Писчий отдел НКВД 1. Мама - Яна Анатольевна Спасибко

лишь мгновения для атаки - отвлекли приближающиеся с улицы голоса чекистов. Зина, усилием воли заставляя свои веки оставаться открытыми, несмотря на мелкий острый мусор в глазах, прицелилась и выстрелила.

Блуза на груди существа порвалась там, где образовалось входное отверстие, и оно снова взревело. На этот раз рев был хриплым, свистящим. И выпрыгнув через разбитое окно, быстрыми обезьяньими скачками, направилось в сторону степи.

С улицы раздались выстрелы, но пули чекистов едва ли достали существо, судя по разочарованно злым голосам.

— А я говорил тебе. — Процедил сквозь зубы Остап, заглядывая в разбитое окно. — Цела?

Зина только успела кивнуть.

Дверь в комнату Бабы Паши распахнулась, и хозяйка дома, в одной ночной рубашке, вышла на свою кухню. По глазам женщины, Зина поняла, что та собирается ругаться, но гнев быстро сменился испугом. Сказать она так ничего и не смогла.

Глава 5.1

Зина болезненно поморщилась, когда Максим вытащил пинцетом очередной мелкий осколок из ее щеки, и тут же приложил к ране ватку, пропитанную спиртом.

Она сидела в доме участкового на колченогом стуле. На плечи ее накинули старый плед, от которого шел явственный запах луговых трав и почему-то мышей.

Владимира отослали в дом Бабы Паши, чтобы он помог ей убрать беспорядок, замерил окно, да и просто для обеспечения безопасности пожилой женщины, так что он не мог подслащать их разговор и не путался под ногами, что безумно нравилось Остапу.

— Ты хорошо разглядела его? — Чекист сидел за столом на против, и внимательно разглядывал ее лицо. Сильно она не пострадала. Несколько мелких осколков впилось в щеки и лоб, была рассечена бровь. Руки, особенно, предплечья, которыми Зина прикрывалась от града осколков, были посечены гораздо сильнее.

— К сожалению да. — Ее снова передернуло, но на этот раз не от боли, а от воспоминаний о дикой образине, которую она видела в окне. Она подняла глаза, и посмотрела на Остапа. — Но я не верю, в то, что видела.

— Знаю, это кажется иррациональным. — Ему был знаком взгляд Зины. — Но тебе придется поверить. Итак, что ты видела?

— То, что очевидно, когда-то было человеком. — Она поежилась. — Человеком, которого я уже где-то видела, но не могу понять, где.

— Вот как? Еще что?

— Еще он был холодным.

— В смысле, замерз?

— Нет, в смысле… — Зина сглотнула, скорее для того, чтобы дать себе немного времени, нежели потому, что ей это было нужно. — В смысле остывший. Я бы даже сказала, окоченевший, если не больше.

Максим, закончивший уже с лицом, и перешедший на осколки в руках, замер в ожидании ответа.

А Зина снова посмотрела на Остапа в надежде на то, что он скажет, что это не возможно, что ей показалось в темноте, да еще и со страху, пусть даже, что она не в себе. Все что угодно, лишь бы не признавать тот факт, что нападавший действительно был давно мертв.

Но он так не сказал. Только спросил:

— Может, он был похож на Ивана?

— Я не уверена. — Она болезненно зажмурилась, когда Макс выдернул очередной осколок. — Только верхняя часть лица была узнаваема. Нижняя… сильно деформирована.

— Вытянулась, и увеличились зубы? Могло это существо оставить такие следы на теле Лизы.

— Да. Меня только удивляет, как оно не убило ее. В нем сила не человеческая.

— Это мы проверим. Игорь. — Остап обернулся и посмотрел на своего помощника. — Пойди-ка в погреб, проверь, на месте ли тело?

— Вы думаете, его похитили? — Нахмурила брови Зина, и тут же поморщилась от боли.

— Ты сама сказала, что существо, напавшее на тебя, было не живым.

— Я не так сказала.

— Ты сказала, что оно было остывшим. Очевидно, имела ввиду, что трупное окоченение уже наступило. Как оно тогда двигалось, кстати?

— Понятия не имею. Вообще не представляю, как это возможно.

— За время моей работы я насмотрелся всякого. — Чекист прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — А потому могу точно сказать - возможно все. И я верю тебе.

— Тело на месте. — Вернувшийся Игорь поставил на плиту белый эмалированный чайник. — Не похоже, что его кто-то трогал.

— Отлично. Значит, мы имеем дело с чем-то не заразным. Наша задача упрощается.

— Не заразным??? — Максим замер с пинцетом в руках. И, почти шепотом, спросил: — Хотите сказать, что это… зомби?

— Нет, не хочу. — Остап по-доброму усмехнулся. — Заканчивали бы вы с “Полочным кино”,[Полочное кино - кино, не прошедшее строгую советскую цензуру в силу политических или этических причин.] юноша. Я такими мелочами не занимаюсь, но смотрите при ком-то из моих коллег не ляпните такого. Быстро клеймо предателя Родины повесят.

Максим пристыжено замолчал, а Остап тем временем продолжил:

— Но все же, чтобы вы не боялись говорить о том, что видели, повторю. Я вам верю. И анимированные мертвецы тоже бывают. Живыми мы их назвать не можем, они же мертвецы, но, тем не менее, эти существа двигаются, и порой