Боб - Вячеслав Кузин

 - Тетя Грюндя, ты чего это Иерусалим тут развела? Рыдаешь, как у Стены плача.

 Ловчая потерла заплаканные глаза и увидела перед собой Юляшку, которая держала за руку маму. Кажется вполне миролюбивую и незаразную.

 - Ух, ты! – удивленно всхлипнула Гренадерша.

 - Ну, мы пойдем, – Боб неловко обнял Юляшку за плечи. – Будь умницей. Если что-то пойдет не так – сразу звони. Номер мобильного я тебе оставил.

 Ловчие толпились в прихожей квартиры Жихиных, смущенно поглядывая на Марию и Юляшку. Мария еле держалась на ногах – верион до полусмерти измотал ее тело, но, к счастью, непоправимого вреда не нанес. Юляшка, так соскучившаяся по родному теплу, не отпускала рук мамы ни на секунду.

 Перед расставанием Инту осмотрел обеих землянок. Мария получила от доктора бычью дозу восстанавливающего средства. А вот с Юляшкой пришлось повозиться, но Инту все же удалось по капле вытянуть из ее тела все следы, оставленные маяком Серафима. Зато такой временный симбиоз с духом агорианца сослужил девчушке неоценимую помощь – во время массового человеческого помешательства она оставалась сама собой. Кстати, как и перепуганный насмерть Костя Хвостов, который тоже оказался под протекцией второго маяка…

 - Спасибо за гостеприимство, – в двадцатый раз от имени всего отряда поблагодарил Жихиных Борк.

 - Все было очень вкусно, – не осталась в стороне Гренадерша.

 - Ушли, ушли, ушли! – стал шутливо выталкивать гостей за дверь Боб.

 Агорианцы вышли на улицу и остановились под окнами многоэтажки.

 - А где Борк? – обернулась Грюндя, ища глазами ловчего.

 - Сейчас придет. Он коннектер забыл, – успокоил ее Боб.

 Борк вытащил из ранца нейтрализатор и, стараясь не шуметь, привел переключатель в боевое положение. Он снова поднялся на лестничную площадку квартиры Жихиных и коротко позвонил в дверь.

 - Забыли что-то? – всплеснула руками, открывшая ему Мария.

 - Возвращаться – плохая примета, – добавила, подскочившая тут же Юляшка.

 - Агорианцы в приметы не верят, – отшутился Борк и, выхватив нейтрализатор, выпустил в землянок два прицельных заряда. Нейтронный заряд стер их память быстро и насколько это было возможно бесшумно.

 - Вы к кому? – удивленно воззрилась на ловчего Мария.

 - Я – к Бобу.

 - К Бобу? – удивилась женщина.

 - Вы дяденька материком кажется ошиблись, – захихикала Юляшка. – Бобы в Америках своих живут!

 - Ну-ка, марш в комнату! – смутилась Мария за острую на язык озорницу. – Нет, таких у нас не имеется.

 - Ну, значит, не судьба, – раскланялся ловчий.

 - Ну, что, потопали? – Борк подошел к группе и кивнул Бобу, прочитавшему этот жест, как успешное выполнение задания.

 - Да, конечно, – заторопился академик.

 - Потопали, – вздохнула Грюндя и, как пушинку, схватила тело Серафима, которое поудобнее закинула себе на плечо. – Нашли верблюда, – проворчала она. – А я, вообще-то, агорианка. И очень даже интересная. Если меня не бояться. Фу! Ну, и запашище!

 Да, куриный бульон в теле Серафима прожил недолго. А потому, наш герой, по возвращению ловчих с «прогулки», был обнаружен впавшим в забытье.

 Сейчас Серафим снова остро нуждался во второй половине собственного духа. Но поздно хватившиеся ловчие так и не разыскали сбежавшего из под носа Хвостова, унесшего в себе злосчастный маяк… Теперь придется возобновлять его поиски.

 Однако Боб был доволен. В противном случае, ему пришлось бы долго оправдываться перед Серафимом, выдумывая байки, оправдывающие пропажу его законной жены. А так, пусть поспит до ее возвращения.

 - Сохраняем предельное внимание! – Борк шел впереди группы и внимательно изучал окружающую обстановку.

 Пока ничто не говорило о присутствии вирусов вокруг. Ловчих радовало, что к конспиративной квартире они направлялись без сопровождения. Однако и волнение никуда не пропало.

 Куда делся верион?

 И в кого он перепрыгнул на этот раз?

 Сколько таких же как он успел «настругать» Шо?

 Что их ждало ловчих впереди?

 Бескрайняя неизвестность…

 - Нужно поторапливаться! – Боб внимательно вгляделся в надвигающийся грозовой фронт. – У меня ощущение новых метаморфоз с глобальным человеческим сознанием. Не похожи эти тучи на обычные. Гляньте, внутри тех, что над нами, как во время последнего урагана, миллионы змеек-молний!

