Союз обворованных - Андрей Хазарин

— Ну что ж, — говорит, — по сути верно… Да вы садитесь, и шубку снимите, у нас тепло.

Так-так… На фигуру, значит, хочет глянуть, старый. А пусть глядит, не горбатая и ноги не кривые!

Повесила я шубку на стоячую вешалку в углу, повернулась, чтоб со всех сторон оглядел, села — у него перед столом довольно удобное креслице для посетителей.

— А вы, — говорит, — простите, как вас зовут?

— Ирина, — отвечаю.

— Так вот скажите мне, Ирина, а если, к примеру, подзывает вас солидный гость и говорит, что ему приглянулась такая-то девушка и нельзя ли, чтобы она подошла к его столику… Ваши действия?

Я чуть задумалась — такого поворота разговора мы не разбирали. А потом говорю уже просто от себя, не по роли:

— Я думаю, если это постоянный клиент, он такого разговора не заведет, знает уже, что не то заведение…

Дед выжидательно так бровь приподнял:

— А как вы определили, что это не то заведение?

Ну, положим, я ему не стала говорить, что сам воздух тут другой, нечего показывать, что разбираюсь.

— Да очень просто! Во-первых, заметила через открытую дверь книжные стеллажи, во-вторых, услышала, какую музыку играют ваши музыканты.

Дед хмыкнул, головой качнул, продолжает:

— А если клиент не постоянный, а в первый раз пришел?

— Для начала вежливо объясню, что этим поставит девушку в неудобное положение, она, мол, может потерять работу. А дальше — по обстоятельствам.

— Ну допустим… А если клиент не по-русски заговорит?

Ну, я скромненько объясняю, мол, на основных европейских языках смогу сказать здрасьте-до-свиданья, что покушать-выпить и сколько стоит… ну, по-арабски тоже…

Дед удивляется, откуда я такая грамотная, я скромненько — не такая и грамотная, нахваталась, это ж по нескольку слов всего, а читать, извините, могу только по-английски и по-испански. А откуда — в подробности не вдаюсь. Не рассказывать же ему, как меня Манохин с женушкой отправили в Махден вроде бы замуж выходить, а оказалась я в борделе…

Одним словом, делаю себе рекламу, лишнего не говорю, а сама по сторонам смотрю: телефон с интеркомом, компьютер, факс, слева на подоконнике — маленький телевизор, но выключен…

А дед надумал очередной вопрос…

Я неспешно обошел двор — в целом знакомый, приходилось через него не раз проскакивать — отметил новые асфальтированные дорожки и охраняемую стоянку, открытую калитку с выходом на Аптекарскую, аккуратные штакетники вокруг клумбочек (тут люди спокон веку цветы сажают, а раньше, говорят, и огородики какие-никакие держали).

Познакомился со здоровенной собакой Дианой и её интеллигентной хозяйкой, узнал, что, оказывается, в Чураеве нет бладхаундов-мальчиков и это большая проблема, она (хозяйка) уже наводила справки через клуб… нет, при чем тут клуб «Комфорт», она имеет в виду клуб собаководства… а «Комфорт» — ничего интересного, заведение для новых русских, но из тех, что сортом повыше, с налетом культуры…

Глупости старухи говорят, какой публичный дом! Клуб, как у них там, за границей. Спокойное заведение, разве что летом музыка слышна, но вполне приличная, классика и негромко…

Нет, знакомых у неё там нет, а жаль — может, у таких людей и есть выходы на мальчиков редкой породы.

Нет, она не думает, то есть, она думает, что если мою родственницу возьмут на работу, то ничего плохого ей не грозит…

Диана уволокла хозяйку дальше по маршруту обнюха, и я тоже продолжил обнюх.

Доступ к клубу был со всех сторон свободный, имелся даже старый ясень, который ветками лез прямо на балкон второго этажа, но стекла в окнах стояли зеркальные, односторонние, а за ними наверняка имелись жалюзи.

Флигель, несмотря на высокие этажи, все-таки уступал соседним домам, и бабки наших заказчиц действительно могли его отслеживать на всех уровнях, в том числе с господствующих высот. Я даже отметил окна, где сам посадил бы наблюдателей…

Прикурил у встречного деда, узнал, что когда-то здесь был очень интеллигентный двор, а теперь завели этот бардак… Точно-точно, дурак я буду, если позволю молоденькой племяннице к ним на работу наняться, испортят девчонку… Нет, драк тут не бывает и по пьянке песен не орут, но это же истинное гнездо разврата для нуворишей!

Ай да дед, это кто ж теперь такое слово помнит!

