Игра в убийство. На каждом шагу констебли - Найо Марш

миссис Уайлд и мисс Розамундой Грант. Между ними и покойным Ренкином существовала какая-то связь, и я уверен, что вы знаете о ней.

— О боже, Аллейн, вы правы. Да, я и вправду знаю кое-что, но оно гроша ломаного не стоит.

— Простите меня, но вам не дано знать, какая именно капля переполнит чашу. Вы были знакомы с миссис Уайлд до приезда сюда?

— Нет.

— А с мисс Грант?

— Да. Я встречался с ней несколько раз в доме моего кузена.

— Ваш кузен упоминал о них когда-либо в разговоре с вами?

— Именно упоминал. Но только о Розамунде Грант, и то вскользь.

— Как далеко зашел его флирт с миссис Уайлд?

— Не знаю… то есть… А откуда это вам известно?

— В субботу вечером он обнимал ее.

Найджел почувствовал себя чрезвычайно неуютно.

— Это было у него в комнате? — продолжил инспектор свой мягкий нажим.

— Нет. Это было не в его комнате, — ответил Найджел и облизнул пересохшие губы.

— Ага! Где же тогда? Ну говорите же, говорите!

— А откуда вам известно, что он ее обнимал?

— «Вы сами только что мне это сказали, — спокойно произнес великий детектив» — так, кажется, пишут в наших знаменитых романах. Я знаю, потому что на его смокинге остались следы косметики миссис Уайлд. Скорее всего, когда мистер Ренкин прибыл сюда, смокинг был чист. И надел он его только в субботу вечером. Я прав?

— Полагаю, что да.

— И это имело место до ужина. В какое время вы рассматривали в оружейной ружье фирмы «Меннлих»?

— Поразительно, — только и сумел вымолвить Найджел.

Затем он подробно изложил содержание диалога, имевшего место между Чарльзом и Марджори Уайлд. К моменту, когда он закончил, спутники достигли небольшого переходного мостика через ручей.

— Насколько я понял, — сказал Аллейн, — после того как Ренкин и миссис Уайлд покинули комнату, кто-то выключил свет. Может быть, это сделал Ренкин? Просто вернулся назад и выключил свет.

— Нет, — ответил Найджел. — Я точно помню, что он закрыл дверь и вышел. Нет, это был кто-то еще. Тот, кто все это время сидел в дальнем конце гостиной, за альковом, и так же, как и я, слышал их разговор.

— Заметили ли вы хоть что-нибудь?

— А что я мог заметить?

— Ну, например, пол этого кого-то.

— Да-да, — только, пожалуйста, не придавайте этому большого значения, — но я чувствовал, не знаю почему, что это была женщина.

— Ну вот мы и у ворот. Тот человек в плаще, это мистер Альфред Блисс. Видите, он внимательно наблюдает в бинокль за вон той телефонной будкой. Не будем ему мешать. Мой дорогой друг, давайте еще немного прогуляемся.

Не дожидаясь согласия Найджела, он завернул за угол и прямиком направился к роще, видневшейся впереди. Найджел следовал за ним. Вскоре они вышли на узкую тропинку. Справа и слева ее обступал густой кустарник.

— Эту тропинку я обнаружил только вчера, — сказал Аллейн. — В соответствии с полученной информацией (как выразились бы у нас в суде) я отправляюсь сейчас сюда, провести маленькое расследование. В понедельник вечером здесь кто-то проходил. Это было где-то между половиной пятого и шестью. Хотелось бы выяснить, кто это был. Прошу вас, будьте предельно внимательны, глядите в оба.

Найджел попытался представить, что он должен увидеть, но ничего, кроме следов ног и сломанных веток, на ум не приходило. Аллейн двигался медленно, зорко оглядывая все вокруг, особенно тропинку. И так шаг за шагом. В роще приятно пахло прелыми листьями. Тропинка была упругой, почти сухой; она петляла и раздваивалась. На развилке Аллейн остановился, присел на корточки, как туземец, изучая почву под ногами, затем выпрямился и медленно двинулся дальше.

Найджел засмотрелся на запутанный узор, образованный многоцветием осенних листьев, забыв следить за чем-нибудь еще. Он представил, как кто-то прошел здесь, по этой тропинке, сминая листья. Его силуэт резко выделялся на фоне кустов, а присутствие его оставило какой-то трудно различимый след, который Аллейн так усердно пытается сейчас обнаружить.

Неожиданно они вышли к высокому забору из железных прутьев, и Найджел догадался, что это конец парка. Где-то рядом должно проходить шоссе.

— Конец! — объявил Аллейн. — Обследование закончено. Заметили что-нибудь?

— Боюсь, что нет.

— Да, на этой тропинке большой урожай собрать было трудно. Давайте теперь изучим забор. Посмотрите на эти железные стойки. Довольно ржавые, краска облупилась, но зато на них можно легко оставить след. Вы можете просунуть руку между прутьями?

— Нет.

— Я тоже. А вот в понедельник это кто-то сделал. Смотрите сюда — маленькая рука.

Он приблизил глаза к прутьям и внимательно их рассмотрел. Затем осторожно провел пальцем по пруту сверху вниз, подставив внизу носовой платок, чтобы собрать маленькие частицы. После чего сосредоточенно их изучил.

— Черный мех, — произнес он. — Я думаю, это черный мех.

— Мой дорогой Холмс, это поразительно, — пробормотал Найджел.

— Между прочим, я нахожу рассказы о Холмсе чрезвычайно умными и поучительными, — заметил Аллейн.

— Совершенно с вами согласен. А почему вы ожидали найти здесь черный мех, осмелюсь спросить?

— Я не ожидал, а только надеялся. Полагаю, вы чувствуете разницу.

— Ради бога, Аллейн, — взмолился Найджел, — посвятите меня хотя бы в часть ваших планов или не говорите ничего. Прошу прощения, но я страшно заинтригован.

— Мой дорогой друг, я тоже прошу прощения. Уверяю вас — в том, что я не говорю вам всего, заключен глубокий смысл. Если бы я рассказал вам сейчас абсолютно все, каждый факт, который мне удалось добыть в результате расследования, вы бы начали подозревать, как, впрочем, это делаю я, каждого обитателя дома. Но я вам расскажу, и расскажу многое. В понедельник, спустя несколько часов после полудня, сюда, к этому забору, пришел некто, чью личность мне не терпится установить, и, невидимый для стража у ворот, выбросил вон туда, к шоссе, письмо с маркой и адресом. Это письмо поднял проезжавший мимо велосипедист и отвез на почту.

— Как вам удалось это разнюхать?

— Что за грубые выражения вы изволите применять! Мне ничего не пришлось разнюхивать. Велосипедист, вместо того чтобы опустить письмо в почтовый ящик, на что, видимо, и рассчитывал отправитель, передал его почтовой служащей с краткими объяснениями, как оно к нему попало. Молодая женщина в нарукавниках, стоящая в Малом Франтоке на страже почтовой службы его величества, проявила недюжинную смекалку. Разумеется, я попросил ее задерживать всю корреспонденцию, отправляемую из Франтока. Она задержала и это письмо, хотя на нем обратного адреса Франтока не было.

— И оно сейчас у вас?

— Да. Я покажу его вам, когда вернемся.

— Это что-нибудь проясняет?

— Как раз наоборот. Однако косвенно на кое-что все же указывает.