Корабль-дракон - Натали Якобсон

class="p1">— В какие игры ты со мной играешь? — возмутилась русалка и взмахнула синим хвостом так, что водяные брызги полетели во все стороны. Перепончатая рука русалки вдруг наткнулась на странный символ, выгравированный на металлической обложке. В руку русалке моментально ударила серебристая молния.

— Ах! — русалка вскрикнула. — Это же символ Аделаиды.

Русалка бросила тетрадь назад Патриции, а сама поспешно нырнула в воду.

— Какая муха ее укусила! — Патриция не знала, чем объяснить странное поведение морских дев. То они хотят дружить, то моментально уплывают. От символа, почти незаметного на металлическом окладе, русалка уплывала, как от чумы.

— Это символ несостоявшейся жертвы морю, — подсказала Зелигена, наблюдавшая за сценкой. — Русалки его не любят, потому что когда-то он привел к большим проблемам.

— Разве русалкам может причинить проблемы что-то кроме огня?

— Может, но они и сами об этом сперва не знали, — Зелигена нервно хлопала зелеными крыльями. — Видишь ли, если русалка попадется в сеть, то сеть лопнет, а если направить в русалку гарпун, то он рикошетом отлетит назад в того, кто его метнул. Русалки — талантливые волшебницы. А уж о сиренах и говорить нечего. Те усыпят любого своим пением или вызовут целый шторм. Я своими глазами наблюдала, как Лорелея устраивает наводнения, которые затопляют целую страну, но об Аделаиде я мало, что знаю.

— А кто такая Аделаида? Очередная дочка морского царя?

— Нет, она не принцесса и даже не аристократка, а самая обычная девушка.

— Тогда из-за чего столько шума?

— Из-за ее удачного отказа стать жертвой морю.

— А разве жертва может оказаться от жертвоприношения?

— Если она найдет способ это сделать, то это принесет грандиозные трагедии.

— Ты шутишь?

— Дело было так, — Зелигена вспорхнула над бортом и начала рассказывать, иногда с ее зеленых пальчиков сыпалась пыльца, складывавшаяся в сверкающие картинки происшедшего. — Это случилось давно в одном прибрежном государстве, где каждое десятилетие выбирали одну жертву для спасения всей страны от потопа. Это должна была быть очень красивая девушка и совершенно невинная. Ее следовало одеть в торжественные пурпурные одежды, украсить драгоценностями и отвести к пентаграмме, начерченной на песке. Всё было очень помпезно. Пентаграмму окружали кострами, девушку, одурманенную магически эликсирами, клали на песок и наносили ей порезы, а затем жрецы читали молитвы призыва морских богов и хором пели песнопения. Едва костры гасли от взметнувшейся к берегу волны, то жертву пора было оставить на побережье в одиночестве. Ее либо забирало морское чудовище, либо красные жрицы-сирены из храма морского бога Дарунона приходили ее растерзать. Они выходили из волн и набрасывались на жертву.

— Любопытно, но жутко! — признала Патриция.

— Во всем этом крылся особый умысел, — продолжила Зелигена, — но я даже не знаю, куда склонить чаши весов судьбы. С одной стороны это было спасением для целого королевства. Одну жертву морю приносили вместо целой страны. Что важнее: одна жизнь или тысячи? С другой же стороны для жертвы это была жуткая несправедливость, особенно если жертва была сиротой, и ей некого было спасать. Почему она одна должна умереть ради спасения толпы чужих ей людей, которые вполне вероятно всю жизнь относились к ней нелюбезно. Уж я-то знаю, что вежливые люди встречаются на берегах крайне редко. В общем, Аделаида решила, что ее загубленная ради спасения целой цивилизации жизнь это вопиющая несправедливость. Жрецам побережья было удобно принести в жертву одну девушку вместо целой цивилизации, а Аделаиде было удобнее спасти одну себя. К разочарованию жрецов Аделаида оказалась очень сильной личностью. Такие, как она, встречаются раз на миллион. Она сумела вызвать морских богов и договориться с духами тумана. Ее главной целью стало наказать всех, кто поступил с ней несправедливо.

— А именно всех тех, кто хотел спасти свои жизни, принеся в жертву ее одну?

— Верно! Иногда одна душа оказывается для богов важнее, чем души всего мира, поэтому море затопило всю страну, а одна Аделаида выжила. Ты бы видела, в каком ужасе было тонущее население, когда недавняя жертва витала над страной и несла за собой шлейф из кипящих волн, а в ее глазах горело красное пламя.

— То есть если одна жертва моря ускользнет, то погибнет целая цивилизация?

— Это равноценный обмен, если одна жертва стоила всей страны, то вырвать ее можно, лишь затопив всю страну.

— Это очень жестоко!

— Не более жестоко, чем разгуливать с саблей-кровопийцей по борту и топить чужие корабли.

Патриция быстро обернулась на саблю, парящую за ней. Оружие будто поджидало новую битву.

— Меня вынудил стать пираткой король Опала!

— Вот и Аделаиду вынудил стать колдуньей ее прибрежный народ.

— Зачем ты мне о ней рассказа? — у Патриции кошки заскребли на душе от этой истории.

— Потому что мы как раз подплываем к острову, где обитает дух Аделаиды.

Патриция с ужасом глянула на черневший вдали скалистый берег.

— Может, еще есть шанс обойти его стороной?

Но корабль уже несло прямо к берегу. Как бы он не разбился о прибрежные скалы.

Остров колдуньи

Остров напоминал черные гнилые зубы спящего великана. Казалось, что само тело великана ушло под воду, а его голова осталась на поверхности и застыла горной породой.

— Нужно ли всем сходить на берег? — заволновалась Патриция, когда заметила, что гоблины и тролли не решаются спустить сходни. — Может, нам лучше на корабле описать круг по часовой стрелке?

— Так не получится, — Зелигена обхватила Патрицию за талию и отнесла ее на берег острова. Это было значительно удобнее, чем требовать от экипажа спустишь шлюпки. Даже волшебная команда испугалась острова. Что же нам нем такого страшного? Патриция видела лишь уродливые темные скалы.

— Достаточно если один лишь капитан обойдет вокруг острова, — объяснила Зелигена. — Но я смелая, поэтому решила сопроводить тебя.

— После того, как я обойду вокруг острова, дух его хозяйки, даст нам уплыть?

— Есть еще один вариант. Капитан может принести себя в жертву, и тогда кораблю тоже дадут уплыть. Нужно броситься на саблю у берега. Хозяйку острова это удовлетворит, и она отпустит корабль.

— Первый вариант понравился мне больше, — рассудительно решила Патриция.

— Вот и я подумала, что ты выберешь меньшее из двух зол, — Зелигена одобрительно хлопнула крыльями.

Волны у берега оказались не привычно синими, а черными, как деготь. Казалось, что маленький остов целиком состоит из скал. Причем скалы здесь были необычными, черными и заостренными к верху, будто копья. Вокруг скал витали черные духи. Их тут насчитывалась целая рать.

— Не обращай на них внимания! — посоветовала Зелигена. — Они не имеют права тебя тронуть, пока ты не попытаешься выкрасть с острова мощи их госпожи.