 - Грядет очередной день дурака? – спросил Борк.

 - Лучше бы так… - академик зябко поежился и добавил. – Как бы чего пострашнее не принесло.

 Катарина продрогла до мозговых косточек. Периодически ее тело начинало мелко потряхивать. Ей приходилось останавливаться, растирать окоченевшие руки, взбрыкивать ногами и делать вращательные движения точеным станом.

 - Очень холодно, – произнесли ее губы, выпустив клуб пара изо рта.

 Катарина огляделась вокруг. Вокруг была приличного размера поляна с искрящейся от инея травой. Ловчая отыскала взглядом какой-нибудь приметный ориентир. Это была далекая лесополоса. На призрачных рубежах горизонта виднелись невысокие сопки и волнующееся море пихтовых верхушек.

 Катарина поудобнее вскинула отрядный ранец и размеренной рысцой побежала прочь от окончательного сквозного промерзания.

 Она совершенно не представляла, где сейчас находится, но то, что она бежит на своих ногах, машет собственными руками и крутит по сторонам родной головой, вселяли в нее небывалое чувство радости. Потому как после взрыва, который разложил ее довольно складную фигуру на атомы, она надеялась только на одно – экзекуция закончится теплым зовущим светом в конце тоннеля, а не пожирающими языками карающего пламени.

 Чутье Катарины, не подводившее ее практически никогда, выручило и в этот раз – за худенькими осинами лесополосы, составляющими костяк и гордость древесного массива, скрывалась разбитая трасса с глубокой вязкой колеей.

 Ловчая вышла на дорогу и увидела старый облезлый знак.

 - «Бородавкино», - с трудом прочитала она полустершуюся от времени надпись. – Восемнадцать кэмэ. Ну, что же, бородавкинцы, встречайте!

 - Еще раз повторяю – туристка я. Дикая! Знаете таких?

 - Которые в джунглях водятся? – решил продемонстрировать самую острую грань своего чувства юмора поселковый глава.

 Катарина обреченно вздохнула. От этого типа помощи не дождешься. Они битый час сидят в холле какого-то сруба и не могут прийти к консенсусу. А ведь она так надеялась на свободное транспортное средство. Автомобиль. Мотоцикл, на худой конец. Куда там! В поселке только четыре велосипеда, дюжина лошадей и лодки-плоскодонки, которые были наперечет.

 - Ладно, заверните мне большой лосиный окорок и ломоть свежего ржаного хлеба. Крынка парного молока тоже не помешает.

 У дядечки отвисла челюсть.

 - Шучу, – успокоила его агорианка. – Карту хотя бы дайте посмотреть.

 - Вот это завсегда пожалуйста, – засуетился глава, и с готовностью протянул Катарине клочок упакованной в полиэтилен бумаги.

 - Где мы?

 - В кабинете, – хихикнул дядечка.

 - А я думала, в хлеву. Нужда мне видати свое местоположение. Андерстенд май славянский, гой еси добрый дядечка? Ну, пальцем хотя бы ткните, если с координатной сеткой не дружите. Озерск покажете?

 - Немытово знаю. Пьянь-Разгульное в семи километрах. Вниз по реке, если два дня плыть, Ямища будет. А больше вокруг нет никого.

 Дядькин палец, с желтым о табака обломанным ногтем, ткнулся в верхнюю часть карты:

 - Тут Бородавкино.

 Ловчая склонилась над картой.

 - А это что? Вокруг?

 - Тайга, вокруг, матушка.

 Катарина от неожиданности громко хрюкнула.

 Рядом с Катариной на завалинку присел местный абориген – дед Феофаныч. Он был хромоног – сказывалась застарелая встреча с бурым царем тайги, отчего мужики из местной охотничьей артели уже лет двадцать даже кашеваром с собой не брали.

 - Нашла какая-то муть на небеса. Холодом повеяло – как зимой! – поделился с ловчей Феофаныч. - Дерева сразу камнем взялись, как в Антрактиде их поморозили. Скажи мне, городская, откуда напасти такие на род людской?

 - Не знаю, дед, – поспешила откреститься Катарина.

 Это благо, что отец ей все уши прожужжал про свои подвиги в молодости. А про плазматрип – в отдельности и в красках. Поэтому и знает агорианка, что побочным эффектом действия этой штуковины является низкая температура при переброске. Это чтобы тараканы, которых Боб и сотоварищи в студенчестве подальше высылали, не возвращались обратно. Да и в остальном все сходится – точь-в-точь, как папа рассказывал.

 Дед Феофаныч обдавал Катарину клубами едкого дыма от своей самокрутки и молча ждал, пока гостья не заговорит с ним в свою очередь. А побалакать ему ох как хотелось! Еще бы! Бородавкино-то – деревня заброшенная, мужицкая. Одни охотники здесь стоят на ночлеге, да и те уходят, когда деньжат подзаработают.