Мистерия мести - Вадим Панов

— Скучно живете.

— Безопасно.

— Для вас это важно? А она напугана.

Голос не срывается, глаза не бегают, капли пота на прекрасном выпуклом лбу не появляются, тонкие пальчики не дрожат, но поверьте мне на слово — Джина была чертовски сильно напугана. Ещё в телефонном разговоре я понял, что Разбегаева не ждала моего звонка, но тогда страха не почувствовал. А теперь ощутил в полной мере. Не зря же она взялась за водку?

Джина затушила сигарету и осведомилась:

— Зачем вы ко мне пришли?

— Произошла забавная история, — максимально легко, словно анекдот рассказывал, объяснил я. — Вас называют близкой подругой Тины, а директор Мальцев ничего о вас не слышал. Как так получилось?

— Кто назвал меня подругой?

— Он умер.

Удар достиг цели: женщина вздрогнула. «Чего же ты боишься?»

— Как долго вы знали Тину?

— Не больше года.

— И успели стать близкими подругами?

— Так иногда бывает. — Джина взяла себя в руки и даже сумела добавить в голос очаровательной небрежности. — Людей сближают общие интересы.

— И общие учебные заведения.

Никаких козырей у меня не было, я понятия не имел, где они учились, — упустил, когда пролистывал досье. Помогли интуиция и понимание того, что насчёт «года знакомства» Разбегаева врёт. И ещё я помнил, что они обе приезжие. А где ещё знакомиться молодым и красивым девушкам, как не в студенческой общаге?

Я врезал — угодил в яблочко.

— Откуда вы знаете, где мы учились? — взвизгнула Джина.

А вот это интересно. Она не спросила: «Откуда вы знаете, что мы учились вместе?» Её изумило, что я могу знать, ГДЕ они учились. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

И я опозорился. Сомнения отразились на моем красивом мужественном лице. Разбегаева увидела их, правильно поняла и с облегчением констатировала:

— Вы не знаете.

А эта её фраза означала, что в досье можно не копаться: таинственное учебное заведение в нём не упоминается.

— Знаю или нет — сейчас не важно, — со всем доступным мне хладнокровием произнёс я. — Сейчас важнее то, что вы знакомы с Тиной гораздо больше года. И почему-то решили скрыть этот факт.

— А вы, как настоящий Шерлок Холмс, его вычислили. — Разбегаева залпом допила коктейль и жестом велела официанту повторить. — Мы с Тиной действительно познакомились во время учёбы. Не в институте, как вы подумали, а на курсах менеджмента, которые проводил какой-то американский прохиндей. Тогда их много сюда съезжалось — учить русских бизнесу. — Джина раскурила очередную сигарету. С моей помощью, разумеется. — Сначала Тина мне не очень понравилась… Да и я ей тоже. Но постепенно мы подружились.

Да, конечно: курсы продолжались так долго, что две незнакомые девушки успели пройти путь от взаимного отвращения до крепкой дружбы. Временами Разбегаева показывала себя умной женщиной, во всяком случае — хитрой, но порой городила такую чушь, которую даже слушать было неудобно.

«Пьющие стремительно деградируют…»

— Почему Тина не познакомила вас с мужем?

— У директора сложный характер. — Джина отпила из нового бокала и тут же затянулась. — Мы боялись, что я ему не понравлюсь.

— И он запретил бы вам встречаться.

— Да.

— И поэтому встречались тайно.

Я постарался глубоко запрятать иронию, но Разбегаева её почувствовала. Посмотрела на меня внимательно, видимо, сообразила, что заигралась, и с достоинством произнесла:

— Из ваших уст это звучит по-детски. Но всё было именно так.

Ложь, конечно. Ты, красавица, тоже связана с Тёмым образом класса «Элит», умением бить не прикасаясь и становиться невидимой. Именно поэтому Тина не подпускала тебя к мужу: несмотря на влюблённость, Мальцев дотошно проверял окружение своей ненаглядной и мог докопаться до правды.

— В день гибели Тины мы с ней не встречались, — с нажимом произнесла Разбегаева.

— Знаю. — Я махнул рукой, показывая, что тот день меня интересует слабо.

— Тогда о чём вам ещё рассказать?

— О Рудольфе.

Ничего больше меня не интересовало. Я рассчитывал увидеть страх, а увидел усталость. Усталость от страха.

Джина не вздрогнула. Не задрожала. Её лицо не исказилось в ужасе. Она даже не вскрикнула. Она просто постарела — в один миг на десять лет. Волосы потускнели, лицо превратилось в маску, а потерявшие цвет глаза стали мертвее, чем у мёртвых.

А потом Джина встала и ушла.

Просить её остаться я не стал.

Intermedius negro

— Ты придумала что-то новенькое?

— Обещаю, ты не забудешь, — медленно произнесла женщина, проводя рукой по груди молодого рыжеволосого парня. — Такого ты ещё не испытывал.

— Ты часто так говоришь, — улыбнулся он.

— И хоть раз обманула?

— Нет.

— Вот видишь… — Она склонилась и несколько раз поцеловала грудь любовника. Пока — вскользь, словно впопыхах, не лаская, а лишь обозначая ласку. И так же небрежно скользнули по телу парня твёрдые соски её небольших упругих грудей. Рыжий сглотнул и закрыл глаза. — Сегодняшнюю ночь ты не забудешь…

— Я догадываюсь…

— Никогда…

Подвал отчаянно напоминал склеп. Тёмный сводчатый потолок, грубая каменная кладка стен, минимум освещения — только тусклые светильники — и холод… В подвале бьло сухо, но холодно, и это обстоятельство сильнее всего роднило его со склепом.

В центре выбранного любовниками помещения находился круглый стол чёрного мрамора, массивностью напоминающий алтарь, и именно на нём лежал обнажённый парень. И уже на парне сидела красивая женщина с распущенными чёрными волосами.

— Тебе холодно?

— Да.

— Сейчас будет горячо.

— Тебе и сейчас горячо.

Несмотря на то что женщина была облачена лишь в прозрачную чёрную тунику, легчайшую, словно сшитую из чёрной дымки, её тело пылало огнём.

— Так и должно быть, — улыбнулась женщина. — Ведь я ведьма.

— Ты готовишься к обряду?

— Каждый наш секс — своего рода обряд.

— Я помню.

— Сосредоточься на своих ощущениях, — мягко произнесла ведьма, завязывая любовнику глаза тонкой чёрной повязкой. — Только на них.

— А на тебе? — Широкие ладони парня легли на бёдра любовницы. — Мне нужны эти ощущения.

— Будут… — Она нежно перехватила правую руку парня, поцеловала ладонь, на мгновение прижалась к ней щекой, а затем быстро и ловко набросила на запястье кольцо кандалов. Цепочка уходила под стол.

— Ты опять меня связываешь, — рассмеялся он.

— Да…

Вторая рука, за ней — левая нога, потом — правая. Кандалы на ноги надевала не черноволосая — к ней присоединилась белокурая подруга, — парень догадался и не замедлил спросить: