Кошелек предателя - Марджори Эллингем

— Кэмпион! — воскликнул он тонким голосом. — Кэмпион. Вы и есть Алберт Кэмпион.

Он пригнулся, чтобы схватить со стола свое ружье, но Лагг успел его опередить, приставил револьвер к его грязному запястью и выстрелил поверх скатерти. Удар был ужасен. Он легко мог раздробить кость, а раздавшийся звук лучше всего было бы называть яростным ревом, который сам по себе выбивает из равновесия.

Незнакомец всхлипнул, что-то с болью отдалось у него в горле и, пока Кэмпион и Лагг еще не поняли, что он делает, повернулся и бросился от них прочь, оставив на столе ружье и деньги. Он выпрыгнул в окно прямо под хлещущий ливень, а отдернувшиеся занавеси вздулись как паруса на ветру, и в комнату хлынули струи дождя.

Лагг разинул рот и застыл, глядя ему вслед. Потом обошел комнату, закрыл окно и еще через минуту с облегчением выругался.

— Что вы о нем знаете? — спросил он наконец. — Грязная шавка. Я, как только его увидел, сразу насторожился. На кого он работает?

Кэмпион почувствовал, что не в силах удержаться от хохота. Деньги и ружье, и ужасная ошибка были теми же нелепыми эпизодами ночного кошмара.

— Я думаю, что знаю, — ответил он, собравшись с духом. — Полагаю, что лишь один человек мог решить, что я — это я. Кто он такой? Мне не удалось разглядеть его лицо.

— Невелика потеря, — с мрачным юмором откликнулся Лагг. — Мне-то он известен. Интересно, кого он заложил в этот раз, сволочь такая. Да и вам он знаком. Это Уивер Би.

Он по ошибке принял отсутствующее выражение лица Кэмпиона за непонимание и поспешил ему все разъяснить, к нему вернулось прежнее беспокойство за младшего друга.

— Вы, наверное, лучше помните его брата, — торопливо добавил он. — Т. А. Уивера. Они вместе служили в армии и там их различали по этим, последним инициалам. Вы их помните. Я говорил, на кого они оба работали, когда мы их в прошлый раз исколошматили. Симайстер. Человек, которого мы звали Али Баба. Что, так и не припоминаете? Уивер Т. А. — не такой, как его брат. Он был совсем безмозглый. Его пристрелили из солдатского ружья, когда появились ребята Денвера. А потом этот гаденыш Уивер Би занялся жестянками. Он большой дока по части моторов. Уж если он во что-то влез, значит с машинами готовится крупная операция. Ну, как, это вам о чем-нибудь говорит?

Кэмпион подумал о колонне грузовиков в потаенном гараже под Лошадью. Конечно, здесь был снова замешан Пайн. Ведь именно Пайн предположил, будто он такой же мошенник и пытается силой вырвать свою долю, назвавшись Албертом Кэмпионом. Но как тогда быть с Пайном? Что значат его расспросы и его «занятная контора»? И почему он сует свой нос в дела Института?

Он посмотрел на груду денег, лежащую на столе.

— Во всяком случае, это не мелочь, — заметил он.

— Нет, не мелочь, — с неожиданным простодушием согласился Лагг. Он был очень серьезен и, насколько мог, широко раскрыл свои маленькие черные глаза. — Это мощная шайка, — начал он. — Деньги нужны, чтобы отрезать путь к отступлению. Тут до нашего появления, говорят, было что-то вроде раздачи. Местная пьянь все бутылки подчистую разобрала. Хэппи мне сказал, что ничего подобного в жизни не видел. Он решил, будто они задумали нечто грандиозное, с участием массы народа, судя по тому, какими деньгами они здесь сорили.

Он собрал находящуюся на столе груду банкнот и снова постелил скатерть.

— Грешно их выбрасывать, — назидательно проговорил он. Едва он успел запереть ящик, как перед ним возник владелец лавки. Лицо у него было испуганное, он то и дело озирался на дверь черного хода.

— Они слиняли, — сказал он на сленге, до сих пор скреплявшим их братство, а оно нуждалось в своеобразном жаргоне, — остался только один, он прячется в двух шагах от дороги. Что случилось?

— Для тебя, сынок, ничего интересного, — неуклюже отшутился Лагг. — Нас посетил один тип, и ты бы мог назвать его поведение довольно чудным, только и всего.

— Не нравится мне это, — владелец лавки был склонен видеть все в черном цвете. — Опасно как-то. Ведь в городе сейчас немало лихих парней. Я видел, как «Лили» Петикан сегодня утром прогуливался по улице.

— Лили? — Лагг был явно удивлен. — Тебе что-то страшное померещилось, — сказал он.

— Если это не Лили, значит, у него брат такой же одноглазый, — настаивал старик, — вот и подумайте.

— Ступай отсюда, — Лагг больше не шутил. Его глаза сузились от испуга.

