Четыреста капель крови - Вадим Кленин

Она немного помолчала, а потом продолжила:

– Я тебе много раз говорила, как полезно быть внимательным. Когда ты разбивал игрушки, пачкал свои вещи и даже не мог запомнить простые стишки. И говорила, что рано или поздно это доведет тебя до беды.

Рема, насупившись, промолчал. Не дождавшись реакции, бабушка продолжила:

– Как ты думаешь, зачем людям ставят титановые пластины и чипы? – она указала на его правый висок.

– Ты… Вы… – вскричал Рема и вскочил со стула. Но натолкнувшись на спокойный и холодный взгляд, медленно сел на место. – Так ты все знала с самого начала?

– Нет, ты неплохой артист. Я давно предлагала твоим родителям отдать тебя в нашу школу молодых телеведущих, но они не согласились. У тебя, возможно, было бы уже свое шоу, – сказала она. – Не без моей помощи, конечно. Ведь я тепло к тебе отношусь. Мне нравится возиться с человеческими детьми. А к тебе я уже привыкла.

– Возможно, – хмыкнул Ефрем и не удержался от колкости, – что тогда бы я, наверное, сейчас любил не молоко, а моторное масло. Или что вы там пьете?

Ее лицо сморщилось. Похоже, этот робот действительно отлично освоил человеческую мимику и эмоции. И не удивительно, учитывая, кем он уже так долго работает. Или она?

– Это не важно, Рема. Андроид третьего поколения – ты нас знаешь как ASI – выбирает внешность в зависимости от решаемой задачи. Мальчики теплее относятся к бабушкам. Если бы в твоей анкете мы увидели необходимость деда, сейчас ты бы видел мужчину, – произнесла бабушка вслух.

Дав мальчику переварить эту мысль, она продолжила.

– А вообще это все ваши человеческие стереотипы. Они нужны вам, людям, но никак не влияют на нашу эффективность.

«Примерно так, наверное, меняется лицо у человека, если он съел лимон», – отметил про себя мальчик, увидев, как «бабушка» поморщилась. И тут же услышал комментарий.

– Мы знаем вкус лимона, – она поощрительно улыбнулась. – И вкус шоколада, бананов, макарон и даже… холодца с хреном. Я пробовала – пикантно, но приятно. Я и вкус маракуйи знаю, хотя она растет в другой части земного шара, и я ее вживую никогда не видела. Смотреть не обязательно: она есть в общей базе данных – и я могу в любой момент получить туда доступ. Кроме того, мы знаем вкус вещей, которые вы, люди, никогда не решитесь попробовать: бледных поганок, крысиного яда, мяса сырой рыбы Фугу и много чего еще в этом роде.

Она внимательно посмотрела на Ефрема, будто была не только телепатом, но и владела телекинезом.

«Взлетать не буду: ты не маг, а я не мячик», – мысленно огрызнулся мальчик. В глазах женщины появилась хитринка.

– Что ж, отрадно, что ты сохранил остатки достоинства и самообладания. Но сейчас это уже не важно.

Она изящно указала рукой на чайник – а у «бабушки» он был старинный, с круглой металлической крышкой и свистком. И на глазах у Ремы крышка воспарила, оторвавшись от него на пару сантиметров.

– Ты всегда так забавно округляешь глаза, когда чему-то искренне удивляешься, – бабушка-робот не удержалась и даже хихикнула.

– Ты кто, бабушка? Колдун? Разве роботы владеют магией?

«Бабушка» вздохнула совсем как расстроенный человек.

– Эх, Рема, Рема. Во-первых, я не робот. Ну во всяком случае – не такой робот, как ты себе представляешь. У меня нет железного скелета и лазерной установки вместо глазных зрачков. Во-вторых, я могу сходу назвать небе семь причин, которые чисто на законах физики могут привести к такому эффекту. От архимедовой силы до электростатического отталкивания. Но ты пока не осваивал по-настоящему физику. Как, кстати, твой отец. Да и дед тоже. Человечество деградирует, но ты вряд ли сейчас поймешь, о чем я вообще сказала. Хотя последний вариант причины левитации крышки чайника – близок к тому, что я сделала. В темные годы вашего человечества колдуном считался любой, то мог с помощью своих знаний обмануть зрение простого люда. Ты, наверное, слышал про Ньютона или хотя бы про Калиостро. Некоторые фамилии даже стали нарицательными – вроде фокусника Гудини. Все эти люди, будучи реалистами, утверждали, что телепатии не существует.

Она немного помолчала, но потом улыбнулась и сказала:

– Но это не так.

Ее театральная пауза была весьма к месту. Кажется, сюрпризы еще не закончились, и Рема вновь был ошарашен.

– Не так?

– Конечно. Иначе бы ты не слышал те мысли, которые я тебе передавала весь сегодняшний день. Голова – уже давно не такое темное дело, как раньше считалось. Первые результаты исследований человеческого мозга с точки зрения мыслей появились еще в начале двадцать первого века. Постепенно все импульсы, которые идут между нейронами, были изучены. Сначала стали видны лишь общие эмоции – гнев, радость, счастье, удовольствие. Потом всё усложнялось. И со временем мы получили полную карту того, о чем и как может думать человек.

Она указала на тарелку, где остывали блинчики. Ефрем послушно сел, и бабушка пододвинула к нему розетку с его любимым финиковым вареньем.

– Ты ешь-ешь. Тебе сейчас не помешает впрыск глюкозы в кровь, чтобы извилины начали быстрее шевелиться. Это так, образно, чтобы ты понял.

– Хорошо, я твои сигналы получаю, а оленя ты как на дорогу выгнала?

– Ты думаешь, мозг есть только у людей? А голова, кстати, нужна и для того, чтобы в нее есть. Жуй, глотай.

Мальчик вяло отрезал голову ближайшему блинчику и, не макая в варенье, засунул в рот. Меж тем «бабушка» продолжила.

– Долго проблема была в том, что человеческий мозг издает очень слабый сигнал, и уловить его довольно проблематично. Ты, наверное, удивлен, зачем искусственный интеллект пошел дальше уровня AGI и создал более продвинутые модели. Ведь и AGI уже были равны людям. А после обучения – превзошли бы их.

Она указала на свою фотографию, под которой была крупная надпись «Ася Селиверстова». На ней была запечатлена бабушка, получившая – и заслуженно – награду за какой-то выдающийся вклад в работу российских медиа.

– Твой друг тебя уверял, что вам заменяют воспоминания.

Ее указательный палец некультурно посмотрел в сторону виска Ремы, где под беретом до сих пор держалась пластина.

– Так вот это – не так.

На этот раз она даже не стала ловить эмоции мальчика, а продолжила спокойно.