Новая PR-элита - Роман Масленников

Вы бы хотели, чтобы ваши дети пошли по вашим профессиональным стопам?

Если им будет нравиться профессия и им будет интересно, то почему бы и нет. Но мне кажется, что каждый должен сам выбирать свой путь.

Пиарщики пиара

Игорь Пылаев

(специальный корреспондент «РБК»): «Россия еще пока беременна пиаром. Ждем роды!»

Представьтесь, пожалуйста.

Игорь Пылаев – человек, который всю жизнь работает с людьми и с информацией. Я всегда говорил, что когда работаешь в журналистике, фактически работаешь в разведке. Задача действительно хорошего журналиста, который работает с людьми – это разведка, вербовка источников информации, проверка достоверности информации. Журналисту приходится как можно глубже проникнуть в компанию, втереться в доверие и получить информацию.

Пиарщик же занимается контрразведкой. Твоя задача очень мягко и ненавязчиво донести свою позицию, свое видение. Грубо говоря, им нужно навязать свою позицию, но сделать это так аккуратно, чтобы своих «хвостов» видно не было.

Этим я и занимаюсь. Когда теряется интерес к пиару, я перехожу к журналистике, поскольку через журналистику можно очень быстро обновить свои контакты, пополнить аудиторию. Журналистика фактически открывает все двери. А потом эти контакты можно использоваться уже для работы в пиаре.

Сразу скажу, что плохо, когда журналист, работая в журналистике, вдруг становится пиарщиком. Это плохо, эти вещи смешивать нельзя. Это так же плохо, когда и пиарщик вольно или невольно начинает выполнять работу журналиста. Аудитории разные, работа с информацией разная, каналы введения информации – тоже разные.

Скажите, это ваше первое интервью в качестве автора книг?

Первое.

Как давно вы обозначились в качестве автора этих пяти книг? Я покупал их по мере выхода, и тогда никто не знал, кто за этим стоит. Тайна держалась довольно долго, пока не стали поговаривать, что это был чей-то коллективный проект. И только совсем недавно кто-то указал мне на вас. В связи с этим вопрос: как вы решили себя рассекретить?

Это было с самого начала так. Вообще идея выпуска книг под брендом мафии была реализована по рецепту Дмитрия Гамолина. Это он решил организовать свое издательство, которое выпускало бы книги такого рода: достаточно циничные, достаточно агрессивные, достаточно психологические.

С самого начала было так, что автором книг является некий Капо. У первой книги, которая вышла в этом издательстве, вообще автора нет. Потом, когда мы выпустили свою первую книгу из серии «Искусство корпоративных войн», внутри книжки было видно, что, несмотря на что, что на обложке в качестве авторов значатся V. + Jr.Jr., внутри вся информация о нас была. При этом у нас была договоренность с издателем и мы как авторы не пиарились.

Как долго вы не пиарились в качестве авторов этих книг?

Такого не было. Пиарилась целиком серия. Она выдавалась за некие тайные знания. Как только читатель открывает книгу, он видит: «Тот, кто знает – молчит; тот, кто говорит – не знает». Это все так и преподносилось: говорит человек, который знает, но при этом он себя не раскрывает.

Изначально предполагалось, что мы сделает трехтомник по пиару. Первая книжка была достаточно популярной. Казалось, что когда работаешь с клиентами, это достаточно легко. На самом деле, это сложно. Задачей первой книги было рассказать доступным и простым языком в первую очередь именно заказчику – «большому боссу», что такое пиар и как это работает. Мы хотели показать, что это не тупое навязывание своей позиции, от которой все шарахаются.

В России изначально устоялось так, что пиар – это нечто ругательное. Якобы пиар – это грубое навязывание своей позиции, пропаганда. Хотя на самом деле это совершенно разные вещи. Между пиаром и пропагандой – зияющая пропасть.

Затем планировалось, что второй том будет более технологичен, а третий том мы хотели посвятить пиар-стратегиям. В той или иной мере все это есть в первой книжке. Но так вышло, что проект закрылся и эти два тома остались не реализованы.

Они дождутся своего часа?

Второй том я сделал еще несколько лет назад через нового издателя, но он пока не вышел. И хотя там упор сделан на политтехнологии, это все равно технологии.

Она написана уже под настоящим именем?

Да.

В вашем профиле на LinkedIn сказано, что раньше вы занимались политтехнологиями, потом – РБК. Не могли бы вы обозначить вашу карьеру широкими мазками? Кто вы по образованию?

Экономист-менеджер. Я окончил Пензенскую архитектурно-строительную академию, Институт экономики и управления. В Москве я живу 13 лет. До этого жил и работал в Пензе.

В начале 1990-х у нас с товарищами была своя «Пензенская биржевая газета». Это была первая газета такого плана у нас в регионе. Вышла она перед путчем, летом 1991-го года. Это была одна из первых частных деловых газет в России. Около пяти лет я был главным редактором и генеральным директором этой газеты.

Параллельно я начал заниматься политтехнологиями. Уже к 1995-му году я начал работать на демократическую партию России. Тогда же появились закрытые курсы политтехнологов, где нас учили американские политтехнологи, которые работали на Клинтона. Кстати, у меня до сих пор дома валяются сценарии роликов Клинтона по его переизбранию на второй срок.

Тогда происходило много всего интересного, хотя в то время с американскими политтехнологами достаточно жесткий профессиональный спор. Они считали, что наши кампании грязные, и что так работать нельзя. Что самое поразительное, уже потом, когда была первая выборная кампания (а потом – и вторая) Буша-младшего, они приглашали наших политтехнологов в Штаты, чтобы выдоить все эти серые и черные технологии.

Когда мы учились здесь в 1993 году, с нами работали психологи, которые в свою очередь работали на администрацию президента. Именно тогда специалисты впервые познакомили меня с НЛП. Сначала я увлекся НЛП, потом увлекся эриксоновским гипнозом. Жириновский одним из первых стал применять их технологии НЛП. Началось это еще в 1991-ом году.

И когда у нас затевался спор с американскими политтехнологами, я оставался сторонником того, что работать надо не только с сознанием, но и с бессознательными вещами: с жизненноважными ценностями, архетипами, укоренившимися символами и образами.

Вы как-то пересекались в то время с Алексеем Ситниковым?