Король-поэт (ЛП) - Мьер Илана С.

— Я едва дышу, глядя на тебя.

Пространство вокруг них освободилось. Рианна знала, что люди смотрели. Она посмотрела ему в глаза с пылом, словно они были одни. Прошептала:

— Скучал?

С их помолвки, с охотничьего поместья она не звала его в свою комнату, и он не навязывался. Он хотел, чтобы она знала, что он держал обещание: теперь решала она.

Он ответил не сразу. Он сжал ее ладонь и сказал:

— Потанцуй со мной.

Тогда она заметила музыку. О, она вспомнила другое время, хоть замок не был похож на дом ее отца. У ее отца не было такого простора, лестница вела к галереям с колоннами. Но музыку играли на флейтах, и она вспомнила юность, когда была невероятно беспечной. Когда самым смелым было улизнуть ночью в сад на встречу с ее поэтом. И лишь поцелуи. Дариен был с ней осторожен, словно она была из стекла. Он считал ее нежной, хрупкой, и она была такой. Они были правы и ошибались одновременно.

Она двигалась в танце, но разум был в другом месте и времени.

— О чем ты думаешь? — сказал Элиссан Диар. Он звучал шутливо, но мог так скрывать тревогу. Он переживал, что она сомневалась? Порой она не могла его понять.

Но она знала, как он ответит, если она посмотрит ему в глаза, и она это сделала.

— Я думала, — сказала она, пока они кружились, — что могу лечь спать сегодня в этом ожерелье. Только в нем. Что думаешь?

Он провел ладонью по ее голой спине.

— Зависит от того, — сказал он, — увижу ли я это.

Она удерживала его взгляд до конца танца.

Когда они приблизились к танцующим Этереллу и Сендаре, Рианна сразу ощутила это. Принцесса была очарована. Ее отчасти заплетенные волосы развевались вокруг нее. Этерелл, как обычно, казался отвлеченным. Он порой поглядывал на Рианну. Она точно вызвала его подозрения.

Она старалась не думать об этом. Слушать музыку, смотреть в глаза мужчины, который станет ее мужем. Она видела, что он с трудом скрывал влечение. И она, вроде, понимала, почему. У него была гордость, в прошлом он был со многими красотками. Но в этот раз все было иначе. Это стало ясно в ту ночь, когда он подарил ей ожерелье. Она не ожидала такого поворота. Как и он.

Видимо, все сложилось из-за времени. Он встретил ее в тот момент жизни, когда все казалось значимым. И их встреча для него была значимой. Это не случилось бы, если бы он встретил ее на пути к трону. Она была бы частью пути, а не пунктом назначения. Так она думала.

Ей хотелось бы спросить маму, влияла ли удача на такие дела. Хотя ее матери не повезло.

Возле музыкантов она заметила Сима Олейра. Он сидел один, словно брошенный всеми. Темные волосы торчали над его бледным лбом. Он был в ядовито-зеленом камзоле. Вряд ли он собирался уходить с того места. Но, если ей не повезет, камзол хотя бы был заметным. Редкие носили такой цвет. Он не был модным. Наверное, ему выдали старую одежду, которую никто не хотел.

Танцуя с королем, Рианна догадывалась, что шептали гости. Предательница. Шлюха.

«Я знаю, какая ты», — сказал Этерелл Лир. Но он имел в виду другое.

— На лестнице ты выглядела бледно, — сказал Элиссан. — Тебе нужно вина?

Она улыбнулась.

— Я нервничала из-за гостей, — сказала она. — Сейчас все хорошо. Хотя вино… я бы хотела. Позже.

— Позже, — он погладил ее запястье. Она поежилась. Он напомнил, что не все ответы были в ее власти.

Он улыбнулся, радуясь, что смог управлять. Он хотел заговорить, и она не знала, о чем. Но раздался визг. Девушки.

Потрясенную тишину прерывал шепот гостей. Люди боялись худшего. Но Сендара Диар не была ранена. Ее лицо было красным, и она кричала на Этерелла.

Он пятился от нее с каменным лицом. Ничто не вызывало у него презрение, как вспышки эмоций. Так было у многих мужчин, особенно у него. Он говорил что-то негромко, и она не могла разобрать издалека.

Сендара продолжала кричать:

— Что это? — она тыкала что-то в его лицо. Рианна не видела оттуда, но знала, что там было. Белый платок с кружевом. Пропитанный духами. И на нем был след помады. — Кто она?

