Каждый день декабря - Китти Уилсон

вальсирую по викторианскому особняку с Белл Уайльд, и мне это ужасно нравится.

Мы скользим, поглощенные ритмом друг друга, и в этом состоянии вальсового транса я слышу, как женщина, научившая нас танцевать, говорит, обращаясь к Марше:

– Ты только посмотри! Как твои мама и папа любят друг друга!

Будь мне подругой, дерзость![25]

Тринадцатое декабря

Белл

Вчера Луиза спросила, смогу ли я забрать Маршу сегодня на несколько часов – она не успела закончить приготовления к Рождеству. Я охотно согласилась – погода не подкачала, и я спланировала для нас двоих чудесный день. Просто нужно поспешить, прежде чем снег начнет таять на солнце.

Я до сих пор не осмыслила, как отношусь к вчерашнему танцу с Рори и к тому, как мне пришлось разрушить чары, сказав, что мы – не родители Марши, когда та женщина так решила. Танцевать с Рори, видеть мышцы и волоски у него на руках – от всего этого меня слегка штормило. Похотливые мысли приходили на ум, а это плохо вязалось с нашей высоконравственной субботней прогулкой. Все это было слишком интимно и никак не укладывалось у меня в голове. Я могу дружить с Рори, мне даже это нравится. Но подобная близость – это движение по направлению к миру, в котором для меня нет места. Я поймалась на рождественскую атмосферу вчерашнего дня и слегка утратила ориентиры. Сейчас я понимаю, что нельзя потакать даже малюсенькой подростковой влюбленности.

Я очень серьезно отношусь к своему обету самоуважения и воздержания. Я всю жизнь встречалась с придурками и не испытываю никакого желания продолжать в том же духе. Отныне интимная близость возможна лишь на серьезной основе, как путь к счастливым, здоровым, взрослым отношениям. Хватит спать с мужиками, которые меня не ценят и в грош не ставят, а других мне до сих пор не встречалось. Я уже многократно убеждалась в том, что мое сексуальное чутье сильно меня подводит.

И в то же время мне не хочется таких долгосрочных отношений, когда все делается вместе, в прихожей висят два одинаковых анорака и так далее. Я даже боюсь предположить, насколько это способствует клаустрофобии. И, само собой, не с Рори, который не мой типаж – хотя я признаю, что с типажностью пора завязывать, – но я просто не знаю, как иметь дело с порядочным мужчиной. Я буду все время как на иголках, опасаясь, что он скоро бросит меня, тогда как обычно я мечтала о том, чтобы меня поскорее бросили. Словом, будет сплошная нервотрепка.

А еще важнее, что я – не его типаж. Я причесываюсь через раз, и меня при всем желании нельзя назвать ухоженной. Нет, я не грязнуля, я принимаю душ каждый день (и прямо сейчас, как всегда ранним утром, от меня пахнет свежестью), но все эти заморочки с маникюром, педикюром, салонной укладкой и нижним бельем в тон – это не про меня. Когда выдается свободное время, я лучше почитаю. Стоит взглянуть на мою маму, и сразу станет ясно, что безукоризненный внешний вид – не синоним счастья. А Рори, если вспомнить Джессику, из тех мужчин, которым нравятся ухоженные женщины. Он сам выглядит безупречно.

И не будем забывать про Австралию. В этом случае нас с Маршей будут разделять двадцать три часа на самолете, а не пятнадцать минут на машине. Э, нет. Ничто на свете не способно разлучить нас. Она – вместилище моей любви. Порой я спрашиваю себя, а вдруг я перехожу границы, но Луиза, похоже, не возражает. Просто я знаю, что Луиза и Реми – при том что они души не чают в Марше – очень заняты и успешны, и в этом похожи на Рори. И я, будучи дочерью занятого и успешного человека, знаю, каково это, когда до тебя нет дела, и никогда не допущу, чтобы это случилось с Маршей. Я буду оставаться рядом, пока она не станет взрослой, и отойду в тень, когда ей так будет нужно.

