Король-поэт (ЛП) - Мьер Илана С.

— Это узор из плиты в Зале лир, — они посмотрели друг на друга. Дорн покачал головой. — Понимать все от этого я не стал.

— Битва… я нашла больше в этой книге, — Джулиен подняла «Истории острова Академии». — Она повторяется в разных формах с начала времен и навеки. Первые поэты старались удерживать битву в Ином мире, иначе мир смертных мог такое не выдержать. Это погубило бы всех нас.

— Тогда как это остановить?

— Что-то про их истинные имена, — сказала Джулиен. — Короля и королевы. Но не ясно. Мы не найдем всего в этих книгах, — она думала сказать ему о своих снах на острове, о Пророках, направлявших ее. Слова застряли в ее горле. Она ощущала, что, если расскажет тайну, все разобьется. Она хотела уберечь это.

* * *

— Сегодня мы с Овейном проверим неводы на западном берегу, — сказал Дорн за завтраком. — Хочешь пойти? Если улов хороший, нам понадобятся еще руки.

Джулиен пробубнила, ее подбородок был почти в варенье на ее тарелке.

Дорн рассмеялся.

— Видимо, нет. Ты проспишь весь день и повторишь глупость ночью. Пора звать тебя Совой.

Она надулась. Вряд ли он придумал бы ей изящное прозвище. Но она слишком устала для возмущений. Когда Джулиен забралась в кровать, она думала, что проспит год.

* * *

Шепчущие голоса. Джулиен словно пыталась проснуться, и что-то требовало ее внимания, но сон придавил ее.

«Что такое? — пробормотала она. — Чего вам надо?».

Она, казалось, заметила огонь ранее. Слышала чувственный голос золотого мужчины. Но она не могла проснуться. Не могла разобрать слова, хотя его тон был срочным.

«Опасность», — услышала она его, ощутила страх. И вину. Она была виновата. Только она могла остановить опасность, если та была. Ей дали такие силы. Но она бесполезно спала.

Огонь стало видно. Как и мужчину, стоящего над ней.

— Мальчишка, — прошипел он. — Почему ты мне не сказала? Она захочет его обратно.

— Она?

— Он принадлежит ей, — нотка печали среди гнева. — Ритуал Манайи не обратить.

Она скрипнула зубами.

— Разбуди меня, — сказала она. — Помоги мне.

* * *

Она стояла в своей комнате, уже одетая. Было как в Манайю, она хорошо это помнила.

«Западный берег. Он принадлежит ей».

В этот раз она не могла перенести себя так, как сделала той ночью. Может, потому что не могла успокоиться и дышать. Может, по другим причинам. Она не знала, и было не время. Она спустилась бегом, вылетела за дверь раньше, чем Ларанта увидела ее. Она не хотела беспокоить добрую женщину.

Овейн и Дорн были вместе. Овейн тоже был в опасности.

Джулиен выбежала из дверей замка. Она побежала в лес и к западному берегу. Отчаяние было льдом в ее спине. Она тянулась мысленно к золотому мужчине. И к старшему, ее проводнику.

«Помоги мне, — дыхание царапало легкие как тупой нож. — Помогите. Мне».

Теперь она слышала звук вдали. Вой. Их крики?

Нет. Она бежала на звук. Его издавал не человек.

Слезы мешали видеть. Она молила о помощи. Если старый Пророк мог ее слышать, он сжалится. Она была уверена. Она надеялась только на это.

Она увидела воду за деревьями. Синюю, искрящуюся под солнцем.

Потом белое пятно — два лица. Дорн и Овейн стояли спина к спине. Их ножи были подняты. Их окружали белые силуэты. Они подняли головы и завыли. Белые волки будто отвечали зову. Они кружили. Джулиен увидела, как Дорн что-то сказал Овейну. Он не знал, что был мишенью.

Джулиен завизжала. Волки медленно повернули головы к ней.

Она широко раскинула руки, и ей казалось, что кто-то двигался за нее. Ее рот открылся, хотя она не знала, что сказать. Слова, что зазвучали, были незнакомым голосом, и язык она не знала. Что-то говорило через нее. Она слышала себя, и ее голос словно присоединился к другим голосам: старому Пророку, золотому Пророку и больше. Все больше и больше. Все дальше по времени.

О том времени помнили мало.

А потом она рухнула на землю, голова ударилась об корень дерева. Она задыхалась. Закрыла глаза.

Когда она открыла их, Дорн был на коленях рядом с ней.

