Разведчик Четвертого прапора - Н Дубинин

Не в силах простить себе оплошность, разведчики метались по классу. Полицаи не оставили им даже свечки. Попробовали в темноте нажать на дверь на замке.

Стали наблюдать из окна за часовым, оставленным у школы. Он вел себя странно: тревожно оглядывался по сторонам, затаивался среди деревьев за углом, где было еще темнее. Разведчики догадались: боится, что партизаны налетят выручать своих товарищей.

Да, взаимная выручка была первейшим законом партизан. Но ждать подмоги в этот раз не приходилось. В отряде не знали о случившемся, а гестаповцы могли прибыть с минуты на минуту.

В темноте кто-то нащупал на стене электропроводку. Стали плести из нее веревку. Проводки оказалось мало. Пояса полицаи тоже забрали. Пришлось рвать рубахи, белье.

Сплели. Привязали один конец к батарее отопления. Долго ждали, когда наружный часовой зайдет за противоположную сторону школы.

Дождались. Открыли окно. Спустили веревку. Обдирая о провод руки, начали один за другим соскальзывать вниз.

Но тут опять не повезло. Пять человек спустились благополучно. А шестой, всегда неловкий Солонников, зацепился у окна второго этажа штанами за крючок. В первые месяцы войны на такие крючья вешали щиты затемнения.

Не видя в темноте, что произошло, пятеро партизан с удивлением смотрели на "упражнения", которые молча проделывал их товарищ, вися вниз головой и двигая руками и ногами, словно жук на булавке. Андрей Сталинградский яростно грозил ему кулаком.

Солонников задергался сильнее. Удар его ноги пришелся по окну. Звон стекла перепугал часового. Спрятавшись за школой, он дал длинную очередь из автомата, поднимая тревогу.

Солонников забился изо всех сил и наконец тяжело шлепнулся на мокрую землю.

Партизаны помогли ему встать, со всех ног бросились в лес. Солонников, который чувствовал себя виноватым перед товарищами, мчался первым. Сзади гремел автомат часового.

У леса дорогу преградил ручей, бурливший после дождя. Вместо моста лежало мокрое бревно. Незадачливый Солонников оступился и сорвался в воду. Течение закружило его и понесло. Партизаны выхватили Солонникова из воды и через минуту скрылись среди деревьев. А на шоссе уже мелькали фары немецких машин...

Полуголые, с огромными синяками от полицейских прикладов, исцарапавшиеся о сучья в ночном лесу, добрались утром разведчики до партизанской базы. Посмотреть на них сбежался весь отряд. Расспросам но было конца.

Через несколько дней рехембургские полицаи получили достойный ответ. Партизаны закидали гранатами окна жандармерии, разгромили телеграф, телефонную станцию. Подняли предателей с постелей и рассчитались с ними за все их черные дела.

32

Кончились дожди. Стихли холодные ветры. Солнце грело уже по-весеннему. На северных склонах гор и в глубоких долинах еще лежал снег, а на лесных полянах, на пригорках как-то за одну ночь поднялись цветы.

Потом налетела первая гроза. Поиграла над горами бело-синими клубами облаков, пошумела громом, ярко выцветила все радугой. И на вымытых дождем деревьях сразу появился нежно-зеленый лист.

Вася Безвершук смотрел, как оживала природа, слушал журавлиный крик, доносившийся с неба, и мучительно тосковал по дому. В памяти всплывал родной Турбов - его маленькие дома, широкие улицы с золотыми апрельскими лужами, фиолетовая сирень в садах и палисадниках, тополя у хат, играющие листьями на ветру.

Стоит ли еще родной дом? Живы ли отец, тетка Фросына? Жив ли Иван, угнанный в немецкую неволю? Как бывает с подростками в его возрасте, Вася сильно вытянулся за эту весну. Он вместе со всеми ходил в разведку и на диверсии. Вместо винтовки носил трофейный автомат. За поясом у него был трофейный "вальтер".

Некоторые из бывших пленных к этому времени пали в боях. Их хоронили в одних могилах с местными партизанами. Остальные русские внешне уже почти не отличались от чехов. Они усвоили язык, неплохо знали местность, делили со своими чешскими друзьями радости и печали партизанской жизни.

Костя Курский, Андрей Сталинградский командовали группами. Философенко лечил раненых и при возможности рядовым бойцом ходил на задания. Усач тоже участвовал в боевых операциях и одновременно был первым пропагандистом отряда. Партизаны любили слушать на досуге его живые и яркие комментарии к событиям, происходившим в Европе.

Сколько радости несла народам порабощенной Европы весна 1945 года!

4 апреля Советская Армия закончила освобождение Венгрии. В тот же день был поднят национальный флаг над Братиславой. 13 апреля войска Второго и Третьего Украинских фронтов вошли в Вену. 26 апреля русские выбили немцев из Брно. Еще через четыре дня - из Моравской Остравы.

После этого названия освобожденных городов бывшего немецкого "протектората" стали перечисляться в ежедневных сводках Советского информбюро десятками. Фронт приблизился к Хрудимскому округу.

Напрасно миллионная группа Шернера готовилась защищать рейх с юга. 2 мая пал Берлин. Немцы потеряли координацию действий. Они снимали полки и дивизии с западного фронта, чтоб бросить их на восток. Потом, видя, что Советскую Армию уже не удержать, гнали их опять на запад, чтоб сдать американцам. Часто одно распоряжение противоречило другому. Немецкие части метались по дорогам.

Пользуясь растущей паникой врага, партизаны полка имени Свободы днем и ночью громили оккупантов, один за другим освобождали населенные пункты.

На последний, решительный бой поднималась вся Чехословакия. Восстал рабочий Пльзень. Восстала древняя Прага. Восстали многие города и села Чешско-Моравской возвышенности. Франк испуганно сообщал из Праги правительству Деница, что "протекторат" на пороге революции и удержать его уже нельзя...

Бесполезность сопротивления гитлеровцев и бессмысленность новых жертв были очевидны. Но и в этих условиях немецкие части, отступая на запад, зверствовали в чешских селах и деревнях.

Автоматная очередь впивалась в спину женщины, возвращавшейся с водой от реки. Пуля обрывала жизнь старика, вышедшего за ворота погреться на солнышке. На "тиграх" гонялись палачи за ребятишками...

Восстание в Праге Шернер приказал подавить всеми средствами. К чешской столице стягивались дополнительные немецкие части. Чтоб выиграть время, Франк вел переговоры с восставшими. Когда войск набралось достаточно, он бросил на народные баррикады танки.

Приемник Четвертого Лужского батальона был настроен на Прагу день и ночь. Уходя на задания или возвратившись в отряд, партизаны молча останавливались перед домиком, в котором располагалась радиостанция, и слушали трагические призывы боровшейся столицы:

- На помощь, добрые люди! Не хватает оружия. Мало патронов. Немцы занимают квартал за кварталом. Древние улицы Праги никогда не видели столько народной крови. Руда Армада! Войска Англии и Америки! На помощь страдающему народу!