Конвой - Игорь Башкирцев

поколениями предшественников создавалось мнение, что это тяжелейший аналитический труд, требующий внимательности и отдохнувшего организма. Все должностные лица были убеждены, что квартальный отчёт составляется не менее трех дней, а годовой – не менее недели, да и то, если поспешишь. Проверить это было невозможно, ибо эта тайна хранилась политработниками неукоснительно, а все действия совершались за металлическими закрытыми дверями в «храме атеистов» – комнате для хранения партийных и комсомольских документов, куда простым смертным путь был закрыт.

Существовало убеждение, что во время отчётов комсомольских работников нельзя отвлекать на другие обязанности, направлять в командировки, ставит дежурить.

Было, правда, около полусотни никому не нужных документов, которые необходимо было вести, но о них ниже.

Другой хитростью было «внедрение» в местные руководящие органы комсомола. Эта операция была проведена блестяще, и я стал членом обкома, горкома и полутора десятков райкомов ВЛКСМ, где дислоцировались конвойные роты.

Комсомольский работник в полку – это, как правило, самый молодой офицер в управлении части. А в армии «дедовщину» никто не отменял. Вот и получалось, что комсомолец – это «затычка». Нет дежурного по части на сегодня, некому ехать в командировку, другие причины. Обычно офицера штаба подменял другой офицер штаба, тыловика, другой тыловик, тоже самое в политотделе и т.п. Но первой кандидатурой всегда был «комсомолец». Чуть что, сразу в мой кабинет.

В те времена слова райком, горком и обком звучали магически. А у меня на каждый день были «расписаны» заседания, совещания, бюро, пленумы, конференции. Вот я и выезжал в какую-нибудь конвойную роту, где мог спокойно заниматься с солдатами чем-нибудь полезным и интересным.

«Не было» мероприятий только в те дни, когда необходимо было подстраховать коллегу-политработника.

Новое со старым

С началом перестройки, ускорения и гласности партия и комсомол требовали новых подходов, но со старыми инструкциями и стереотипами. О двух из них я расскажу.

Придя на эту должность, я обомлел от количества никому не нужных документов, писулек, анализов, докладов… И все они чем-то регламентировались. Некоторым инструкциям было гораздо больше лет, чем мне. Одни помнили культ личности, другие – те времена, когда кукуруза была в величайшем почете, а уж молодость «дорогого Леонида Ильича» знали все.

Писать бумаги, когда многие сотни воинов несут тяжелую боевую службу с оружием в руках, это было не моё. Вот я и рискнул «перестроиться», но не знал, чем всё это закончится.

На очередных сборах комсомольских работников разгорелась дискуссия на эту тему. Все мои коллеги приехали с большими сумками, привезя требуемую отчетность. Только я один был с тоненькой папочкой, в которой лежала большая «общая тетрадь», которая и была «всей документацией».

Вскоре большой начальник спросил, почему я не участвую в дискуссии. Я, набрав полную грудь воздуха и приготовившись к худшему, сказал: «Не пойму, о чём они говорят. У меня всего одна тетрадь, в которой собраны основные данные и анализы по всем комсомольским организациям подразделений и части». Полковник вызвал меня к трибуне. Я приготовился к худшему.

Худшего не получилось. Я был назван образцовым комсомольским работником, у которого надо учиться, а остальные были названы бюрократами. Опять «конец карьеры» не сложился.

Покушение на "святое"

Не знаю, с каких пор это повелось, но в президиум комсомольского собрания всегда избирали командира полка. Зачем? Для чего? Ответов на эти вопросы никто не знал, но и менять никто ничего не хотел. Все выглядело примерно так. КП приходил с кучей документов под мышкой, садился на первый или последний ряд, где нетерпеливо ждал своего гарантированного избрания в президиум собрания. Заняв место на сцене, командир раскладывал документы и начинал с ними работать. Периодически он поднимал голову, перебивал выступающего вопросом, кратко говорил то, что думает о данном подразделение, которое представлял «солист». Тот сбивался. А в конвое многие могли сбиться, ибо конвой – это воплощение дружбы народов.

Перестройка, так перестройка. На очередном собрании я предложил «в целях оперативности и незаорганизованности» избрать президиум в количестве трех человек. КП одобрительно кивнул, а то большое количество мешало ему раскладывать документы. Зал согласился. Вышедший на трибуну комсомолец предложил в состав президиума избрать меня, одного прапорщика – секретаря бюро ВЛКСМ батальона и солдата.

Исподлобья глянув на КП с кипой папок с документами, я понял, что в этот раз я близок к провалу, как никогда.

Это подтвердил и начальник политотдела. Он меня во всем поддерживал, но здесь я хватанул лишку. В этот момент и пришла моя карьерная погибель в лице полковника. И опять пронесло. Он всего лишь сказал (правда шипение змеи по сравнению с этим голосом могло показаться звонкой песней): «Экперименты, демократия… Надо предупреждать и ушёл». Перестройка спасла меня в очередной раз.

Народное "зэковское" творчество

В конвое всегда была традиция. К значимым партийным и комсомольским мероприятиям каждая конвойная рота готовила творчество военнослужащих. После проведенного конкурса, определялись победители, чьи работы представлялись на конкурс соединения и выше.

К примеру, приближается комсомольская конференция дивизии. Ставится задача представить в политотдел полка не менее десяти экземпляров творчества солдат от каждой конвойной роты.

Преступные авторитеты «зон» срочно получали задачу не опозорить подразделение, которое их, зэков, охраняет. Патриотизм был неописуемым: «Начальник! Век воли не видать, если собственную охрану подведем!» На сходку срочно вызывались лучшие «маклёры» (от слова «макли») охраняемого ИТК. В ходе «производственного» совещания специалисты обеспечивались всем необходимым. И работа начинала кипеть.

Вскоре появлялись картина, чеканка или доска (выжигание) с изображением вождя мирового пролетариата. В одном случае работа подписывалась фамилией рядового из солнечной республики Средней Азии, в другом – прибалтийской фамилией, в третьем – гордым кавказцем и т.д. Но во всех случаях Владимир Ильич был слегка небрит, а его внешность говорила, что вождь в совершенстве владеет «феней» и у него серьёзные проблемы с законом.

Очень часто «народ проявлял творчество» в виде выкидных расчесок, ручек и брелоков из оргстекла. Не хватало только выкидных ножей и охотничьих ножей из нержавеющей стали, но их комсомольские форумы не поняли бы. Комсомолец не может проявлять творчество в холодном оружии.

В отдельных лесных подразделениях комсомольцы на конкурс «изготовляли» резные деревянные шкатулки, нарды, шашки, шахматы и домино.

Итоги конкурса оценивало жюри из больших начальников, победители награждались или премировались. Дальнейшая судьба этих «произведений искусства» оказывалась неизвестной.

Однофамилец и шефство

В советские времена финансовое обеспечение войск было вполне достойным. Только купить на