Жизнь как жизнь - Евгения Фабр

не отдам. Знаешь, – перешла она на шёпот, – иногда мне казалось, что у нас даже кровь по общим жилам течёт.

Подготовка к расчётному диплому состояла из подбора материалов по технологическому процессу и требовала всего двух-трёх часов пребывания на заводе. Пересмотрев репертуар всех театров, оставшееся время Варя проводила в богатых музеях Уфы. В городе ей нравилось всё: старинные деревянные дома с кружевными наличниками, музеи, наполненные теплом яркого февральского солнца, заснеженные улицы с высокими рыхлыми сугробами и запахом приближающейся весны. Нарушали гармонию только развалившиеся, некогда замечательно тёплые, сапоги. Подошву в некоторых местах, как отрезало. Мороз пробирался в образовавшиеся щели и холодил ступни. Варя купила на рынке толстые шерстяные носки и натянула их на замерзающие ноги, отчего сапоги раздулись и выглядели на два размера больше.

К концу февраля работа была закончена. Материал собран. Чемодан уложен. Перед отъездом Варя ещё раз пришла на утёс над Белой. С этой самой высокой точки города открывался изумительный вид на реку. Ветер заметал позёмку. Она змейкой вилась вокруг памятника легендарному Салавату, сидящему на огромном вздыбленном коне. Казалось, ещё секунда и конь, уходя от погони, прямо с кручи прыгнет вниз.

С другой стороны далеко внизу можно было видеть раскинувшийся заснеженный город. Над крохотными домиками, как в мультике, вились многочисленные струйки дыма – это топились печи. Кое-где возвышались мощные трубы предприятий, изрыгающие разноцветные дымные столбы.

Возвращаться обратно Варя решила самолётом. Прогноз обещал метель. Небольшая позёмка, перешедшая в пургу, началась за несколько часов до отлёта. Снежные вихри кружились над недавно расчищенными тротуарами, бросали горстями в лица прохожих комки холодной колючей «ваты».

В зале аэропорта собрались пассажиры, ожидающие посадки. Вылет задерживался. Команда молодых хоккеистов с клюшками наперевес и одинаковыми спортивными сумками, во главе с тренером сгрудилась у стойки регистрации. Среди них выделялся ростом и статью светловолосый парень, обративший на себя внимание Вари тем, что, не отрываясь, смотрел в её сторону. Он был чем-то похож на Сашу – геолога из «керосинки». А может быть, Варе уже мерещился его образ. Она достала книгу и уткнулась в неё, делая вид, что читает.

Наконец, объявили посадку. Самолёт пробивался через метель, сколько мог. И всё же не выдержал и сел в аэропорту города Горький, не долетев до Москвы каких-то пятисот километров. Пассажиры разместились в зале ожидания. Вечер был поздний. Одни дремали, другие перекусывали, чем Бог послал. Единственный скудный буфет был закрыт по причине позднего часа. У Вари оказалось яблоко, которым её угостили у Марь Фёдоровны. К ним она забежала перед отъездом попрощаться и забрать письмо для мамы.

Завернувшись в шубу, Варя грызла холодное твёрдое яблоко, как вдруг услышала незнакомую щемящую мелодию. Слова были непонятны, но голос царапал душу и мягкой лапой сжимал сердце. Рефреном проходили два слова, которые Варя смогла разобрать: мами блу. Варя подняла голову и осмотрелась, пытаясь понять, откуда идёт звук. Звук шёл из магнитофона, лежащего на коленях того самого русоволосого хоккеиста, всё так же посматривающего в сторону Вари. Когда песня кончалась, он прокручивал плёнку назад, и песня звучала снова и снова.

Под утро метеорологи «дали погоду» и, наконец, объявили посадку. В Москве в аэропорту Варя решила взять такси. Невдалеке команда хоккеистов грузилась в подошедший за ними автобус. В снежной кутерьме Варя не могла различить их лиц. Но один из них, глядя в сторону ожидающей такси Вари, поднял клюшку и, в знак прощания, потряс ею над головой. Ей вдруг опять показалось что-то очень знакомое в облике этого парня. Но Варя отмахнулась, как от наваждения, и подняла руку в прощальном приветствии.

Эта мелодия сопровождала Варю потом всю жизнь. Позже она много раз слышала нежную песню о грустной маме, но та случайная ночь в аэропорту и, слегка надтреснутый, бередящий душу голос, что-то перевернули в ней. Перед глазами всё чаще всплывало лицо белобрысого вихрастого парня с голубыми-преголубыми глазами. Спустя годы, она, сидя на берегу океана, закрывала глаза и, вместо шума прибоя, слышала завывание вьюги и всё ту же мелодию: «O, mammy… O, mammy, mammy blue, o, mammy blue…»

Глава 19

Гаури писал, что работает в совместной американо-индийской компании по добыче нефти. Компания предоставила жильё – виллу в закрытом посёлке нефтяников, и он ждёт не дождётся, когда приедет Варя – обживать их дом. Пока он поселился в гостиничном комплексе фирмы. Варе оставалось защитить диплом и перебраться к мужу.

На защите Варя была третьей и так волновалась, ожидая своей очереди, что проглотила пузырёк валерьянки. Запах стоял на весь коридор, но успокоения это не принесло, зато появились вялость и отупение. И всё же она сумела взять себя в руки и сосредоточиться.

Защита дипломной работы прошла великолепно. Варя так чётко отвечала на каверзные вопросы экзаменационной комиссии, что даже Хеля, сидевшая в конце аудитории, подняла большой палец и одобрительно покивала головой.

Спустя несколько дней Варя решила заскочить к Тине. Нужно же сообщить друзьям о предстоящих глобальных изменениях в её жизни. Потом будет слишком много дел. Кроме того, ей и Ксюше, как самым активным, было дано «общественное поручение» – организовать в ресторане выпускной банкет. Прихватив девочкам подарки, Варя поехала к Тине. Дети, занявшись выяснением вопроса, у кого подарок лучше, оставили их вдвоём. Они сидели на кухне – классическом месте обсуждения всех наиважнейших житейских вопросов – и пили чай с вареньем.

– В общем, я вышла замуж и уезжаю насовсем, – без предисловий выпалила Варя.

Тина не удивилась.

– Что-то в этом духе я предполагала. Жаль. Ты была бы хорошей женой брату. Он сам дурак. Я ему говорила – не спеши. Всё его самонадеянность.

– А как же ваша мама и невеста – армянка? – удивилась Варя.

– Да, какая армянка. Где их сейчас найдешь, приличных. А тебя мама знает давно. Она сама предложила Марату обратить на тебя внимание. И Карену ты очень нравишься. Мы привыкли к тебе, как к родной. Да, что теперь об этом. Расскажи лучше, кто муж и куда уезжаешь.

Варя коротко изложила историю знакомства с Гаури и состояние дел на текущий момент.

– А с Маратом проститься не хочешь?

– Мы простились ещё год назад. Он всё знает, – тихо ответила Варя.

– Вот как! То-то он сказал, что ему всё равно. «Кого сами найдёте, на той и женюсь». Карен ему и нашёл. С гастролями плавал по Волге на теплоходе. Там встретил армянку – «родную кровь». Предложил ей в женихи Марата. Она даже для приличия ломаться не стала. Ей