Мургаш - Добри Джуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторые наотрез отказывались:
— Опасное дело! Я, конечно, с вами согласен, но не могу подписаться. Просто боюсь. Не дай бог начальство узнает!
Прошло несколько недель. Всех старослужащих полка возвратили в Сливницу для сдачи обмундирования и оружия. Наша срочная служба в армии закончилась.
Шел декабрь 1940 года.
2
Сразу же после увольнения в запас я занялся поисками работы. У меня теперь была семья, мы ждали ребенка.
В армии я познакомился с одним взводным командиром из резервистов, инженером по профессии — Генадиевым. Он тоже уволился в запас. В Софии у него была небольшая мастерская, вернее, что-то вроде химической лаборатории, и он предложил мне поработать у него. Я проработал лишь неделю — Генадиев вынужден был закрыть свою мастерскую: видимо, это дело не приносило дохода. Пришлось опять искать работу.
Несколько дней ходил по различным мастерским, фабрикам, стройкам, но работы нигде не находилось. Три дня в одном месте разбирал и складывал кирпичи из старого дома, а потом начались холода, и мне опять пришлось ходить от ворот до ворот и спрашивать:
— Нет ли нужды в работнике?
Как-то случайно я встретился с одним старым товарищем, которого знал по тюрьме, — Гено.
После обычных расспросов, как живешь и чем занимаешься, Гено испытующе посмотрел на меня:
— Ты что нос повесил?
— Есть причина. Работу ищу.
— Какую?
— Да любую, выбирать не приходится. Ждем ребенка, а я вот безработный.
Гено на мгновение задумался.
— Слушай, у меня есть прачечная у Подуянского моста, и мне нужен кочегар. Ищу такого человека. Ты не согласишься?
— Отчего же! Хоть сейчас готов начать работать.
— А ты не устроишь у меня стачку? — с улыбкой спросил он.
— Ну, если будешь меня слишком эксплуатировать, тогда, конечно, устрою.
И мы, смеясь, пошли к прачечной.
Бездельничать и до этого не приходилось — ведь у меня была партийная работа. Сразу же после того как я вернулся из армии, к нам в дом пришел Желязко Колев. Здороваясь, он мне шепнул:
— Нужно потолковать немного.
…Когда он уходил, я вышел его проводить.
— Что ты думаешь делать теперь?
— То, что поручат.
— Я секретарь Подуянского райкома комсомола. Есть решение, чтобы ты работал у нас. Будешь отвечать за промышленные предприятия. Дела на них плохи. Особенно на текстильных фабриках, где работает много молодежи, а ячеек почти нет. Что скажешь?
Что я мог сказать? Конечно, согласился. Партийную работу не выбирают, как девушку.
— Тогда жди меня завтра на мосту, в семь часов. Пойдем на заседание. Так скорее войдешь в курс дела и познакомишься с товарищами. Впрочем, большинство из них ты знаешь.
На промышленных предприятиях и в самом деле было неладно. На таких больших фабриках, как «Рила», «Глория», «Шабат», «Балканский шелк», совсем не было молодежных организаций, хотя на каждой из них работали одна-две наши девушки.
Я решил начать с фабрики «Рила». Там работала одна черноглазая девушка с коротко подстриженными волосами, которую все называли толстушкой Ленкой. Как-то я встретил ее после работы, чтобы поговорить с ней. Мы пошли вместе по темным грязным улочкам, незаметно оглядываясь — не увязался ли кто следом за нами. Со стороны нас можно было принять за влюбленную парочку.
— Сколько еще ваша фабрика будет оставаться без молодежной организации? — задал я вопрос.
Девушка замялась на миг и виновато спросила:
— Что же я могу одна сделать, Добри?
— Почему одна? Что, у тебя подружек нет? Ты будешь секретарем группы. Обдумай, кого можно привлечь, подыщи место и назначь день для собрания. Два дня на подготовку тебе хватит?
— Хватит… Только кого же привлечь?
— Сама решай. Безусловно, надежных девчат, тех, кто верит тебе и на кого ты можешь положиться.
Нам приходилось вести долгую и упорную борьбу за каждого нового человека, за каждого единомышленника. Приходилось подолгу спорить, убеждать, чтобы в конце концов человек тебе поверил и пошел вместе с тобой. Но надо было и внимательно следить за каждым шагом этого человека, чтобы он не наделал ошибок.
Встреча с девчатами с фабрики «Рила» была назначена на субботу сразу после работы в квартире Тодорки, в небольшом одноэтажном неоштукатуренном домишке.
В маленькой низкой комнате над кроватью висел коврик с изображением сказочного озера, по которому плавал белый лебедь с невероятно длинной шеей. Стол был покрыт вязаной скатертью, на стене висела керосиновая лампа.
Когда я вошел, в комнате были четыре подружки Тодорки: Борка, толстушка Ленка, Катя и Вера. Они застенчиво поздоровались со мной и уселись рядком на кровать, оставив для меня единственный стул с высокой спинкой, выкрашенный белой масляной краской. Неловкое молчание нарушила Ленка:
— Девчата, это Добри, муж нашей Лены. Он нам расскажет, зачем мы собрались здесь.
В первый раз я проводил собрание с девчатами. Будь на их месте парни с фабрики резиновых изделий или какие-то другие ребята, я знал бы, с чего начать.
— Приходилось ли вам голодать по нескольку дней? Оставаться без куска хлеба, без ложки супу? — задал я не совсем обычный вопрос.
Девчата удивленно переглянулись.
— Однажды я не ела целый день, ничего не было в доме, а вечером пошла к знакомым, и когда они сели ужинать, то и меня пригласили, — сказала Вера и вдруг совсем смутилась, а подружки ее весело засмеялись.
— А зачем ты об этом спрашиваешь? — обратилась ко мне Катя.
— Я знаю людей, которые по неделе голодали, причем добровольно, возвращали пищу, отказывались есть и пить.
— Почему?
— В тюрьме это называется голодовка. Так борются против несправедливости и произвола.
И стал им рассказывать о наших людях, осужденных пожизненно или на десять, двенадцать, пятнадцать лет тюремного заключения, о тех, кто попадал в тюрьму еще молодым, а выходил из нее седым стариком, но с непоколебленной верой в правоту своего дела.
Собственные воспоминания чередовались с прочитанным в книгах, и я не заметил, как наступил темный январский вечер. Девчата внимательно слушали меня.
— Хотите быть похожими на таких людей?
Наступила тишина, и я подумал, не слишком ли запугал девчат. Я беспокойно крутил пуговицу пиджака. Отвел взгляд в сторону, чтобы не мешать им признаться: «Страшно». И тогда услышал тихий голос: «Хотим».
Я обвел их всех взглядом. Кто это сказал? Они сидели, тесно сдвинув плечи, и это негромкое «хотим» было общим ответом пяти новых членов молодежной организации фабрики «Рила».
Первый шаг был сделан.
3
1 марта 1941 года на болгарскую территорию вступили немецкие войска, а еще через день было официально объявлено, что Болгария присоединилась к Тройственному союзу. Задолго до этого страну буквально наводнили
