Игра в убийство. На каждом шагу констебли - Найо Марш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А я и не знал, мистер Батгейт, что вы такой любитель танцев, — послышался голос откуда-то с той стороны дыма.
Найджел на мгновение потерял дар речи и, задыхаясь, плюхнулся на кучу обгорелых бумаг.
Из дыма материализовался инспектор Аллейн.
— Вот ведь как бывает — нам обоим пришла в голову одна и та же мысль. Я тоже намеревался предпринять небольшую операцию по спасению этого манускрипта.
Найджел молча слез с бумаг.
Аллейн поднял их и, перебирая, заметил:
— Старые знакомые… я так и думал. Ну, на сей раз мы их оприходуем. Мистер Батгейт, я, а со мной и все сотрудники Скотланд-Ярда благодарим вас.
Глава X
Черный мех
Приближалась дата официального дознания, проводимого коронером [7]. И по мере приближения этой даты обитатели дома постепенно теряли чувство реального времени.
Сэр Хюберт неоднократно предлагал Аллейну занять комнату в его доме, но тот отказывался и жил в деревенской гостинице. Он появлялся неожиданно в разных местах, в разное время, всегда невероятно озабоченный, неизменно учтивый и бесконечно далекий. Доктор Янг объявил, что у Розамунды Грант серьезное нервное расстройство, и она по-прежнему не выходила из своей комнаты. Миссис Уайлд, которая и прежде была весьма раздражительной особой, теперь постоянно пребывала на грани истерики. Большую часть дня Артур Уайлд проводил, отвечая на ее бесчисленные вопросы, выслушивая постоянные жалобы и бегая по ее бесполезным, зряшным поручениям. Токарев буквально сводил всех с ума своими страстными филиппиками, которые он произносил постоянно. Кроме того, он начал уже всерьез докучать Анджеле, изобразив внезапно влюбленность, в духе старой оперетты.
— Он чокнутый, это несомненно, — заявила она Найджелу в среду утром, когда они встретились в библиотеке. — Ну представь только! Флиртовать в такое время, когда над нашими головами висит обвинение в убийстве.
— А по-моему, все русские немного чокнутые, — сказал Найджел. — Ну, например, Василий. Ты думаешь, это он?
— Я уверена, что нет. Все слуги в один голос утверждают, что он не выходил из буфетной ни на минуту. А Робертс буквально за две минуты до гонга беседовал с ним.
— Чего же он тогда сделал ноги?
— Нервы, я думаю, что же еще, — задумчиво ответила Анджела. — Дядя Хюберт сказал мне, что все русские возраста Василия и его общественного положения испытывают перед полицией мистический ужас.
— А остальные считают, что это он.
— Да. А Марджори говорит об этом сорок раз на дню. Ой, дорогой мой, какой вспыльчивой я становлюсь, просто ужас.
— Да ты… ты — просто чудо, — с жаром произнес Найджел.
— Не надо. Не начинай! — загадочно проронила она.
Помолчав немного, она вдруг взорвалась:
— О, бедный Чарльз! Бедный милый Чарльз! Как это ужасно, ужасно, что его больше нет! Понимаешь, нет! И никогда больше не будет! — И в первый раз с момента трагедии она оказалась не в силах сдержать рыдания.
Найджел наклонился и обнял ее за плечи, не переставая бормотать:
— Ну, Анджела, дорогая… Пожалуйста, Анджела.
Она обернулась и медленно протянула к нему руки. Он спрятал обе ее ладошки в своих руках и начал нежно поглаживать, как будто отогревая их. В холле рядом послышался громкий голос. Анджела вскочила на ноги и выбежала из комнаты.
Следуя за ней, Найджел столкнулся в дверях с Аллейном.
— Задержитесь на секунду, — сказал детектив. — Я хочу поговорить с вами.
Найджел неохотно возвратился в библиотеку.
— Что это с мисс Норт? — спросил Аллейн.
— А что со всеми нами? — ответил Найджел. — Да со всего этого рехнуться можно.
— Мне вас искренне жаль, — кисло заметил Аллейн. — А как вы смотрите на то, чтобы стать детективом, то есть человеком грязнейшей в мире профессии?
— Да нет, меняться с вами местами не собираюсь.
— Значит, не желаете! А жаль, у вас сейчас появилась прекрасная возможность попробовать себя на этом поприще. Дело в том, что каждый порядочный сыщик нуждается в спутнике, не очень компетентном, — ну там, доктор Ватсон и тому подобное, — вы понимаете, что я имею в виду? Так вот, мистер Батгейт, я предлагаю вам работу. На зарплату не рассчитывайте, ее не будет. Только проценты от чести и славы.
— Вы очень добры ко мне, — произнес Найджел. «С Аллейном никогда не знаешь, куда он клонит, — подумал он. — Отсюда я могу сделать вывод, что подозрение с меня снято».
— О да, — устало проговорил Аллейн. — Вы чисты, аки агнец Божий. Умница Этель говорила с вами за полсекунды до того, как погас свет.
— А кто эта умница Этель?
— Горничная.
— Ах да, — воскликнул Найджел, — я вспомнил! Она ведь и впрямь зашла ко мне, когда погас свет. Надо же, совсем из головы вылетело.
— А вы забавный парень. К вам заглянула такая симпатичная девушка, а вы забыли о ней.
— Полагаю, с супругами Уайлд тоже все в порядке?
— Пройдемся до ворот, не возражаете? — вместо ответа предложил инспектор Аллейн.
— Пожалуйста, — согласился Найджел, и они вышли на залитую солнцем дорожку.
— Мистер Батгейт, — тихо начал Аллейн, — каждый обитатель этого дома что-то скрывает от меня. Включая и вас.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что я сказал. Буду с вами предельно откровенен: убийство совершил кто-то из обитателей дома. В этом нет никаких сомнений. Робертс закрыл входную дверь в шесть тридцать, по-видимому, так он делал всегда. Это раз. А во-вторых, до шести шел дождь, потом примерно до девяти было ясно, а затем подморозило. Возьмите любой детективный роман, и вы узнаете, что при данных обстоятельствах вся местность вокруг читается как открытая книга. Итак, убийца находился в доме.
— А как насчет Василия? Почему его до сих пор не задержали?
— Его задержали.
— Что?!
— Задержали и выпустили. Но вашим собратьям по перу об этом факте решили не сообщать.
— Вы хотите сказать, что он этого не совершал?
— Я?
— Да, вы, разве не так?
— Я сказал только, что все вы, как и каждый из вас, что-то от меня скрываете.
Найджел молчал.
— Это ужасно — пребывать в неведении, — продолжил Аллейн после паузы. — А потом скрывать от меня факты, которые я обязан знать, — это так неблагородно. Послушайте, мистер Батгейт, должен вам заметить, вы плохой актер. Я знаю, что вы говорили с
