Его маленький чертёнок (СИ) - Коваль Алекс

– С длугом? – удивленно вытаращила свои голубые глазенки Доминика. Только сейчас, видимо, заметив, что ее “игрушка Анфиса” не одна. И мимика у ребенка, как оказалось, была более чем говорящая.

Из зайчика-милашки Ника на глазах превратилась в зайчика-кусайчика, нахмурившись. Сводя свои светлые бровки на переносице и с любопытством уставившись на парня по правую руку от меня. 

– Ага, – кивнула я, – знакомься, Ника, это мой друг Бадди. Бадди, это…

– Я тозе длуг Анфисы, – сказала за меня мелочь. – Меня зовут Ника! – и произнесла это принцесса так воинственно, что Бад немного растерялся и не решился шутить. Только кивнул и улыбнулся, протягивая девчонке свою широкую ладонь:

– Привет, Ника. Рад с тобой познакомиться.

Малышка деловито пожала протянутую руку парня и сморщила носик-кнопку. Я вспомнила, что вообще-то мне полагается быть обиженной на этого ребенка, но когда на тебя смотрят таким щенячьим взглядом, обижаться не получается. 

– Доминика! – услышали мы нагорновское. – Мы опоздаем на мультфильм, принцесса. Давай, – махнул рукой Демьян. 

Ника обернулась, глянув на отца, который ждал ее у входа в кинозал, а потом бросила на меня еще один взгляд. Умоляющий.

Вот честно, еще немного, и я буду готова сделать все что угодно ради этой хитрой мартышки! Сердечко дрогнуло в этот момент. Но, благо, Ника не стала “додавливать”, и, когда Нагорный снова позвал дочурку, она убежала, крикнув мне напоследок:

– Пока, Фиса! Я завтла тебя наду! 

Мы с Демьяном переглянулись. Он зачем-то кивнул. Я отчего-то кивнула в ответ. Ни улыбки, ни привета, ничего. Этот индюк даже подойти и поздороваться не пожелал. Видимо, совсем считает нас не своего поля ягодами. Ну, или Флоренция ему в свое время не привила правила хорошего тона. 

Не очень-то и хотелось! 

Отец с дочкой скрылись за двустворчатыми дверьми в зал, а мое настроение почему-то было окончательно испорчено. Сама не знаю, что за эти пару минут успело произойти такого, но улыбаться Бадди, по крайне мере, совсем расхотелось. 

– Все в порядке, Фис? – учтиво поинтересовался парень, легко касаясь моего запястья. 

– Угу. Все хорошо, – кивнула и даже улыбнулась я. 

Когда наша очередь на кассе подошла, мы закупились огромным ведерком сладкого попкорна и двумя стаканчиками газировки. А уже оттуда вместе с толпой припозднившихся киноманов ринулись занимать свои места. 

Когда мы зашли в кинозал, на большом экране уже началась реклама, свет  потух, и мы практически на ощупь двинулись вверх по лестнице в поисках своего ряда. Нас интересовал десятый.

Одиннадцатое и двенадцатое места.

Мои любимые, самый центр зала. Светку я всегда мучила, заставляя ходить на “мои” места, игнорируя ее любимые верхние ряды. А Бад особо и не сопротивлялся.

Нас, по большему счету, не остановило даже то, что два соседних с нами места уже заняты кем-то. Наверняка будем сидеть рядом с какой-нибудь милующейся парочкой.

Демьян

Удивительно, как быстро получилось увести Доминику от Ветровой. Неожиданно просто. Даже не пришлось успокаивать истерику дочери. Она сама пришла обратно, вот только нос свой любопытный повесила. 

Малышка вложила свою ладошку в мою и потянула меня в сторону дверей. Первые любители кино ринулись в зал, и мы с Никой двинулись в сторону своих мест. 

Надо признать, что мне и самому выпускать из поля зрения девчачью фигурку не хотелось. Это странное чувство, будто я что-то упускаю, зудело, как зараза, внутри и не отпускало до тех пор, пока парочка не пропала у нас из виду.

Этот крутящийся вокруг Ветровой парнишка мне не нравился. Слишком слащавый и – даже уже просто на вид – правильный тип, как на мой, сугубо непритязательный взгляд. С таким скучно, но безопасно. Как по мне. Однако, судя по тому, как ему улыбалась Анфиса, она бы со мной не согласилась.

