Корфу - Владимир Виленович Шигин

– Принимать сражение следует, только стоя на якоре!

Особое мнение объявил лишь младший флагман контр-адмирал Бланке.

– На якоре выгодно сражаться лишь в том случае, когда само якорное место защищено огнем береговых батарей! – сказал он веско.

Но большинство капитанов младшего флагмана не поддержало.

– Разумеется, без береговых батарей драться на якоре плохо, но маневрировать во время боя с нашими неукомплектованными и плохо обученными командами будет еще хуже! – возразили они.

– К тому же я отдал приказание, чтобы на берегу немедленно начали возведение артиллерийской батареи! А потому кое-какое прикрытие у нас все же будет! – подал свой голос и командующий.

Бланке ничего иного не оставалось, как согласиться.

– Я поддерживаю решение большинства! – сказал он, тряхнув головой. – Однако хотел бы просить командующего поставить мой «Франклин» рядом с флагманом, чтобы я мог прикрыть его в бою!

– Решено! – кивнул Брюес. – Будем драться на якоре!

Позднее исследователи тех далеких событий придут к выводу, что в тогдашних условиях решение принимать бой на якоре было единственно верным. Однако приняв верное решение, Брюес по непонятной причине не сделал ничего, чтобы укрепить свою позицию. Он не додумался выгрузить орудия тыльного борта с кораблей, а их самих перевести на мелководье к самому берегу. Освободившиеся при этом орудия можно было бы с успехом использовать для береговой обороны. Именно так, вполне успешно, поступили турки в 1790 году под Анапой, когда отряд русских крейсеров под началом Ушакова приблизился к берегу.

Помимо этого, на эскадре так по-настоящему и не была начата подготовка к отражению возможной атаки, а часть экипажей и вовсе была свезено на берег для пополнения запасов воды и отдыха.

Да, на прикрывающем рейд островке Абукир была установлена одна батарея, но она имела всего лишь две мортиры да четыре 12-фунтовые пушки, которые были совершенно беспомощны против сотен и сотен стволов английской эскадры!

Помимо всего прочего Брюес не позаботился даже о том, чтобы поставить свои корабли на шпринг!

Это была уже не служебная небрежность, а преступная халатность!

* * *

Держа курс в Абукирскую бухту, Нельсон принял решение атаковать, прежде всего, авангард и центр французского флота. Свежий норд-норд-вест вполне способствовал быстрому сближению.

Подойдя к бухте, Нельсон оценил диспозицию французов. Весь французский флот стоял на якоре, построенный в единую линию протяженностью в милю. Линия при этом была достаточно изогнута. Ближе к берегу располагались четыре фрегата. С правого крыла обороняющихся прикрывала небольшая береговая батарея. Акватория вокруг французского флота была окружена песчаными отмелями, не позволяющими кораблям подходить к берегу ближе трех миль.

Когда эскадра подошла к траверзу первой отмели, Нельсон приказал лечь в дрейф, а сам в жестяной рупор окликнул капитана передового «Зилиеса»:

– Достаточно ли далеко мы держим к осту от мели и можем ли ее обогнуть?

В ответ Гуд прокричал своему командующему в точно такой же рупор:

– Сейчас нахожусь на 77 футах глубины. Карты залива не имею! Однако если мне будет позволено, то я спущусь и со всем вниманием буду обозначать глубины, чтобы провести эскадру как можно ближе к мели и в то же время безопасней!

– Хорошо, Гуд! – прокричал Нельсон. – Действуйте, но будьте осторожны!

Было около четырех часов дня. Брасопя паруса, «Зилиес» медленно двинулся по самой кромке отмели. Следом за ним подвернул и «Голиаф» Томаса Фолея.

– Держать на подветренный крамбол переднего мателота! – велел Фолей вахтенному лейтенанту.

– Есть, сэр! – с готовностью отозвался тот.