— Ладно, у меня для вас еще кое-что имеется. Что вы на это скажете? — Он пробрался в комнату через узкий проход и показал продолговатую приходную книгу, одну из тех, какие владельцы магазинов часто используют для записей различных заказов. Она была раскрыта на последней странице, и он ткнул пальцем в нижний абзац, где нацарапал что-то своими жуткими каракулями:

— А. К. — прочел Лагг. — «Уайт Харт», частный номер. Немедленно. Будьте поаккуратнее.

Лагг и Кэмпион прочли эти строки, а затем обменялись недоуменными взглядами. Черт побери, откуда это?

— От женщины. — Хозяин лавки не был особенно удивлен. — Она пришла прямо перед закрытием. Я уже собирался запереть дверь после того, как рассказал о наших делах. Мне показалось, что ей за пятьдесят. Очень респектабельна. Я ее прежде никогда не видел. Она подошла к прилавку и спросила, могу ли я каждую неделю оставлять для нее номер «Рассказов об анютиных глазках». Я ответил, что могу, взял книгу, чтобы записать ее фамилию. Тут она мне это и продиктовала. Я написал, она поблагодарила и ушла А. К. Это к вам относится, шеф? Ведь вас зовут Алберт Кэмпион.

Лагг повернулся к Кэмпиону. Он был поражен.

— Но они же здесь околачивались, — глуповато заметил он. — Выходит, им известно, что вы тут. Черт, что бы это могло значить? Что? А. К. Это кто-то другой. Нет, это не они. «Будьте поаккуратнее». Черт побери. Кто же это?

Щуплый владелец лавки посмотрел на его взволнованное лицо и покачал головой.

— Все, что я знаю, я вам сказал, — начал он. — «Уайт Харт» — это большой отель в центре города Там с вами ничего не случится, ручаюсь. Даже проверки никакой не будет. Вам просто неведомо, сколько народа вас тут знает.

— Не рассказывайте сказок, — огрызнулся Кэмпион.

13

— Что вы намерены делать?

Вопрос врезался в сумятицу измученного сознания Кэмпиона и остался открытым, как огромная дыра в форме вопросительного знака.

Он ничего не ответил, потому что Лагг и владелец лавки доверчиво глядели на него, и он понял, что помощи в решении вопроса от них не дождешься. Он по-прежнему был боссом, и они полагались на него.

Собравшись с силами, он попытался что-то им приказать, но тут ему в голову пришел еще один загадочный вопрос. Тяжело ли я болен? Серьезна ли моя проклятая травма? Доконает ли она меня, и я скоро умру, а если так, много ли мне еще осталось? Он решил немедленно положить конец этому истязанию. Он догадывался, что когда-либо получит на это ответ. Главное заключалось в другом, что он сейчас должен делать?

Что-то ускользало у него прямо из-под носа. Он почувствовал, что оно рядом, и пытался его ухватить. Когда он наконец это обнаружил, оно начало смеяться над ним диким хохотом и злорадно подмигивать. Это было четырнадцатого вечером. Поэтому все приготовления к катастрофе или к чему-то еще, которые он так слепо пытался предотвратить, уже завершились и суть в том, что это неминуемо случится. И, однако, Пайн или Враг кто бы он был, собирался подкупить его даже в последний момент. Значит, он еще опасен этому неизвестному. Чем же? Что он может сделать сейчас, в данную минуту? Что вообще теперь можно делать?

Он опять посмотрел на загадочную запись в книге, потом перевел взгляд на владельца лавки. Тот сделал несколько шагов вперед, и на него упал луч света. Нельзя сказать, что в глазах у него была заметна только неподдельная честность. Отнюдь нет. Он казался плутоватым и не внушал особого почтения. Но он также был сбит с толка. Запись его явно озадачила. Он не знал, ни что она значит, ни кто ее автор. Он хотел бы это знать. Подобно Кэмпиону и Лаггу, он ждал.

— Я пойду в город, — сказал Кэмпион.

— И я с вами, — с этими словами Лагг снял свои тапочки. — Если мы отправимся вместе, на нас обратят меньше внимания.

— Я так не думаю, — честно ответил ему Кэмпион. Толщина — особенность, которую невозможно скрыть. Толстяка легко разглядеть на любом расстоянии. Надеяться на то, что его не заметят, Лаггу просто не приходилось.

— Не забывайте, там на улице еще один на стреме, — сказал владелец лавки.

— Откуда ты знаешь, что он на стреме? — В голосе Лагга слышалось некоторое презрение.

— Потому что я запомнил его в лицо и знаю его. Он здесь уже два раза ошивался. Второй-то смылся, а этот нет.

Он поделился важным сообщением. Полиция была единственной организацией, которая, как понимал Кэмпион, имела веские основания его задержать, но, если они отыскали, где он скрывается, то в высшей степени странно, что они до сих пор не явились сюда и не арестовали его. Возможно, это объяснялось тем, что ока они не сумели его обнаружить и решили следить за кем-то еще, кто мог бы установить с ним контакт.