Империя. Образ будущего - Константин В. Малофеев

какой партийной принадлежности депутатов речи идти не должно. Партийность является рудиментом XIX и XX веков. В настоящее время глобальный Ханаан превратил партийную систему по всему миру в гегемонию одной партии, объединившей либералов, педерастов и сатанистов – партии расчеловечевания.

Возрожденная Империя должна полностью отказаться от партийной раздробленности, вся задача которой состоит в удовлетворении тщеславия профессиональных политиков. В интересах народа депутаты должны представлять конкретных людей из мест своего проживания. Поэтому 450 депутатов Государственной Думы должны делегироваться из 85 региональных собраний, причем пропорционально численности населения: из малонаселенных областей – по одному депутату, из Москвы – больше всех. Подобная схема организации представительства обеспечит независимость депутатов от партийной, корпоративной или иной принадлежности, а регулярная сменяемость предохранит их от деградации в профессиональных говорунов-парламентариев.

Выстроенная на таких принципах система народного самоуправления станет настоящим «голосом земли» для государственной власти, как это было во времена Земских соборов. Митрополит Иоанн Снычев пишет: «Власть на Руси всегда осознавалась не как предмет тщеславных вожделений, награда самым наглым, хитрым и беспринципным бойцам политического ринга, не как бездонная кормушка для чиновников и бюрократов, но как религиозное служение заповедям справедливости и добра, как „Божие тягло”»38.

Имперская бюрократия

Вторым столпом государственного управления возрожденной Российской Империи должна стать жесткая вертикаль исполнительной власти. Правильно организованная имперская бюрократия во все времена являлась верным признаком расцвета Империи, а коррумпированная номенклатура, мечтающая стать олигархией, являлась несомненным симптомом упадка и близкого конца эпохи. Правильная организация бюрократии отличается от неправильной тем, как люди рекрутируются во власть.

Власть – это иерархия. Соответственно, если воля и способности всех членов иерархии устремлены в одном направлении, то кумулятивная энергия такой системы гарантирует приближение к идеалу исторической Империи. От Саргона до Августа в древней Империи и от Константина до Николая II в Империи христианской верные слуги государевы отдавали Отечеству не только свой талант, но и саму жизнь.

Когда на службу Отечеству отбираются самые идейные и способные, государство развивается фантастическими темпами. В этом случае Империя становится эталоном государственного устройства, народного благополучия и общественной нравственности. Элита такого государства состоит из лучших людей и потому называется аристократией (от греч. ἄριστος – «лучший» и κράτος – «власть»). Система, при которой доступ к власти получают самые достойные и обладающие наибольшими заслугами, именуется меритократией (от лат. meritum – «заслуга» и греч. κράτος – «власть»).

Если же высшее сословие замыкается в себе и начинает коснеть, то государственная служба становится тем местом, где расцветают непотизм и коррупция. Развращенная элита делает все для того, чтобы сохранить свои привилегии. Л. Тихомиров так пишет о бюрократии: «Та борьба за существование, которая характеризует ее высшие сферы (дошедшие до состояния чиновной олигархи), основана не на победе сильнейшего, а на системе монополии власти, на системе недопущения до власти людей способных, которые могли бы низвергнуть монополиста, уже захватившего место»39. Империя с такими чиновниками обречена на деградацию: ханаанский дух будет разлагать царство, а элита превратится в олигархию.

Возрожденная Империя должна полностью избавиться от ханаанской коррупции в системе государственной службы. Для этого нужно вернуть высокий профессиональный и нравственный уровень чиновников Российской Империи. В 1913 году в России было 1,64 чиновника на 1000 жителей, тогда как сейчас в 10 раз больше – 16,3 чиновника. И это при том, что население страны тогда насчитывало 170 миллионов человек против нынешних 146 миллионов, а территория кроме сегодняшней Российской Федерации включала всю Среднюю Азию, Кавказ, Украину, Молдавию, Белоруссию, Прибалтику, Польшу и Финляндию. После революции госаппарат вырос сразу в три раза и за следующие 100 лет дошел до нынешних 2,4 миллиона человек.

Также следует признать, что эффективность госаппарата катастрофически упала. О разнице в классе между сегодняшними чиновниками и их коллегами столетней давности красноречиво свидетельствуют демографические показатели: за 17 лет с 1897 по 1914 год рост населения в Российской Империи составил 50 миллионов человек (с 128 до 178 миллионов), а в Российской Федерации за 30 лет после распада СССР население только сокращалось (со 148 миллионов в 1991 году до 146 миллионов сегодня). Эти цифры наглядно демонстрируют, насколько более эффективными были 300 тысяч царских чиновников по сравнению с современными 2,4 миллиона.

Причина высокого профессионализма царской бюрократии заключалась в том, что на государеву службу шли действительно лучшие люди страны. Служба была социальным лифтом для получения дворянства. 87 % дворян в начале XX века приобрели свой статус за заслуги, а не по наследству. При этом сословные привилегии к тому времени стали вопросом чести, а не материальной выгоды. Дворянское звание обеспечивало лишь большее, чем у других сословий, представительство в земствах и Государственной Думе. Однако служение Отечеству по-прежнему оставалось преимущественно дворянским делом, и поэтому «честь мундира» не была пустым звуком для государственных служащих.

В общественном сознании нашей эпохи имперское понятие «чести» отсутствует как таковое. Главным мерилом успеха не только в бизнесе, но и на госслужбе считается материальный результат. Люди в погонах, проходящие службу в армии и органах госбезопасности, благодаря восстановленным в 1943 году царским званиям считают себя наследниками офицерских традиций русской императорской армии, тогда как чиновники такой твердой почвы не имеют. Сегодняшний престиж госслужбы связан только с «взяткоемкостью», то есть с коррупционными возможностями той или иной должности. Звания или ордена имеют вторичное значение, выступая своеобразной гарантией безопасности.

Такая система госслужбы нуждается в коренных преобразованиях. Молодые люди должны считать службу Родине, военную или гражданскую, лучшим жизненным выбором. В учебных заведениях им должны прививаться самые высокие моральные принципы. Слова «честь и польза Отечеству» должны стать девизом гражданской службы. Коррупция и прочие злоупотребления должны приводить к запрету занимать любые государственные должности в дальнейшем. Высшие ордена, как и в Российской Империи, должны давать потомственное дворянство. Должностное преступление дворянина кроме общего суда также должно быть чревато судом чести, вплоть до лишения дворянства – бесчестия.

При этом дворянство не должно приносить никаких материальных выгод, но лишь привилегии чести, как у сегодняшних орденоносцев и ветеранов. Дворянство должно быть сословием почетных граждан, ветеранов и героев – патриотической общественной силой, на которую государство всегда может опереться. Дворяне не должны превращаться в бездельников, какими их сделала Екатерина II, освободив от обязательной службы. Отказ от службы должен автоматически лишать дворянства не только отказника, но и его потомков.

Только вернув государственной службе привилегированный статус, можно привлечь на нее самых лучших специалистов, которые будут на должном уровне справляться со своей работой, при том что для выполнения государственных задач таких профессионалов потребуется значительно меньше, чем нынешних чиновников. Громоздкий и чрезмерно раздутый госаппарат численностью 2,4 миллиона человек, равно как и астрономические затраты на его содержание в размере 1,6 триллиона