Первая любовь (СИ) - Князева Мари

Я подумал еще некоторое время, и мне в голову пришла гениальная мысль совместить приятное с полезным.

— Ну тогда иди сюда, — я смахнул с ее плеч свою футболку и потянул Машу за руку.

Она нехотя поднялась:

— Что ты задумал?

— Обними меня за шею.

— Зачем? — но послушалась.

— Сейчас увидишь! — я подхватил ее за попу и бедра и усадил на себя — Манюня только ахнуть успела.

А меня в одно мгновение накрыла острая огненная волна, и внизу живота вспыхнул болезненный жар. Мда, надо было ее на спину посадить, но разве так удержишь? А тут я полностью заблокировал Машку руками, в два шага разбежался и, оттолкнувшись от обрыва, сиганул вниз. Она заверещала, как резаная.

Конечно, плюхнулись мы чуть ближе к берегу, чем я в прошлый раз, но все-таки не так близко, как Манюня кульком. Даже погрузились под воду с головой, но в ту же секунду я оттолкнулся ногами от дна и вытолкнул ее на поверхность. И захохотал.

— Ну как?

— Подлец! Негодяй! Чудовище! — пищала Манюся, хлопая меня ладошками по всем местам, какие попадались, но в ее исполнении все это больше походило на нежности и ласковые словечки.

— Понравилось? — уточнил я, когда мы выбрались на узкий песчаный бережок.

Попыхтев из упрямства, она буркнула:

— Не скажу!

Я рассмеялся:

— Ну давай теперь на спину. Так мне проще будет…

— Нет-нет, я хочу, чтобы ты меня обнимал, иначе страшно!

Я замер на секунду. Это будет непросто… ну да черт с ним, авось не заметит.

На этот раз Машка сама вскарабкалась на меня, даже подсаживать не пришлось. Я старался выпятить грудь вперед, а таз отвести назад, чтобы Манюня не почувствовала, как сильно меня заводит эта игра, но козявка будто специально прижималась ко мне всем телом, сцепляя ноги за спиной. Вот так внезапно за час превратилась из кулька в мартышку? Или нарочно дразнит? Черт, как бы мне после всего этого безобразия домой доехать?..

Если относительно наших с Марусей отношений я еще питал какие-то сомнения и надежды, то в интимных вопросах… отрицал их наглухо. Это Манюня, моя маленькая принцесса, я ее люблю, и раньше чем она внятно согласится стать моей невестой, я ее не трону. Просто рука не поднимется. Правда, это отнюдь не мешало моему телу реагировать на ее близость вполне стандартно.

Мы прыгнули так, в обнимку, еще несколько раз, а потом я взбунтовался. Ну куда это годится? У меня вся кровь сконцентрировалась в животе, и даже купание в прохладной воде не помогало снять напряжение. Я чувствовал себя каким-то озабоченным маньяком и пытался отвлечься, но мысли неуклонно сползали совсем не туда, куда надо.

— Так, давай-ка, Маруся Сергевна, прояви побольше самостоятельности.

— Я Андреевна. А ты что, устал? — это было сказано с вызовом и легким веселым возмущением.

— Усталость тут ни при чем! Ты легкая, как перышко. Просто я хочу, чтобы ты преодолела страх и сделала это сама.

Она закатила глаза.

— Я… не знаю, как отпустить палку!

— Давай вместе. Ты на тарзанке, я так. И придержу тебя за талию. А когда крикну: «Отпускай!» — ты отпустишь. Хорошо?

— Л-ладно…

Мы прыгнули, и верещащая Манюся прямо на лету схватила меня за предплечье, чуть не проткнув его своими наманикюренными ногтями. Но приземлились мы удачно — я поймал ее еще над водой, а потом ловко и быстро вытащил на поверхность.

— Ну что, Маруся Андревна, как тебе опыт по преодолению себя?

— Спасибо тебе, Глеб. Ты… просто бесценный друг.

— Взаимно, Манюня, — вздохнул я, — взаимно…

Глава 12. Про Дениса

Чудесно там было — в этом сюрпризном месте, куда меня привез Глеб. И совсем не хотелось уезжать. