Желтые обои, Женландия и другие истории - Шарлотта Перкинс Гилман

Все с ними произошедшее вначале являло собой череду растянувшихся во времени катастроф, которые часто выпадали на долю других народов. Они пострадали от войн, их теснили от берега моря до тех пор, пока изрядно поредевшее племя, потеряв множество мужчин в битвах, не отступило вглубь материка и не принялось долгие годы оборонять новую родину на горных перевалах. В местах, наиболее уязвимых для нападения «снизу», жители укрепляли естественные преграды, так что земля их стала неприступной для пешего вторжения, в чем мы и убедились.

Тогда их общество было полигамным и рабовладельческим, как и все остальные в ту эпоху. В течение одного-двух поколений защиты новой родины они построили крепости вроде той, где держали нас, и другие древнейшие здания, некоторые из них используются и по сей день. Разрушить их могли лишь землетрясения, поскольку они возводились из огромных каменных блоков, удерживаемых собственным весом. В те времена здесь наверняка жили многие искусные мастера.

Жители отважно сражались за свою землю, но ни один народ не может противостоять тому, что пароходные компании называют «стихийными бедствиями». Пока все способные держать оружие обороняли горный проход, произошло извержение вулкана, сопровождаемое локальными подземными толчками, в результате чего исчез единственный связывавший их с внешним миром путь. На месте прохода вырос высокий и неприступный горный хребет, отделяющий страну от моря. Народ оказался заперт, а под отвесными скалами полегло все их небольшое войско. Уцелело очень мало мужчин, за исключением рабов, и те воспользовались благоприятной возможностью: подняли мятеж, перебили оставшихся в живых прежних хозяев вплоть до грудных младенцев, поубивали пожилых женщин и матерей, намереваясь захватить страну с остававшимися в ней молодыми женщинами и девушками.

Но беспрерывная череда напастей переполнила чашу терпения разъяренных дев. Их было много, а будущих хозяев — мало, поэтому молодые женщины, вместо того, чтобы подчиниться, подняли отчаянное восстание и расправились с жестокими поработителями.

Я понимаю, что это напоминает античные времена, но история у них изложена именно так. Думаю, что они находились на грани безумия — так можно ли их винить?

В этом дивном краю высокогорных садов не осталось буквально никого, кроме уцелевших рыдающих девушек и пожилых рабынь.

Это произошло примерно две тысячи лет назад.

Сначала все пребывали в полном отчаянии. Между ними и прежними врагами возвышались горы, но те же горы перекрывали и выходы. Пути не было никуда — им просто пришлось оставаться на месте. Кто-то выступал за коллективное самоубийство, но таких было немного. В целом это был отважный народ, поэтому они решили выживать и жить, сколько получится. Разумеется, они надеялись, как и все молодые, что случится чудо, которое изменит их судьбу.

Так что они взялись за работу: похоронить мертвых, пахать и сеять, заботиться друг о друге.

Я немного остановлюсь на похоронах. Примерно в тринадцатом веке они окончательно приняли кремацию по той же причине, по какой отказались от разведения скота — из-за нехватки места. Они с огромным удивлением узнали, что мы по-прежнему хороним в земле. Спросили о причинах, и наши ответы их не удовлетворили. Мы рассказали о вере в воскрешение тела, на что они спросили, мог ли наш Бог так же восстать из пепла, как и из долгого разложения. Мы рассказали, что люди считают отвратительным сжигать своих близких, на что нас спросили: разве менее отвратительно позволить им гнить. Эти женщины проявляли чрезмерную рассудительность и логику.

Так вот, оставшиеся в живых девушки принялись за работу, чтобы привести страну в порядок и как можно лучше обустроить жизнь. Некоторые из выживших рабынь оказали им неоценимую помощь, обучив ремеслам. У обитательниц были сохранившиеся на тот момент письмена, инструменты и орудия труда, а также плодородная земля, чтобы ее возделывать.

Оставалось небольшое число матерей, избежавших резни, и после потрясений родилось некоторое количество детей — среди них всего двое мальчиков, которые вскоре умерли.

Пять или десять лет они совместно трудились, укреплялись душой и телом, все больше привязывались друг к другу, и тут произошло чудо — одна молодая женщина родила ребенка. Конечно, сначала все решили, что где-то рядом есть мужчина, но такового нигде не нашли. Потом подумали, что это дар богов, и поместили гордую мать под неусыпное наблюдение в Храм Мааиа — их Богини Материнства. И там с течением лет эта чудо-женщина родила одного за другим пятерых детей — только девочек.

Живо заинтересовавшись этим феноменом, я в меру сил попытался мысленно воссоздать истинное положение, в котором находились те люди, поскольку я всегда увлекался социологией и социальной психологией. Их было человек пятьсот-шестьсот, и выросли они как женщины. Однако в течение нескольких предыдущих поколений их воспитывали в атмосфере такой напряженной борьбы, что они очень закалились. Внезапно и жутко осиротев, они сплотились, поддерживая друг друга и маленьких сестер, и под влиянием насущной жизненной необходимости выработали в себе неведомые дотоле способности. И для них, закаленных в страданиях и труде, лишившихся не только родительской любви и заботы, но и шансов обзавестись детьми, забрезжил луч надежды.

Наконец явилось Материнство, и, хотя оно не предназначалось каждой лично, оно могло — если способность окажется наследственной — положить начало новому племени людей.

Можно себе представить, как воспитывали тех пятерых дочерей Мааии, Детей Храма, Матерей Будущего — им дали все титулы, на которые способны любовь, надежда и благоговение. Весь сонм женщин окружил их любовью и заботой, после чего принялся ждать, пребывая в безграничной надежде и всепоглощающем отчаянии, станут ли те тоже Матерями.

И они ими стали! Как только они достигли двадцати пяти лет, то сразу начали рожать. Каждая, как и их мать, произвела на свет пять дочерей. Вскоре появилось двадцать пять Новых Женщин, полноправных Матерей, и вся страна воспрянула духом: скорбь и стойкое отречение сменились гордостью и радостью. Пожилые женщины, помнившие мужчин, ушли в мир иной, самые молодые из уцелевших в битвах со временем последовали за ними. К той поре осталось сто пятьдесят пять обладавших способностью к партеногенезу женщин, положивших начало новому племени.

Они унаследовали всю безграничную любовь и заботу, какие смогли им передать стареющие матери-прародительницы. Их маленькая страна оставалась в полной безопасности. Хозяйства и сады давали урожаи.