Море Дирака - М Емцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Заполнили анкетку? - улыбаясь, спросил Иван Фомич. - Так-так. Давайте посмотрим...
При первом же взгляде на этого маленького, постоянно улыбающегося человека Подольский ощутил какую-то глухую тревогу. Это не было мгновенной антипатией, которая подчас вспыхивает между совершенно незнакомыми людьми. Это скорее походило на смутную тоску.
- Так вы, оказывается, Горный институт окончили? Интересно... Там ведь физика... не очень. Кажется, всего два семестра?
- Три... Я у профессора Белоярцева работал.
- У Николая Корнеевича? Так-так... И в какой же области вы, так сказать, самочинно специализировались?
- Я увлекся критическими явлениями - опалесценцией в критической фазе, флуктуациями плотности и координации. Потом, естественно, стал работать с гелием-II и со сверхпроводимостью.
- Понятно, понятно. - Иван Фомич улыбнулся еще шире, и его маленькие глаза превратились в монгольские щелочки.
Подольский понял, что Иван Фомич уже знает о нем либо от Орта, либо от Урманцева и расспрашивает совсем не для того, чтобы узнать еще что-то новое. В каждом вопросе Подольский чувствовал какой-то обидный намек. Может быть, поэтому ему и трудно было хорошо отвечать. Возможно, и напротив, стеснение, которое он испытывал, превращало самые обычные деловые вопросы в нечто неловкое, неделикатное. Но скорее источник смутного беспокойства находился вне Подольского. Михаил понимал, что одни и те же вопросы у разных людей звучат по-разному. Ведь и Орт расспрашивал его довольно подробно. Только Орту отвечать было легко, свободно, даже как-то радостно. А Ивану Фомичу...
"Наверное, это потому, что Орт не только большой ученый, но и умный, хороший человек, - подумал Михаил. - У этого же всякое отклонение от нормы вызывает недоверие. Но разве горный инженер, который увлекся физикой и хочет работать в близкой для него области - по влечению души, а не в соответствии с дипломной квалификацией, - патологическое явление? Нет... Скорее этот маленький профессор просто не любят странных людей. А я для него странный..."
- У вас есть опубликованные работы?
- Три статьи. Две в трудах Горного института и одна в инженерно-физическом журнале.
- Да-да, я вижу... Только это скорее физико-химия, у нас же... Не знаю, говорили ли вам? У нас теоретическая физика вакуума...
- Я знаю. Евгений Осипович говорил мне о каких-то криотехнических задачах.
- Ах, вот как... Отлично, отлично... В НИИуглеобогащения вы попали по распределению?
- Да.
- И проработали два года... В какой области?
- В самых разных. У меня не было постоянной темы... Так, передавали из одной группы в другую...
- Значит, два года? И ушли по собственному желанию... Почему, интересно?
- Скучно мне там было.
- Скучно? - Иван Фомич тихо засмеялся. - А вы веселья хотели? Какое же на работе веселье? Работа - дело серьезное. Эх, молодежь!..
- Не веселья я искал, а настоящей работы. Творческой, которая... Ну, как бы это сказать?.. Чтобы гореть, что ли...
- И вы пошли в цирк. - Смех Иван Фомича сделался чуть громче, но оставался все таким же корректным и невыразительным.
Михаил хотел ответить ему, что попал в цирк совершенно случайно. Просто представилась возможность осуществить интересную идею. Он хотел рассказать об этой идее, о своих надеждах и о том, как пытался поступить в различные физические институты, но, взглянув на Ивана Фомича, он только махнул рукой и встал.
- Очевидно, я не подхожу вам... для работы. Извините за беспокойство.
- Нет-нет! Что вы! Я же ничего вам не сказал. Да я и ничего здесь не решаю... Решает Евгений Осипович. Он вас взял на работу, ему и... В общем вы приняты. Сейчас мы спустимся в кадры. Пусть готовят приказ. Раз Евгений Осипович наложил свою визу, директор подпишет.
Собрав со стола анкету, копию диплома и прочие бумажки, Иван Фомич направился к двери. Но, не дойдя до нее, вдруг остановился и, обернувшись, сказал:
- А вы, собственно, можете подождать меня здесь. Зачем вам в кадры идти? Пустая трата времени, - он засмеялся. - Лучше подымитесь в триста восьмую к Урманцеву. У него для вас письмо от Евгения Осиповича... Нечто вроде инструкции. Он у нас неугомонный, Евгений Осипович. Любит, чтоб все быстро, шумно, масштабно! Широкий человек! И увлекающийся... Ну, я побежал.
Михаил остался один в большом, отделанном под мореный дуб кабинете. Застекленные полки с книгами, картины и фотографии, четыре телефона, стол для заседаний и письменный стол, заваленный бумагами, книгами и всякими изысканными и часто несовместимыми друг с другом мелочами, - все говорило, что хозяин этого кабинета человек не только солидный и заслуженный, но разносторонний, немного безалаберный и не простой, ох, не простой...
Зазвонил телефон. Михаил не двинулся с места. Телефон продолжал настойчиво звонить. Михаил оглянулся по сторонам и нерешительно снял трубку. Но звонил не этот телефон. Положил трубку на рычаг и взял другую. Спрашивали Орта. Михаил сказал, что его сегодня не будет. Он еще раз оглядел лакированные книжные шкафы и картины, висящие на белых шнурах, и пришел к выводу, что никогда не был в таком солидном кабинете. И почему-то вспомнил о своих мытарствах, когда ушел из НИИуглеобогащения...
- Ну, кто же так поступает? - всплеснула руками мать. - Сначала подыскивают себе работу, договариваются, а потом уж подают заявление. Что же ты теперь делать будешь? Ведь взрослый уже, пора жить, как все люди живут.
Он пошел в Институт физической химии.
- Что вы кончали? - спросил инспектор по кадрам. - Физфак или химфак?
- Горный институт.
- М-да... Ну что ж, оставьте ваши бумаги и... наведайтесь в конце будущей недели...
- Я готов работать на любой должности, - сказал он профессору Забельскому из ФИАНа, - лаборанта, механика. Только бы мне разрешили самостоятельно экспериментировать.
Профессор дал свой телефон и попросил позвонить в конце недели. Михаил позвонил, но ему сказали, что Забельский уехал в длительную командировку...
...Он попытался попасть на прием к директору Института химической физики, крупнейшему ученому и видному государственному деятелю, но секретарь направил его в теоретический отдел.
Заведующий отделом окинул Михаила отрешенным взглядом и дал ему дифференциальное уравнение второго порядка... Потом Михаил совершенно случайно узнал, что профессор принял его за протеже одной знакомой. "Здорово я отшил этого "позвоночника", - сказал профессор, когда дверь за Михайлом закрылась. - По знакомству можно стать даже министром, но только не ученым".
И профессор принялся искать очки, которые разбил еще на прошлой неделе.
...Досадно и нелепо проходило время. Дни сгорали впустую. Измотанный и усталый, Михаил возвращался домой. Родители уже не спрашивали его, как прошел день и когда, наконец, он устроится на работу. А Михаил чувствовал, что начинает сдавать. Он уже готов был пойти в первое попавшееся учреждение, чтобы снова два раза в месяц получать зарплату, спокойно возвращаться домой и не ловить жалостные и недоуменные взгляды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});