NFT: Невероятно Фальшивый Тип - Эдуард Сероусов

программированию. А Восточная Европа… ну, русский акцент в моей речи, даже через модулятор, мог дать подсказку.

– Все равно тревожно, – Дима задумчиво постучал пальцами по столу. – Но пока это просто спекуляции без доказательств, мы можем их игнорировать. Проблемы начнутся, если кто-то предъявит реальные доказательства.

Я кивнул, хотя беспокойство не покидало меня. Эти «инсайдерские» статьи были, возможно, просто выдумкой журналистов, пытающихся привлечь внимание. Но они также могли быть первыми признаками того, что наша тщательно выстроенная легенда начинает давать трещины.

Следующий инцидент произошел неделю спустя и был уже более конкретным. Глеб позвонил мне ранним утром, явно взволнованный:

– Марк, ты видел электронную почту, которая якобы от Фантома? Кто-то рассылает письма от его имени, предлагая эксклюзивные работы по сниженным ценам.

Я почувствовал, как внутри все похолодело:

– Что? Нет, не видел. Какой адрес отправителя?

– [email protected], – ответил Глеб. – Выглядит достаточно официально. В письме говорится, что Фантом решил обойти галереи и предложить свои работы напрямую избранным коллекционерам. Приложены изображения, которые очень похожи на его стиль.

– Это мошенничество, – уверенно сказал я. – Фантом никогда бы не стал продавать работы в обход галерей. И уж точно не стал бы предлагать скидки. Кто-то пытается нажиться на его имени.

– Я так и подумал, – Глеб звучал облегченно. – Но подделки очень хороши. Кто-то действительно изучил его стиль и смог создать нечто похожее.

– Ты можешь переслать мне это письмо? Я хочу посмотреть на эти подделки.

Глеб согласился, и через несколько минут я получил пересланное письмо. То, что я увидел, заставило меня нервно пройтись по комнате. Работы действительно были очень похожи на стиль Фантома – те же визуальные мотивы, та же цветовая гамма, даже схожие концептуальные идеи. Кто-то действительно тщательно изучил творчество Фантома и смог создать убедительные имитации.

Я немедленно позвонил Диме и попросил его приехать. Это была ситуация, которую мы должны были обсудить лично, а не по телефону.

– Что думаешь? – спросил я, показывая ему письмо, когда он приехал. – Кто мог создать такие подделки?

Дима внимательно изучал изображения, увеличивая отдельные фрагменты, анализируя детали:

– Работа непрофессиональная, но выполнена с пониманием основных принципов. Кто-то, у кого есть базовые навыки в цифровом искусстве и хорошее визуальное чутье. Но технически это намного проще, чем настоящие работы Фантома. Здесь нет интерактивности, нет эволюционных алгоритмов, просто статичные изображения, стилизованные под его работы.

– Но для непрофессионала они могут выглядеть достаточно убедительно, – заметил я. – Особенно если предлагаются по сниженной цене. Многие могут клюнуть.

– Именно, – Дима нахмурился. – Это проблема. Если такие подделки начнут циркулировать, это может размыть ценность настоящих работ Фантома. И еще хуже – если кто-то купит эти подделки и потом обнаружит обман, это может привести к скандалу, который бросит тень на репутацию Фантома.

Мы решили действовать быстро. Я составил официальное заявление от имени Фантома, предупреждающее о мошенниках, использующих его имя, и подчеркивающее, что все подлинные работы продаются только через официальных представителей – меня и сотрудничающие с нами галереи. Заявление было разослано всем нашим контактам в арт-сообществе и опубликовано на официальных ресурсах.

Но проблема не ограничилась этим единичным случаем. В течение следующих недель мы столкнулись с настоящей волной подражателей и мошенников. Появились десятки аккаунтов в социальных сетях, якобы связанных с Фантомом или предлагающих инсайдерскую информацию о нем. Некоторые художники начали открыто имитировать его стиль, создавая работы, визуально похожие на его произведения. На NFT-платформах появились коллекции с названиями, отсылающими к Фантому: «Phantomware», «Echoes of Phantom», «Phantom-Inspired».

Мы с Димой и Глебом пытались бороться с этим валом подражаний и мошенничества, но это было похоже на попытку остановить прилив голыми руками. Чем популярнее становился Фантом, тем больше людей пытались паразитировать на его имени и стиле.

– Это часть цены за успех, – философски заметил Глеб, когда мы обсуждали ситуацию. – Каждый успешный художник сталкивается с подражателями и подделками. Это неизбежно.

Я кивнул, хотя внутренне был гораздо менее спокоен. Каждый новый подражатель, каждая новая подделка, каждый новый «инсайдерский источник» увеличивал информационный шум вокруг Фантома, делая ситуацию все менее контролируемой.

Но настоящий шок пришел, когда в одном из арт-изданий появилось «эксклюзивное интервью» с Алексом Фантомом. В нем «художник» рассказывал о своем детстве в Праге, о учебе в MIT, о работе в Силиконовой долине и о разочаровании в корпоративном мире, которое привело его к искусству. Он также описывал свой творческий процесс, источники вдохновения и планы на будущее – все это в деталях, которые полностью противоречили легенде, созданной нами.

– Какого хрена? – воскликнул я, показывая статью Диме. – Кто дал это интервью?

Дима внимательно прочитал текст, его лицо становилось все более напряженным:

– Это полная выдумка. Кто-то просто придумал все эти детали и выдал за интервью с Фантомом. Но это опасно, Марк. Если такие «интервью» начнут множиться, мы потеряем контроль над нарративом. Люди будут путаться в противоречивых версиях, и рано или поздно кто-то начнет серьезное расследование, чтобы выяснить, кто же говорит правду.

Я понимал, что он прав. Мы столкнулись с ситуацией, которую не предвидели, когда начинали свою аферу: Фантом начал жить собственной жизнью в информационном пространстве, независимой от нашей воли. Люди не просто обсуждали его работы или спекулировали о его личности – они активно создавали собственные версии Фантома, наполняя пустоту, оставленную нашей намеренной таинственностью.

Я немедленно связался с редакцией издания, опубликовавшего фальшивое интервью, и потребовал опровержения. Они были удивлены и обеспокоены – интервью пришло от источника, которого они считали надежным, с приложенными доказательствами подлинности в виде электронных писем от якобы Фантома. После некоторого давления они согласились опубликовать опровержение и извинения, но ущерб уже был нанесен – многие читатели увидели оригинальную статью, но не увидят опровержения.

– Нам нужно более активно защищать имя Фантома, – сказал я Диме, когда мы обсуждали ситуацию. – Может быть, стоит зарегистрировать торговую марку? Или нанять юриста, специализирующегося на интеллектуальной собственности?

– Это рискованно, – Дима покачал головой. – Регистрация торговой марки требует предоставления реальных данных владельца. А привлечение юристов означает вовлечение еще большего количества людей в нашу аферу.

Он был прав, и это ставило нас в сложное положение. Мы не могли эффективно защищать имя и работы Фантома юридическими средствами, не раскрывая правду о его несуществовании.

Ситуация стала еще более напряженной, когда Глеб позвонил с новостью, которая заставила меня похолодеть:

– Марк, ты слышал о выставке «Демистификация Фантома» в галерее «Артефакт»? Какой-то куратор собрал работы художников, якобы разоблачающие методы Фантома и доказывающие, что его искусство – не более чем технические трюки, которые может повторить любой с базовыми навыками программирования.

Я почувствовал, как земля