Забавно, что Этерелл Лир не проявлял интереса к другим женщинам. Она не нашла никаких указаний на это. Как и к мужчинам. Он был замкнутым и хранил верность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Элиссан Диар оставил Рианну и пошел к паре. Чтобы они не устраивали сцену. Король беспокоился о том, как они выглядели.

Сендара рыдала. Она выглядела в этот миг на свой возраст, ни дня старше.

— Я убью ее!

Этерелл пытался без рвения поднять ее на ноги, но она колотила его кулаками. Он не переживал, не выглядел виновато. Он был спокоен. Наверное, вспоминал, когда ему могли подсунуть такой платок в карман. Край чуть выпирал. Он мог выпасть на пол во время танца.

У Рианны было мало времени. Она огляделась, и да — у одного из столов был лаймовый камзол. Она двигалась медленно, чтобы не толкать людей. Проблемой было то, что ей нужно было потрясать видом этой ночью, но и смешаться с толпой, когда нужно. Идеального плана не было.

Король крикнул музыкантам играть дальше. Сендара тихо всхлипывала, подпустила отца ближе. Этерелл Лир задержался, его жизнь зависела от этого. Убедить их в своей невиновности.

Время еще было.

Рианна добралась до Сима Олейра, который не заметил шума. Она склонилась к нему.

— Сим.

Он поднял голову. Пустые глаза посмотрели мимо нее, словно он видел кошмар.

Она сжала его плечо.

— Ты идешь со мной.

* * *

Безумие вело ее с их возвращения из охотничьего поместья. Казалось, все, что она делала до этого, было игрой. Теперь пора было перестать играть.

Лучше: заставить других плясать под ее дудку.

Где-то в туннелях под замком, вырезанном в известняке, что был старше, чем все короли, которых помнили, было оружие Элиссана Диара. И это было как-то связано с Симом Олейром. Она не понимала, как, но догадалась о связи. Магия Сима для пыток Марлена. Кольцо Шута на лестнице. И у короля была странная привязанность к Шуту, что было понятно, если Шут был важнее, чем казалось.

Старая история подсказала ей идею. Она взяла сатиновый мешочек, пронзила его булавкой. Наполнила его мукой крупного помола, жаль, что такая хорошая будет рассыпана.

Туннели были сложными и пугали ее. Она боялась заблудиться. Мука отметит ее путь.

В платье служанки она исследовала их ночью со свечой в руке. Ночь за ночью. Мука служила только несколько раз, а за день ее съедали муравьи и мыши. Рианна хотела выработать систему. Она нашла другой способ отмечать туннели. С кистью и горшочком малахитовых теней для глаз она рисовала блестящий Х на известняке на разных поворотах ниже уровня глаз. Она отмечала, что была тут. Или рисовала стрелу в сторону лестницы.

Она не раз гадала, была ли ее мама тут, пока работала шпионкой. Если да, то как она находила путь.

В ранних походах она пришла к кладовым. Бочки масла и вина заполняли несколько комнат. Это было началом того, что она нашла. В одной комнате были мешки импортного риса. В другой — пряности, редкие и ценные как золото, от запаха там она сглотнула. В еще одной были свертки ткани: шерсть, бархат, сатин и другие разных цветов.

Последней и самой интересной была кладовая для оружия. Комнат было несколько, но она успела посмотреть только одну. Копья у одной стены, мечи у другой. Кинжалы. Она осмотрела их и нашла тот, что ей понравился: маленький кинжал с рукоятью, покрытой кожей, которую было удобно держать. Клинок был почти черным, отливал синевой. Он был припорошен пылью. Она использовала рапсовое масло из другой кладовой, чтобы начистить его. Возле рукояти был золотой сокол, когти сжимали зайца. Она не знала, от какой династии остался этот знак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глубже в туннелях сильнее пахло мелом и пылью, как в пещере в земле. Ночи шли, и она осмеливалась зайти глубже, находила другое. В одной из комнат были только доспехи. Они стояли как воины. Не меньше сотни. Эта комната тревожила ее, хоть это было глупо, и она не стала туда заходить.

Это была последняя кладовая. Потом она проходила пустые камеры и другие комнаты. Там была комната с длинным столом и стульями. Стул во главе был большим, с вырезанными узорами и позолотой. На столе перед ним лежал пергамент, оказался картой. Но она не могла понять земли там: не было территорий или мест, которые она узнала бы, да она и не могла понять названия. Буквы двигались, не давали узнать их.