— Снова, — сказал он с болью. — Ты снова меня спасла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ушли, — сказал Овейн за ним. — То, что ты сделала, девочка… нам повезло.

Она обмякла. Теперь голоса уже не говорили за нее, а ее голос пропал. Дорн взял ее за руку.

— Прости, — сказал он и посмотрел на Овейна. — Я должен был сказать. Они, кем бы они ни были, пришли за мной. Я подверг вас всех опасности.

— Тише, — сказала она и поняла, что могла говорить. — Мне все равно. Я не дам ничему случиться с тобой.

Она еще не видела его глаза такими печальными.

Овейн сказал:

— Нам пора возвращаться, — он старался быть крепким. — Ларанта будет переживать.

— Я скажу, — начал Дорн, — вам обоим — я не могу вас отблагодарить в полной мере. И я не жду прощения.

— Хватит, — сказал Овейн. — Ты хороший парень. Не говори так. Никто не оправился от Манайи. А как иначе? Пророки, которые могли помочь больше нас… убежали, — он звучал подавленно, может, смирился. — Но ты — Пророк, Джулиен Имара. Это твое. Это было сегодня в неводе.

Он вытащил что-то из плаща. Вспышка золота. Он протянул предмет ей в ладонях, сложенных чашей. Обруч, какой носили веками назад на шее. Она взяла его, увидела, что он был из золота, две спирали переплетались. Черно-зеленые водоросли прилипли к нему. Пахло океаном.

Она осторожно взяла обруч. Он был холодным весом в ее руках.

— Я не могу это принять, — она протянула руки. — Ваш невод — ваш улов. Продайте его за участок земли далеко отсюда, начните жить в безопасности.

Птица запела в неестественной тишине леса. Овейн сказал:

— Ты добрая девочка. Но нет, — его глаза были задумчивыми. — Море годами приносило нам дары. Но не такие. Я верю… это не для нас.

* * *

Той ночью старый Пророк, ее первый проводник, пришел к ней. Он был серьезен, и ее сердце сжималось. До этого только с ним ей было спокойно. Печали мира догнали их и тут.

Они были на склоне горы, на пути, который вели во всех снах. Те путешествия были под солнцем, но в этот раз была ночь. Деревья были черными под звездным небом.

— Ты знаешь, что мне нужно сделать, — сказала она. — Мы не можем оставаться на острове.

Он кивнул.

— Твой подарок сегодня должен что-то нам рассказать, — сказал он. — Дай посмотреть.

Обруч был в руках Джулиен. Она отдала его. Даже в ночи золото вспыхнуло.

Через миг он сказал.

— Как я и думал. Это с запада, — он был подавлен. — Туда тебе нужно.

— Море, откуда никто не возвращается, — вспомнила она из книг. — Это… глупо.

— Ты в опасности, — сказал он. — Мне жаль. Я надеялся, что успею научить тебя, — свет луны сиял на его метке Пророка. — Ты знаешь, почему Академию построили на острове. Это место — граница. На западе… за границей скрытые острова. Я их не видел. Обруч…

— Ты думаешь, это знак, — сказала она.

Он склонился, чтобы поймать ее взгляд.

— Осторожнее, дитя. Если ты будешь с мальчиком в лодке одна, тебя убьют.

Она посмотрела на него с вопросом, надеясь на еще совет. Он сказал:

— У тебя есть все, что нужно, Джулиен Имара. Нет лишь мудрости лет, и никто не может тебе это дать. Для этого нужно долго прожить. Надеюсь, у тебя получится.

Джулиен Имара проснулась с обручем в руках, хотя он был в сундуке у кровати, когда она легла спать.

ГЛАВА 11

Рианна сияла. Она смотрела на результат приготовлений в зеркало, служанка завязывала ее платье сзади. Она слышала шум снаружи. Кареты с гостями стали прибывать в сумерках. Она могла представить: лорды и леди, может, торговцы прибывали в лучшей одежде, в мехах из-за холода. Красно-желтые листья опали на улицах. Наступила зима.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не было времени шить платье для зимнего бала, но остался гардероб прошлой королевы. Под руководством Рианны портниха изменила платье из серебряного жаккарда, вышитого, будто прожилками в графите. Платье сочеталось с украшением, которое дал ей Элиссан Диар: бриллиантовое ожерелье в три уровня. Это было самое ценное украшение королевы. Чтобы его было видно ночью, Рианна приказала служанкам завить ее волосы на макушке. Серьги с бриллиантами были как капли дождя, этот подарок последовал за ожерельем, и это тоже нужно было показать.