Империя. Образ будущего - Константин В. Малофеев

Вне зависимости от того, кого Конституционное собрание назовет Государем Императором – Путина или наследника Дома Романовых, само возрождение Империи во главе с Божьим помазанником вернет Россию на путь ее божественного служения – быть Катехоном, удерживающим мир от зла. Господь Бог не оставит нас без царя, ибо «сердце царево в руце Божией».

Вселенская Церковь

Возрождение православной Империи поставит важнейший вопрос устроения Православной Церкви. За всю свою историю Россия видела симфонию царя и патриарха только в XVII веке. Московское патриаршество было учреждено в 1589 году при святом царе Феодоре Иоанновиче и упразднено Петром I в 1721 году. На протяжении почти двухсот лет Российская Империя жила без патриарха, и только после революции, в 1918 году, патриаршество было восстановлено. Однако к этому моменту в России не стало царя.

Симфония священства и царства

Сейчас у нас есть патриарх, но нет монарха. В советское время гонимая Церковь строила отношения с безбожной властью так же, как это делали ранние христиане. Опираясь на жертвенный опыт древних мучеников, Церковь выстояла и дала миру тысячи новых мучеников за Христа. Сегодня Церковь более не гонима, но по-прежнему отделена от государства в духе масонских революционных конституций. При этом у нашей Церкви нет и за всю ее историю не было опыта сосуществования с теплохладным «демократическим» государством.

Отношение Русской Православной Церкви к новой демократической власти основывается на формуле из Послания Апостола Павла к Римлянам: «Ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1). Все тысячелетнее богословие, разрабатывавшее доктрину симфонии между Церковью и государством, к нашим нынешним политическим реалиям неприменимо, поскольку оно оперирует понятиями священства и царства, тогда как современная Российская Федерация – республика.

Патриарх Кирилл, выступая 2 февраля 2009 года на приеме в Кремле по случаю своей интронизации, отметил: «В новых условиях мы сознаем невозможность осуществления этого идеала, который родился в I тысячелетии, но с другой стороны, мы, как Церковь, сознаем необходимость, чтобы дух симфонии направлял наши мысли и дела в построении модели церковно-государственных отношений… Мы живем в современном демократическом государстве… Общепризнанными являются и те принципы, которые заложены в нашу государственную Конституцию. Поэтому дух симфонии, но не буква, должны реализовывать себя в рамках того законодательного поля и на основе тех конституционных положений, которые существуют»56.

Возрождение Империи сделает возможным осуществление идеала церковно-государственной симфонии и восстановит тысячелетнюю традицию православного Ромейского и Московского царства. Отношения священства и царства в Империи были подробно определены еще во времена святого царя Юстиниана: «Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, – это священство и царство. Первое служит делам божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое со своей стороны постоянно молится за них Богу. Когда священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, a царство будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие [греч. «симфония» (συμφωνία). – К. М.] между ними во всем, что служит на пользу и благо человеческого рода. Поэтому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести священства, надеясь получить чрез это великие блага от Бога и крепко держать те, которые имеем» (6-я новелла «Корпуса гражданского права» 534 года)57.

В Эпанагоге, своде законов конца IX века, составленном императором Василием I Македонянином, определение симфонии получило дальнейшее развитие – царство и священство были уподоблены телу и душе человека: «Мирская власть и священство относятся между собою, как тело и душа, необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа в живом человеке. В связи и согласии их состоит благоденствие государства»58. Христолюбивый император Иоанн I Цимисхий в полном согласии с Эпанагогой писал во второй половине X века: «Я признаю две власти в этой жизни: священство и царство. Создатель мира вручил первой заботу о душах и последней – заботу о телах; если ни одна из них не ущемлена, мир находится в безопасности»59.

Мир перестал быть безопасным, когда римские папы, первенствующие в чести среди иерархов Церкви, начали пропагандировать догмат о своей непогрешимости и перестали заботиться о православной душе Империи. Они обратили свои заботы к телесному и мирскому – стали земными владыками. После схизмы 1054 года олицетворением священства стали патриархи Константинопольские. Свой крест они несли до 1439 года, когда и патриарх, и император Царьграда по политическим соображениям изменили православию, подписав Флорентийскую унию.

Третий Рим

Миссия Империи, христианского царства, перешла к Руси. Великий князь Московский Василий II изгнал из Москвы митрополита-униата Исидора, и на его место собором русских архиереев был избран святитель Иона, епископ Рязанский. Константинопольский же патриархат вернулся в лоно Православия только в 1484 году. Но к тому времени в Константинополе уже не было православного царства – в 1453 году город был захвачен турками.

Преемником императоров Константинополя стал московский государь Иван III. Его государство было названо Третьим Римом: «Все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, по пророческим книгам, то есть Ромейском царстве, поскольку два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть» (старец Филофей)60.

Внук Ивана III Иван IV Грозный венчался на царство в 1547 году по обряду императоров Нового Рима, и в 1561 году константинопольский патриарх признал его истинным царем. Таким образом, православный царь теперь царствовал в Москве, а православный патриарх оставался в захваченном турками Константинополе. Повторялась история I христианского тысячелетия, когда первенствующим священником Церкви являлся епископ Рима, тогда как император царствовал в Новом Риме – Константинополе. И в этих условиях, как уже было только что сказано, место папы рядом с императором занял православный патриарх Константинопольский. Равным образом и Третьему Риму как царской столице нужен был свой патриарх.

При царе Федоре Иоанновиче в Москву прибыл константинопольский патриарх Иеремия II. В его грамоте, адресованной царю, мы читаем: «Воистину в тебе, благочестивом царе, Дух Святый пребывает… Понеже убо ветхий Рим падеся Аполлинариевою ересью, Вторый же Рим, иже есть Костянтинополь, агарянскими внуцы – от безбожных турок – обладаем; твое же, о благочестивый царю, Великое Росийское царствие, Третий Рим, благочестием всех превзыде, и вся благочестивая царствие в твое во едино собрася, и ты един под небесем христьянский царь именуешись во всей вселенней, во всех христианех»61. Признав Федора царем Третьего Рима и всех христиан вселенной, Иеремия пожелал остаться в Москве и быть при царе патриархом. Однако русские не были готовы принять грека в качестве своего патриарха и настояли на том, чтобы Иеремия