Мистерия мести - Вадим Панов

— Зачем тебе в квартиру? Как Шальке связан со смертью Тины?

Она всё-таки молодец: не только красавица, но и умница. Откуда только СК берёт такие сокровища? Почему эти сокровища не идут работать в низкооплачиваемые секретарши к честным и скромным частным детективам?

— Не Шальке, а Шарге. «Шальке» — это немецкий футбольный клуб.

— Плевать!

Она ждала ответа, и я не стал мучить красавицу. В конце концов, это неприлично.

— У Винсента Шарге был сын Рудольф.

— Имя на чердаке!

— Совершенно верно, — подтвердил я. Скромно, но с заслуженной гордостью.

— Имя ты увидел вчера, а сегодня уже идёшь по следу…

Если вы думаете, что Мира посмотрела на меня с уважительным обожанием, то вы ошибаетесь. Скорее взгляд был оценивающим.

— Совершенно верно, — повторил я с удвоенной порцией заслуженной гордости.

— Ты хорош.

— Мне за это деньги платят.

Квартира Шарге находилась под самой крышей, мы вышли из лифта и остановились на площадке, задумчиво изучая мощную металлическую дверь.

— Так ты поможешь?

А вот теперь я уловил в голосе Миры настоящее сомнение: она не знала, что делать.

— Ты понимаешь, что просишь меня совершить должностное преступление?

Плевать ей на преступление, она просто не хочет входить в квартиру. Или впускать в неё меня!

Однако вслух я произнёс другое. Выдал очередную удачную шутку:

— Родина тебя не забудет.

Вы удивитесь, но Мира даже не улыбнулась. Наверное, не расслышала.

— Родина пусть помнит, — негромко произнесла она, продолжая рассматривать дверь. — Главное, чтобы люди забыли.

— Какие?

— Которые об этом преступлении узнают. Следователь отчего-то потерял уверенность, и я решил помочь в её возвращении.

— Я прихватил отмычки.

И продемонстрировал походный набор замысловатых приспособлений, который мне раздобыл Байконурыч. Я знал, что профессионал оценит.

— Отличная коллекция, — со вздохом произнесла Мира.

— Одна из лучших в Москве.

— Согласна. — Она выбрала правильную отмычку, ловко вставила её в нижний замок, на мгновение загородилась от меня спиной и почти сразу распахнула дверь: — Входи.

— А верхний замок?

Я чувствовал себя несколько обманутым: хотел вскрыть его лично и поразить Миру своими криминальными талантами.

— Он не был заперт.

— И сигнализация не работает.

— Отключили за неуплату.

— А свет?

За электричество, как ни странно, платили: я щёлкнул выключателем, и вспыхнувшая люстра осветила большую прихожую.

— Добро пожаловать в царство мертвого.

— Не шути так, — неожиданно попросила Мира.

— Почему?

Меня поразило её напряжение.

— Просто — не шути.

И я понял, что продолжать расспросы не следует. Мире тут не нравится, ну что же — бывает. Мне в некоторых квартирах тоже случалось чувствовать себя неуютно.

В качестве поддержки я прикоснулся к руке женщины, показывая, что всё понял, затем прошёл в главную комнату и замер на пороге. Удивлённый замер. Я ожидал, что в квартире мертвеца будет пахнуть пылью и запустением, возможно, гниением или тленом, но воздух и в коридоре, и в главной комнате оказался свежим, словно помещение недавно проветривали. А пыль на мебели отсутствовала как класс.

— Здесь убираются?

— Откуда мне знать?

— Но ведь дверь опечатана!

— В таком случае мы имеем дело с магией.

Знаете что? Опытный сотрудник Следственного комитета не имеет права так реагировать на возможное преступление. Или на загадку. Или на странность. Неважно. Я сказал, что в опечатанном полицией помещении слишком чисто, а Мира лишь плечами пожала. Нормально? Нет, ненормально.

Но делать госпоже следователю замечание я не стал. Для этого у неё имеется начальство.

Зато заметил кое-что другое:

— Забавные скульптуры делал Винсент Борисович.

— Очень забавные, — согласилась Мира. Ещё бы не согласиться!

Самую большую комнату квартиры — а она действительно была велика, ярдов пятьдесят квадратных, не меньше, — Шарге превратил в студию. Рабочие столы, листы с карандашными набросками, какие-то металлические каркасы, соединения, гипс, но главное — сами скульптуры. Необычные. Завораживающие и отталкивающие одновременно. Законченных образцов в студии не нашлось, только их части и макеты из папье-маше, но то, что я видел в миниатюрах, поражало воображение. Шарге умело сочетал птиц, зверей и даже насекомых, порождая на удивление дикие, кровожадные образы, которым позавидовали бы создатели средневековых мифов. Помесь леопарда с верблюдом, говорите? Льва с орлом? Ну-ну… А богомола, жука-оленя, варана и саблезубого тигра в одном флаконе не хотите? Или тираннозавра с гориллой? В кирасе и с мечом? Кому нужны такие твари?

— Шарге работал на киностудии? — прошептала Мира.

Предположение было самым очевидным, но, увы, неправильным.

— Нет, — вздохнул я. В личном деле скульптора о сотрудничестве с киношниками не было сказано ни слова. — Но я не представляю, кто может заказать такую тварь…

— Я видела таких в богатых домах, — прищурилась моя спутница. — Года полтора назад началась эта мода: украшать дикие парки странными тварями. Типа защитники.

— Типа они все спятили.

— У богатых свои причуды.

Я вспомнил Мальцева, собирающегося отгрохать покойной жене мраморный мавзолей с двенадцатифутовой голой статуей и спорить не стал.

Мира же быстро просмотрела стопку эскизов на столе, дёрнула плечом, пробормотав: «Ерунда какая», — и прошла в следующую комнату.

— Ты идёшь?

— Да.

Надеюсь, мой голос прозвучал без напряжения. Спокойный ответ на естественный вопрос, всё в порядке. Я слышал, как Мира открывает шкаф и выдвигает полки, и молил о том, чтобы она не вернулась. Потому что у окна стояли кресло и маленький шахматный столик с недоигранной партией. А в кресле лежал ещё один эскиз. Он был прикрыт пледом, и Мира его не заметила. А я разглядел. И даже верхнюю часть рисунка разглядел и потому вспотел за те два шага, понадобившиеся, чтобы добраться до кресла.

А когда добрался, понял, что разглядел правильно. Не ошибся.

Эскиз изображал длинную чёрную тварь с острыми металлическими когтями и ярко-жёлтыми глазами. С виду неуклюжую, но я точно знал, что эта мерзость жутко координирована, сильна и быстра.

А подпись под ней гласила: «Тёмный образ 2.0. Снаряжение по классу «Элит».

За деньгами я, естественно, пошёл к Мальцеву. Ну хотя бы по той причине, что магистр забыл сообщить мне номер своего телефона. И даже номер своего лакейского секретаря не оставил, ограничившись туманным: «Будет нужно — найду». Пожалуйста — нужно. И где он?