Боксер-7: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Ладно, хватит спорить, — примирительно сказал Григорий Семенович. — Миша, поздравляю тебя с победой! Ты молодец — с таким соперником не каждый даже опытный боксер справился бы! Я уверен, что ты…

Но договорить у него не получилось. Подбежавшие динамовцы едва не свалили меня с ног, тоже наперебой поздравляя с успехом.

— Мишка, такими темпами ты скоро чемпионом мира станешь! — завопил Сеня прямо мне в ухо. — Вот правильно вчера Лева говорил — всех разбросаешь!

— Ну, всех — не всех, а некоторых уже разбросал, — авторитетно заметил Колян.

— Так вот все остальные посмотрят, как наш Мишка работает, и сами разбегутся в разные стороны, — вставил Лева.

— Во, правильно! — развеселился Шпала. — А потом уже и чемпионаты незачем будет проводить! Сразу каждый год назначать Мишку чемпионом — и все, чего зря время тратить!

— Ладно, ребята, давайте не устраивать здесь кучу малу, — призвал Григорий Семенович. — Пойдемте лучше чемпионат смотреть, я думаю, там еще много интересного будет. А повеселиться и потом еще успеем.

Постепенно наши ребята разошлись обратно по своим местам. Григорий Семенович же устроился в зрительном зале рядом со мной. Думаю, со стороны он просто сиял от гордости: еще бы — его воспитанник выиграл уже второй бой подряд на чемпионате Европы! В принципе, это уже был достойный результат, независимо от того, как пройдет третий бой. Хотя, разумеется, я не воспринимал свою победу как повод расслабляться. Моя цель — самая-самая вершина, а для этого нельзя зацикливаться на том, что уже получилось — нужно думать о том, что еще предстоит сделать в будущем.

Тем временем все мы наблюдали, как на ринге сошлись главный задира-англичанин и боксер из Франции. Этот поединок был для меня особенно интересен: ведь от его исхода зависело, кто из них пройдет в финал, а значит, и то, удастся ли мне провести бой с нашим обидчиком или нет. Это же понимал и Григорий Семенович, поэтому тоже внимательно следил за их схваткой. От волнения он комментировал едва ли не каждый жест противников.

— Эка он его! — Семеныч аж подпрыгивал на месте. — Нет, Мишань, ты только посмотри, а! Каков паразит!

Уговаривать «посмотреть» меня было излишним — я и без того не мог оторваться от ринга.

— М-да, бой, похоже, будет вязким, — со знанием дела протянул Григорий Семенович, наблюдая, как оба боксера одновременно атакуют друг друга. Потом он пристально вгляделся в англичанина и вдруг добавил: — Но этот, который из Англии, все равно заберет!

Не успел Григорий Семенович закончить фразу, как буквально в эту же секунду англичанин действительно вырубил француза, причем так, что тот больше не сумел подняться на ноги. Это было настолько неожиданно, что наш Семеныч аж поперхнулся и зашелся в приступе кашля.

— Ну вот, я же говорил! — воскликнул он, когда я похлопал его по спине. — Все, Мишка, считай, что в финале ты с ним будешь драться!

Я и сам успел уже прикинуть, как мне вести финальный бой с этим боксером. Что и говорить — соперник он был действительно серьезный, и только что подтвердил это на ринге. У меня, конечно, был впереди еще свободный день, чтобы спокойно подумать и все взвесить, да и дождаться окончательных результатов тоже было необходимо. Мало ли что еще может произойти, мало ли кого могут поставить мне в спарринг… Но еще с прошлой жизни я привык оценивать каждого боксера прежде всего с точки зрения его потенциального противника.

Следующие поединки были не менее напряженными. Славик Калганов не смог одолеть своего соперника и вылетел с дальнейших выступлений. Конечно, он сильно расстроился, но я напомнил ему, что здесь происходит битва сильнейших, и уже одно то, что он здесь очутился, говорит о том, что он тоже принадлежит к этой касте. Тамерлан выиграл свой бой по очкам. Все-таки он в самом деле был на голову круче многих здесь. «Вот бы поставить их в пару с нашим Бабушкиным!» — неожиданно для себя подумал я.

Тем временем в финал прошли еще несколько наших советских ребят — представители тяжелой и легкой весовых категорий. А вот англичане подобными успехами похвастаться не могли: из их сборной одержали победу только двое, включая нашего задиру. «Может, хотя бы это немного подсобьет с них спесь» — мелькнуло у меня в голове. Боксерский и тренерский опыт подсказывал мне, что те, кто больше всего кичится своим «недосягаемым» мастерством и напускной крутостью, впоследствии больше всего проигрывает. Так вышло и на этот раз. Выплеснул всю энергию в пустой выпендреж — и на дело ее уже не хватило.

Ну а мы разошлись по своим комнатам, обсуждая сегодняшние поединки. Впереди оставался самый главный состязательный день — финал. По большому счету, ради него я сюда и прилетел.

Глава 10

График следующего дня был снова щадяще-восстанавливающим. Вообще, такой «шахматный порядок» — день через день — хорошо держит в тонусе, при этом не позволяя переутомляться. Однако, кроме меня, остальным динамовцам особенная усталость и без этого не грозила — ведь в соревнованиях они не участвовали.

Поэтому накануне я снова засыпал под неустанный бубнеж Сени и остальной гоп-компании, вспоминавшей все новые и новые байки из жизни боксеров. Ну а утро предсказуемо началось с нежелания этих любителей анекдотов просыпаться — несмотря на и без того поздний подъем.

— Эх-х, неужели уже утро? — пробормотал Сеня, нехотя приподнимая голову и смотря на часы, лежавшие на тумбочке. — Вроде только заснул же…

— Учитывая, когда ты привык ложиться, очень может быть, что так оно и было, — подколол его я.

— Да нет, — лениво возразил Сеня, — мы вчера вроде не поздно легли-то… почему же сейчас ощущение, что вообще не ложился…

— У меня, кстати, тоже, — подал голос Лева, нехотя сбрасывая с себя одеяло. — Как будто обухом по голове огрели. Вроде утром должен отдохнувший быть, а вместо этого…

— Потому что режим надо соблюдать, — бодро вскакивая с кровати, объяснил я. — Часы сна не с потолка взяли. А так получается, что вы свой организм насилуете. Ему спать надо, а вы посиделки устраиваете.

— Ой, да ладно тебе тоже, — отмахнулся Лева. — Чего ты опять наставника включаешь? Если бы ты сейчас не участвовал в чемпионате, то, может, и сам бы нарушал этот режим.

— Ну так в таком случае я бы и не жаловался, — резонно заметил я и отправился в душ.

Впрочем, на позднем завтраке такие, недостаточно отдохнувшие, лица были не только у наших пацанов. Все-таки некоторые воспринимают восстановительный день как праздник, хотя на самом деле это — часть все той же работы. Ну да ладно, в конце концов, это их дело.

— Эх, и почему, спрашивается, на чемпионатах перерыв только один день? — задал риторический вопрос Славик Калганов, вяло ковыряясь вилкой в своей тарелке с кашей. — Сделали бы хоть недельку. Чтобы можно было нормально поспать, погулять где-нибудь, как следует восстановиться…

— Ага, — возразил Тамерлан, — и много ты навосстанавливаешь за недельку ничегонеделания? Ты же потом выйдешь на ринг рыхлым, как холодец! Да после такого отдыха нужно будет еще неделю в зале в форму приходить!

— Ну и пришел бы, — упорствовал Славик, — зато чувствовал бы себя нормально.

— И что это был бы за чемпионат? — продолжал возражать Тамерлан, который, несмотря на все сложности своего характера, искренне болел за общее дело. — Один день работаем — месяц отдыхаем? Тогда чемпионаты можно вообще не заканчивать — как раз на год и растянется. Один заканчивается — через неделю начинается следующий!

— Так и хорошо, — развеселился Славик. — Мы же все равно, можно сказать, живем от одного чемпионата до другого. Только выматываемся сильно. А так были бы постоянно отдохнувшие.

— Чтобы быть отдохнувшим, надо просто высыпаться, — произнес Тамерлан, и Лева тут же изобразил на своем лице страдание: дескать, что вы все пристали с этим распорядком дня?

Я же спокойно закончил завтрак, не вмешиваясь ни в какие споры. За своим состоянием накануне выступлений я всегда следил жестко. Причем это касалось не только физического, но и психологического состояния. Так что ни в пустые развлечения, ни в ожесточенные споры вовлекаться в мои планы не входило. Лучше приберегу энергию для завтрашнего дня.