Впрочем, интеллигентный дед тут же испортил впечатление, доложив, что блядей нувориши привозят с собой, но высшего разбора, не дешевок, и даже если мою племянницу лично не зацепят, то все равно наберется она чуждого мировоззрения. Не советую, не советую…

Прохожая бабка куртуазно поприветствовала Всеволода Кирилловича, была немедля введена в курс моих проблем, смерила меня высокомерным взором, после чего попеняла Всеволоду Кирилловичу, что нечего лезть со своим мнением, может, этому молодому человеку и его племяннице именно такое и нужно… впрочем, уж не вон та ли девица и есть племянница?

Я извинился и пошел навстречу Ирине, а вслед мне прозвучала невнятная речь, из которой вырвалось ненароком произнесенное тоном выше слово «сутенер».

Вот смеху-то — меня на работу берут!

Я остановилась на крыльце, глотнула свежего воздуха, огляделась. Дима быстренько отошел от каких-то деда с бабкой, а лица у них были почему-то прокурорские. Видать, пока я торговала мордой и нанималась на работу, Дима опрашивал местных жителей, да чем-то им не понравился.

На улице Дима говорить о деле не велел, и в офис меня не повел. Пришли мы к нему на квартиру (и не так давно они отсюда переселились, а уже вид заброшенный), и там, за чайком, спокойно обменялись добытой информацией.

Оказалось, что ничего особенного мы не увидели и не услышали. Ну, общие впечатления о клубе, охране, обстановке, а из конкретных фактов — что директора зовут Виталий Ефимович, а пианиста — Толя Ливанов.

Тут Дима заметил как-то рассеянно, что фамилию Ливанов где-то слышал, я напомнила, что актер с такой фамилией играл Шерлок Холмса, хотя этот Ливанов совсем на Шерлок Холмса не похож, небольшой, весь кругленький и очки круглые, он больше похож на Пьера Безухова…

— Да нет, — Дима досадливо покрутил головой, — где-то совсем в другом месте… Ладно, может, ещё вспомню…

Зато мы с ним подробно обсудили возможность наняться на работу в клуб «Комфорт». Дима велел обговорить с Жекой — как он посмотрит вообще, плюс работа допоздна, домой опасно возвращаться, это меня надо будет в четыре утра забирать — или мне там передремать пару часов, а потом уже по свету возвращаться.

На том наше с Ирой производственное совещание завершилось, а для себя я сделал заметку на память: обдумать, какие оперативные возможности при этом открываются. И обсудить с Асей.

И только когда я посадил Иру в трамвай и двинулся через проходные дворы в контору, вдруг вспомнил, как ругал себя, что начал слушаться жену и спрашивать её мнение. Да ладно, на кой тогда вообще заводить жену, если с её мнением будешь всегда несогласен?..

Глава 15

Ограбление

В доме на Хазарской утро двадцать девятого января началось как обычно. В восемь охрана открыла уличную дверь. К половине девятого начали появляться сотрудники левой половины здания — «Союза защиты вкладчиков». Или, попросту, «Союза обворованных». К девяти появились сотрудники аптеки и пункта обмена валюты. А к десяти потянулись и работники неприметных фирм, которые арендовали второй этаж. Начался рабочий день.

На первом этаже уже шла лекция для тех, кто впервые пришел узнать о «СООБе», в аптеке принимали партию новых немецких гомеопатических препаратов. Охранник менки, поминая всех родственников по материнской линии, менял промокшие и примерзшие цифры на указателе текущего обменного курса. Мимо него в здание один за другим шли люди.

Это потом, в больнице, он будет говорить, что с самого утра сердце было не на месте, что спиной почувствовал, как вошли в помещение не те люди. А тогда даже не обернулся. Две пары ног прошлепали по лужам и пошаркали по шипастому коврику возле входа. Примерно через минуту охранник вернулся в помещение. Подсел к милиционеру у закрытой решетки ювелирного, тот решал кроссворд в газетке. Возле окошка молодая женщина в светлой короткой шубке меняла монетки на бумажные деньги. А больше в пункте никого не было. Видать, те двое, что прошли у него за спиной, завернули в аптеку или поднялись на второй этаж.

Вдруг дверь распахнулась…

— Я только накануне зарплату получила. Так обрадовалась, что даже не спорила, когда мне кассирша наша, Инночка, полный кошелек мелочи насовала. Нет, на неё что жаловаться, она ж целых четыре кило полтинников на зарплату получила — мелких бумажек, что ли, в банке не было. Ну и подумаешь, деньги есть деньги. Только все-таки таскать тяжелый кошелек неудобно. Вот я и пошла в ближайшую менку. Им-то мелочь нужна, верно?