Тайна Туринской плащаницы. Новые научные данные - Джон Ианноне

В VIII–IX веках, в период иконоборчества, Нерукотворный Образ часто приводят как пример в защиту использования священных образов в церкви такие видные деятели, как св. Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, папа Григорий II, патриархи Герман и Никифор, Иоанн Иерусалимский, Иаков Антиохийский и Василий Иерусалимский.

Himation у Иоанна Дамаскина

В 730 году Иоанн Дамаскин, византийский богослов, философ и поэт, в своем труде "Первое защитительное слово против порицающих святые иконы" [38] пишет: "До нас дошло издавна переданное повествование о том, как Авгарь, — разумею Эдесского царя, воспламененный тем, что он слышал о Господе, до божественной любви, отправил послов, просивших [Господа] посетить его. Если же Он отказался бы сделать это, то Авгарь приказал, чтоб живописец срисовал Его изображение. Узнавши это, Тот, Кто все знает и все может, взял кусок холста и, приблизивши [к нему] Свое лицо, в это время напечатлел Свой собственный образ, что сохраняется и доныне". Давайте обратим внимание на словосочетание "кусок холста", которое в оригинале звучит himation. Ученый Генри Джордж Лидделл в своем "Греческо-английском словаре" [42, с. 829] определяет himation так: "Предмет одежды, обычно надевающийся поверх другой одежды, представляет собой продолговатый кусок материи". Далее он устанавливает связь между этим словом и римской тогой и погребальным саваном. Такое определение подходит и для Плащаницы. В 769 году Папа Стефан III в своей проповеди в честь Страстной пятницы сказал:

И вытянулся он на ткани белой, как снег, на которой чудесное изображение Лика Господня и всего Его тела во всю длину было столь божественно представлено, что для тех, кто не видел Христа во плоти, достаточно было увидеть этот Образ [цит. по 82, с. 158, 162–163].

Уилсон позаимствовал эту цитату у богослова Эрнста фон Добшюца из его книги "Древнейшие христианские общины", а дальше он отмечает: "В Византии разработали специальную методику закрытых показов, когда фигура Христа поднималась в несколько этапов, каждый из которых символизировал период Его земной жизни, например первый час — младенец, третий час — мальчик, шестой час — юноша, а в час девятый его фигура возвышалась во весь рост в том виде, как Иисус отправился на Голгофу и взял на Себя все наши грехи, чтобы искупить их ужасными страданиями на кресте".

Подразумевается, что существовало некое изображение Христа "во весь рост". В 800 году Эрнст фон Добшюц перевел легенду о царе Абгаре, в которой цитируются слова Иисуса: "Но если хотите вы увидеть Мой Лик во плоти, то взгляните на ткань, которую посылаю, и на ней вы разглядите не только черты Лица Моего, но и богозданную копию Тела Моего". И снова звучит: "И вытянулся Он всем телом на ткани белой, как снег, на которой чудесное изображение Его тела во всю длину было столь божественно представлено" [24, с. 39, 47]. Опять же говорится об изображении в полный рост, которое было сделано на длинном куске льняной материи. Очевидно, к этому времени было обнаружено, что Образ из Эдессы скрывает и изображение всего Тела Христова.

Нерукотворный образ из Эдессы, посланный царю Абгару, упоминался и на Втором Никейском Вселенском соборе (787), на котором был принят догмат иконопочитания. Было постановлено, что не только можно, но и нужно почитать святые образы в картинах, мозаике и других подходящих формах и что икона может иметь близкое сходство с прототипом — предположительно, с Нерукотворным образом из Эдессы.

Перенос святыни в Константинополь

Константинополь был столицей Византийской империи и Восточной Церкви более тысячи лет, пока его не захватили турки. Став столицей Османской империи, он был переименован в Стамбул. Основал Константинополь император Константин Великий в 325 году, очень быстро город стал центром Восточной Римской империи, процветающей столицей, которой завидовала вся Западная Европа. Император управлял из Большого императорского дворца. Там хранились многие святыни, связанные с Распятием, например, терновый венец и часть креста Господня. Но в течение нескольких веков императоры мечтали перенести в Константинополь Нерукотворный образ из Эдессы. Доктор Макс Фрей сообщил, что ему удалось обнаружить на Плащанице пыльцу растений из района Стамбула, что, во-первых, соответствует византийским текстам о переносе Образа из Эдессы в Константинополь и, во-вторых, позволяет отождествить его с Плащаницей.

15 августа 944 года византийская армия под фанфары внесла святыню в Константинополь. В рукописи "История Эдесского изображения" довольно подробно описывается, что Нерукотворный образ (acheiropoietas) Христа был перенесен в Константинополь. На нем был "Лик Господа, отпечатавшийся на ткани после выделения влаги без красок и кисти художника". Плащаницу часто описывали подобным образом.

С глаз долой — из сердца вон

Итак, Образ с большими почестями был внесен в Константинополь и помещен в церковь Богоматери Фаросской [82, с. 235–251]. Обращают на себя внимание замечания писателей того времени, что о чудесном Образе из Эдессы уже основательно позабыли. Святыня оставалась замурованной в городской стене в течение примерно четырехсот семидесяти пяти лет. Один из исследователей Плащаницы Герберт Холл весьма проницательно заметил, что ранние авторы хотя и говорят о ткани, на которой Иисус запечатлел свой Лик, при этом умалчивают о Его страданиях и смерти. Однако воспоминания о Нерукотворном образе не просто постепенно стерлись из памяти людей: он еще и перестал ассоциироваться с погребальным саваном, поскольку, пока Плащаница хранилась в городской стене Эдессы, на ней был виден лишь Лик. Вероятно, это можно объяснить тем фактом, что ранние авторы, например Евсевий и Евагрий, просто не знали о настоящих размерах образа и о том, что на нем запечатлелись страдания и смерть Христа, предполагая, что Образ был сотворен самим Христом во время Его земного служения. По прошествии времени было обнаружено, что это изображение — во весь рост — несет на себе следы страстей и смерти Иисуса, и таким образом была восстановлена изначальная природа Мандилиона как части подлинной погребальной Плащаницы.

Большой дворец (Львиная Пасть)

Большой императорский дворец (Львиная Пасть) в Константинополе поражал своими размерами и роскошью. Он был построен при императоре Константине Великом, вскоре после перенесения в Константинополь столицы Римской империи. Этот великолепный дворцовый ансамбль, откуда византийские императоры управляли своими владениями, располагался на мысе между Мраморным морем и заливом Золотой Рог. Историк и биограф Константина Великого Евсевий в четвертой книге "Церковной истории" перечисляет семь строений в составе дворцового комплекса, построенного Константином. В 525–565 годах дворец был расширен императором Юстинианом I, а позже императором Юстином II, при котором, между 565 и 578 годами, был достроен один из главных роскошных тронных залов Христотриклин ("Золотая палата"). В 750 году император Константин V Копроним начал строительство церкви Богоматери Фаросской, завершившееся при Михаиле III около 865 года.

Церковь Богоматери Фаросской

Церковь Богоматери Фаросской — это великолепное здание, составляющее часть дворцового комплекса. Как говорится в текстах X века, именно там и хранился Образ из Эдессы, после того как святыню перенесли в 944 году в Константинополь. Слово pharos в древнегреческом значит "большой кусок ткани… плащ или мантия без рукавов… который используется как саван или покров" [42, с. 1918]. Генри Джордж Лидделл в своем "Греческо-английском словаре" (1887) указывает, что в этом значении слово употреблено в "Илиаде" Гомера. То, что церковь назвали в честь Плащаницы Иисуса, вероятно, свидетельствует о том, что при дворе императора знали о существовании Плащаницы с изображением Христа во весь рост и о том, что Образ из Эдессы — это Лик на этой самой Плащанице, сложенной вчетверо. Византийские греки отлично знали традиции античной Греции, и им, разумеется, было известно, в каком значении термин pharos использовался Гомером.

Однако стоит отметить, что доктор Даниель Скавоне, профессор истории в университете Индианы, уверен, что церковь Богоматери Фаросской была названа в честь знаменитого маяка, стоявшего вблизи дворца. Скавоне указывает, что в тот период (X век) слово pharos также означало "маяк", таким образом, термин ho pharos применительно к маяку в Константинополе произошло от he Pharos — названия прославленного маяка в Александрии. Скавоне ссылается на мнение двух византинистов XX века, Эберсолта и Жанена, которые на основании средневековых византийских текстов пришли к общему мнению, что церковь Богоматери Фаросской находилась на самом верху насыпи, от которой в море отходила коса, где и стоял маяк Фарос. В пользу мнения профессора Скавоне говорит и тот факт, что церковь была сооружена между 750 и 865 годами, а Нерукотворный образ, как известно, до 944 года находился в Эдессе.