Я понимаю, что увлеклась, и возвращаю себя к реальности: дело не в том, смогу ли я соответствовать его образу жизни и сопутствующим ожиданиям. Переезд в Австралию, ха! Не сильно ли ты забегаешь вперед? Рори никогда не полюбит такую, как я, и с чего бы вдруг? Он видел меня в худшие моменты жизни. Когда я блевала в углу на вечеринках, он напомнил о том, что от меня не было никакого толку в экстренных ситуациях, типа того случая с проколотой шиной, он видел мое семейство и доставшийся мне генетический хаос и разлад. Никогда в жизни такой, как Рори – человек исключительно ответственный и заботящийся о своей репутации, – не будет испытывать романтических чувств ко мне. Так что не стоит смотреть на него взглядом невинной овечки – это его только смутит и вызовет в нем желание дистанцироваться, это ежу понятно, куда уж яснее? Поэтому держись от него подальше, одной лучше. И думай о нем поменьше, не трать энергию напрасно. И не смущай своего нового друга этим вздором. И береги свою нервную систему, целее будешь.

Все эти мысли проносятся у меня в голове, когда я пристегиваю Маршу к детскому креслу, и тут она, точно малолетний телепат-вредитель, интересуется:

– А Рори с нами поедет?

– Нет, вряд ли. Мы вдвоем поедем – только ты и я.

– А почему? – не сдается она.

И я вынуждена признать, что заниматься без него рождественскими делами будет действительно странно. Как быстро привыкаешь к чему-то новому! Ладно, спрос – не грех. Я же не в постель к нему напрашиваюсь. Остатки вчерашних похотливых мыслей мне удастся обуздать, а он получит массу удовольствия от того, чем мы планируем заняться. Я сажусь в машину и достаю из кармана телефон. Где-то в глубине души я не рассчитываю на то, что он ответит, и, когда это происходит, едва не роняю телефон. Голос у него сонный и в то же время сексуальный. Черт. Сейчас уже не отвертеться.

– Привет. Прости, что так рано, но мы с Маршей едем развлекаться. И сегодняшний день подходит для этого как нельзя лучше. Такая возможность выпадает нечасто, и… м-м…она… и я… мы подумали, может, ты захочешь присоединиться? Хотя сейчас рано и у тебя, наверное, планы…

– О’кей. Звучит отлично. За вами заехать? – произносит сонный сексуальный голос.

Ой, дерьмо. Нет, все отлично. Все будет хорошо. Потренируешься не откликаться на зов похотливых инстинктов. Будешь новой, неозабоченной Белл. Научись не влюбляться, когда к тебе относятся по-доброму. Когда-нибудь это случится снова. И этот навык пойдет тебе на пользу. Запиши себе на подкорке не фантазировать о нем. Создай новые нейронные связи и цементируй их.

– Нет-нет, мы на машине, и нам предстоит секретная волшебная миссия. Ее цель находится недалеко от места твоего проживания, так что мы подхватим тебя по пути. Будем примерно через полчаса.

– Замечательно.

– И…э-э… оденься потеплее. В то, что не жалко!

Хотя я почти уверена, что одежды, которой не жалко, у него нет. Это еще одно подтверждение того, почему мы не подходим друг другу.

– Принято. До встречи.

Ну вот. Он едет. Марша ликует, а я принимаю твердое решение избегать любых сценариев, которые будут способствовать бесплодным мечтаниям.

Двигаясь окольным путем, мы направляемся в Бат. На часах нет и восьми, но мой организм, привыкший к ранним подъемам, это нимало не смущает. Я чувствую себя отдохнувшей и бодрой.

Машина тормозит перед домом Рори – красивым георгианским таунхаусом в центре Бата, – и я отправляю сообщение, что мы здесь. Нужно успеть, пока дороги свободны, снег не начал таять, и куче народа не пришла в голову та же идея, что и мне – тогда девственная нетронутость снега будет испорчена.

Рори выходит из дома – вид сонный, но он адресует мне полуулыбку из-под тяжелых век. В животе екает. Крепись. Этот мужчина просто шикарен, и он твой друг. Взгляд на него во плоти кладет конец моей решимости не терять головы. Он просто чертовски милый по утрам!

– Привет. Доброе утро.

Он садится в машину, приветственно улыбаясь. Марша энергично машет ладошкой и снова надевает наушники – она слушает аудиокнигу.

– Неужели осталось еще что-то рождественское, что мы не сделали?

Он закатывает глаза и испускает притворный вздох.

– Это – самое лучшее дело, можешь мне поверить. А тебе точно не жалко этой одежды?

Я бросаю на него суровый взгляд, ощущая внутри толику самодовольства.

– Ничего хуже у меня нет.

– Хм-м. В багажнике есть худи, тебе должно налезть, и можешь позаимствовать треники.

– Предлагаешь надеть твою одежду?

– При такой постановке вопрос звучит странно. Я не имела в виду ничего такого!

– А, ты хочешь одолжить мне одежду, но чтобы я