успокоило, но хорошее настроение пропало. Единственной, кого произошедшее, похоже, особо не тронуло, была Анна-Грета. Краем глаза Марта заметила, как пожилой джентльмен снова увел ее на танцевальный пятачок. Марту это обрадовало, и одновременно она понадеялась, что в результате не произойдет ничего страшного. Бедро Анны-Греты оставляло желать лучшего после притворного падения в Национальном музее. Слава богу, она не завалилась по-настоящему.