Во власти зверя - Анна Григорьевна Владимирова

— Пойдемте все к столу. — При этом так посмотрел на меня, что захотелось притянуть его в наши объятья третьим.

Мама встрепенулась, оборачиваясь:

— Спасибо тебе большое еще раз! — вытерла слезы на щеках и прерывисто вздохнула.

— Мам, мы сейчас, — замоталась я потуже в полотенце и смущенно добавила: — Если у Джастиса найдутся штаны…

— Найдутся, — кивнул он довольно, когда мама скрылась в коридоре. — Я думал, притащу тебе ужин сюда, но планы немного поменялись.

— Как она тут оказалась?

— Я позвонил, — полез он в шкаф. — Тебе какие? Синие или в полосочку?

— А какие не жалко? — И я сбросила полотенце, потянувшись за футболкой.

— Оба жалко. Невозможно жалко, Роб!

Я обернулась, не веря ушам, но он тут же добавил, встречая мой взгляд своим голодным:

— И футболку жалко. Хочу тебя голой. Когда уже все уйдут, а?

Я прыснула и принялась быстро натягивать его одежду.

— Слушай, — вынырнула из горловины футболки, — а я спросить хотела…

Джастис стоял, оперевшись о стенку, и не спускал с меня задумчивого взгляда. И у меня спирало дыхание от него — хотелось прижать уши, если бы они у меня сейчас были, и заискивающе завалиться на бок, преданно заглядывая в глаза. Но меня грызла мысль, которая сначала потонула во всем случившемся:

— Ты нашел меня у дома… у его дома. — Я облизала пересохшие губы, ожидая его реакции. Сомневаюсь, что валялась в ногах у бывшего. Скорее, снова шастала у него под забором… Но Джастис неожиданно расплылся в такой улыбке, что я совсем растерялась: — Что?

— Да. Ты пришла к нему отказывать в замужестве, — усмехнулся он.

— Что? — охрип мой голос. Не верила ушам! — Я что сделала?

— Нормально все, не переживай, — вскинул он руки, пытаясь меня успокоить. — Ты просто выдала ему по заслугам ведро кортизола…

— Джастис, — съежилась я. — Что? Что это значит?

— Заставила его побегать вдоль гаража. Только и всего. Любая камера в округе это подтвердит.

— Ох, черт, — выдохнула я восхищенно, так и оседая с голым задом на кровать. — Вот бы взглянуть одним глазком! Подожди… Камера?

— Я как раз хотел с тобой это обсудить, — стал вдруг серьезным он. — Этот придурок подал на тебя заявление…

Глава 17

— Что? — выдохнула я. — Подал на меня… в суд? За что?

— За нападение.

— Вот же ублюдок, — скривила я губы в усмешке и принялась натягивать штаны. — И… что?

Джастис смотрел на меня все также, не отводя взгляда:

— Мы с Теренсом встретимся завтра с адвокатом. — Напряжение в его голосе не понравилось.

Я знала, что мне может грозить что-то нехорошее. Нападения в звериной ипостаси расценивались как особо тяжкие преступления даже без причинения вреда.

— Меня же не могут рассматривать как обычного оборотня, — выдохнула я. Сердце заколотилось от тревоги. А если меня посадят? Руки затряслись, и я сжала их в кулаки, но слезы сдержать не удалось.

— Эй, ты чего? — Джастис оказался рядом и сгреб себе на колени. — Ничего тебе не грозит, Роб. Фантазерка… Ну, разве что я.

— А тебе? — подняла на него глаза. — Тебе тоже может что-то грозить?

— Что значит тоже? Слушай, вариантов масса — мы с Теренсом обсудили несколько. Даже будет из чего выбрать на твое усмотрение. Но такого, что я не смогу с тебя снять вот эти штаны сегодня, завтра или на следующей неделе, там нет.

— Точно? — шмыгнула я носом.

— Конечно, — усмехнулся он. Только сердце в его груди билось слишком часто, а в моей собственной наоборот замирало.

Я всегда боялась общества, для которого оказалась не слишком хороша. Не постоянно и неосознанно, но всегда ждала удара. И теперь этот страх выбрался из глубины души. Защитит ли меня Джастис? А отец? А если нет? Тогда Грэг меня раздавит, доломав мою жизнь окончательно.

***

Прошла неделя с памятного для нас обоих дня.

Было непросто, и ничего не оставалось, кроме как ждать очередного удара судебного молотка. Но Робин держалась. Нет, я всеми силами не давал ей поверить в то, что ей могут причинить вред. Но постоянно думал о том, что выставить на обозрение, унизить ее самим фактом процесса будет легко. Она только начала чувствовать себя целостной, и тут — этот обвинение.

Первое слушание по заявлению Рэндольфа Сазерлэнда — теперь я знал имя уязвленного бывшего жениха — прошло без каких-либо результатов. Робин на заседание я не пустил, отгородив ее линией защиты института, которую подготовили Теренс с юристом. Но смотреть в глаза этому «пострадальцу» было трудно в основном потому, что он чувствовал свою правоту и одобрение общества.

На его стороне оказались не только записи вторжения пантеры, но еще и исполнение Робин моей затеи с тортом.

— Прошу судью удостовериться, что мисс Райт действительно «особенная», — цедил Рэндольф перед судьей, — потому что у меня имеются сомнения.

— Сомнений быть не может, — равнодушно отозвался наш адвокат, — суду переданы все заключения, которые подтверждают диагноз подсудимой. — От «подсудимой» передернуло особенно. — Кроме того, в качестве представителя мисс Райт присутствует ее доктор — Джастис Карлайл. Мистер Карайл, вам есть, что возразить истцу?

Пока все шло по плану. Но я уже дошел до точки тихого кипения к этому моменту, и теперь думал о том, как бы не травмировать нежную психику этого зверинца.

— Да, я бы хотел… кое-что сказать. — Я медленно выпрямился. — Всем вам. И истцу в частности.

План адвоката был простым. Но мне стоял поперек горла все время его обсуждения. Я думал об этом, пока шел по проходу, поднимался на место ответчика и осмотрел забитый зал. Еще бы — дело громкое. Оставить имя семьи Райт в тени не вышло. Даже не знаю, старался ли отец Робин, но если да, то у него не получилось. То есть, он заставил как-то