Пока передовые линейные корабли медленно втягивались в Абукирскую бухту, капитан Гард на своем юрком «Мутайне» перехватил местную рыбачью фелюгу. Предприимчивый Гарди тут же снял с суденышка рыбаков и шлюпкой переправил их на «Вэнгард», чтобы Нельсон мог использовать рыбаков в качестве лоцманов.

В это время «Зилиес» и «Голиаф» продолжали быстро сближаться с противником. Заметив, что эскадра заметно отстала от них, на кораблях несколько поубавили парусов.

– Что это они там заробели? – тут же увидел происходящее Нельсон. – Поднимите немедленно: «Продолжать движение. “Голиафу” быть первым».

Отрепетовав сигнал, капитан Фолей еще раз подвернул свой «Голиаф» и, обойдя французский флот с носа, протиснулся между стоящими на якоре неприятельскими кораблями и берегом.

«Благородный и храбрый поступок этот, – вспоминал позднее один из офицеров “Голиафа”, – примеру которого немедленно последовал капитан Гуд, решительность продолжать идти под всеми парусами, между тем как прочие корабли английской эскадры привелись в дрейф, поджидая шлюпки с “Мутайна”, все это имело весьма важные последствия».

– Сейчас поглядим, у кого «боевые повозки» крепче! – в запале кричали матросы на двух передовых британских линкорах.

* * *

Появление английской эскадры и сигнал с корабля «Эре»: «Неприятель приближается и держит к заливу», были для французов громом среди ясного неба. На их кораблях все еще не были заведены шпринги, а часть команд по-прежнему пребывала на берегу.

На тот момент французский флот был построен в следующем порядке: передовым 74-пушечный «Геррье» (под началом Жана-Тимотэя Трюллета-старшего), затем 74-пушечные «Конкеран» (Этьена Дальбарда), «Спартанец» (Мориса-Жюльена Эмерио), «Аквилон» (Генриха Тевенарда), «Пепле-Суверен» (Пьера-Поля Раккорда), 80-пушечный «Франклин» (Мориса Жильета), 120-пушечный «Ориент» (командора Коза-Банка), 80-пушечный «Тоннант» (командора Дюпти Туара), 74-пушечные «Эре» (Жан-Пьера Этьена) и «Меркурий» (Камбона), 80-пушечный «Вильгельм Тель» (Сольнье), 74-пушечные «Женере» (Лежойля) и «Тимолеон» (Жана-Тимотэя Трюллета-младшего). Сам вице-адмирал Брюес держал свой флаг на трехдечном «Ориенте». Там же находился начальник его штаба контр-адмирал Гонорэ Гантома. Авангардом, составлявшим семь передовых кораблей, командовал контр-адмирал Бланке-Дюшайла, флаг которого развевался над «Франклином». В главе арьергарда был поставлен контр-адмирал Сильвестр Вильнев, расположившийся на «Вильгельме Теле».

Стоящие под берегом фрегаты: 44-пушечные «Диана» и «Джустик», 36-пушечные «Артемз» и «Сэрьез», возглавлял контр-адмирал Дионисий Декре.

Сегодня считается, что суммарный бортовой залп французской эскадры составлял 1186 орудий против 1030 орудий у англичан.

Обнаружив приближение противника, Брюес велел быстрее перевозить людей с берега на корабли. Но было поздно, большей части из них так и не удалось до конца боя попасть на свои боевые посты. И они стали лишь свидетелями грандиозной картины сражения. Чтобы хоть как-то восполнить команды линейных кораблей, пришлось передать часть команд с фрегатов. Но это внесло больше неразберихи, чем принесло пользы.

Навстречу английской эскадре устремились два брига: «Алерт» и «Райлер». Они должны были своим ложным маневром навести передовые английские линкоры на мель. Капитан «Алерта» действовал особенно отчаянно. Он почти вплотную приблизился к «Голиафу», затем дерзко развернулся прямо перед ним и, поставив все паруса, помчался прямо на каменный риф. «Алерту» чудом повезло и он, благодаря своей малой осадке, проскочил через риф невредимым. На французском флоте, затаив дыхание, смотрели: клюнут