Я, конечно, не мастерски в мужиках разбираюсь, до недавнего времени меня вообще исключительно женский пол интересовал, но за годы ведения бизнеса научился считывать людей. И то, что я “считал”, сейчас меня разозлило. Хотя должно было оставить скорее равнодушным. Но этот неприкрытый интерес блондинчика к Ветровой был настолько отчетливо виден, что челюсти сжались, а зубы сами собой скрипнули.

– Папочка, ты идешь? – оглянулась Ника, когда я притормозил у нашего ряда.

– Иду, принцесса. 

Глупости это все. Аж злость на себя берет! Не хватало еще в личную жизнь своей работницы встревать. Друзьями мы не стали, чтобы я девчонке советы раздавал. 

Настроение, с которым мы шли в кино, моментально улетучилось.

Сеанс начался.

Ника, которая последние пару минут ворочалась, устраиваясь удобней, наконец-то уселась и подозрительно притихла. 

Если бы не знал свою дочь, решил бы, что она чем-то сильно расстроена. Но, к счастью, это не в характере принцессы. Больше чем уверен, эта пакостница снова что-то придумывает. Только так можно объяснить ее мило нахмуренные бровки и сморщенный носик. Дочурка, забыв и про вату, и про огромный экран, на котором уже пустили первую рекламу, усердно о чем-то размышляет, в конечном итоге выдав мне: 

– Папочка, – шепотом, – у нас плоблемы.

Я улыбнулся, кося взгляд на дочь. Иногда она кидается такими фразами, что совершенно ей не по возрасту. Вот оно молодое, прогрессивное поколение, которое развивается с каждым разом все быстрее предыдущего.

– И какие же, принцесса? 

– У Анфисы есть длуг! – надула щечки мелочь. 

Так-так-так, не одному мне тут не понравился этот парниша? Но, разумеется, мелочи я это не сказал, почесал подбородок и спросил: 

– И почему это для нас проблема?

– Патамушта тогда она не смозет стать моей мамочкой! Это же элементално, пап! 

Она еще и глаза закатила. Для пущего эффекта не хватало только ударить себя ладошкой по лбу, чтобы я совсем почувствовал себя непроходимым тупицей. 

– Ника, ты опять за свое? – вздохнул я, наивно надеясь на то, что дочь эту тему оставиТ в прошлом. – Анфиса и так не станет твоей мамочкой. Забудь. Я тебе об этом уже говорил. 

– Но нам надо что-то сделать. Слочно! 

Ника, как всегда, напрочь проигнорировала не нужную для нее информацию.

– Срочно нам надо только замолчать, малышка, – приложил я палец к губам. – Мы в кино, тут не разговаривают, – добавил шепотом. 

– Но…

– Ника, ты просилась на мультик?

– Плосилась, – буркнула дочь. 

– Значит, кушай вату и смотри на экран. Забудь про Фису, она здесь не одна.

– Мне не понлавился ее длуг!

О, да, мне тоже!

– Он тебе и не должен нравиться, принцесса.

– Но, папочка!

– Ника, хватит. 

Ника уже было собиралась мне что-то ответить, когда по правую руку от меня послышалось шебуршение. Громкая реклама не позволила заметить сразу, но сейчас отчетливо было слышно шепот и шаги.

Я обернулся. В самом начале нашего ряда замаячили две фигуры, двигающиеся в нашу с Никой сторону. Когда я бронировал билеты, ряд был пуст от и до. И, конечно, глупо было бы надеяться, что места рядом с нами никто не купит. Но я надеялся. Особенно с учетом того, что большая часть огромного кинозала была пуста. 

Вот только чем ближе пара приближалась, тем стремительней просто разлетались в прах мои надежды, и отчетливей вырисовывалось знакомое летящее платье и утонченные черты лица. Угадайте, кого?

Самое интересное, Анфиса смотрела только на номера кресел и совершенно не видела, куда и к кому приближается. Ну, а за ней, к сожалению, плелся этот слащавый петух с огромным ведром поп-корна.

Парочка тихонько о чем-то переговаривалась, а мы с Никой притихли, наблюдая. Я бессовестным образом таращился на силуэт Ветровой, вырисовывающийся в полумраке зала, а Ника уже аж подпрыгивала на месте от радости. Кажется, фортуна сегодня всецело на ее стороне. 

Анфиса остановилась рядом со мной, села и, завозившись, пока устраивала удобней свою симпатичную пятую точку в откидном кресле, одним случайным движением своей руки задела мой локоть, лежащий на подлокотнике кресла. Охнула, дернувшись от прикосновения, будто от разряда тока, и обернувшись, пролепетала: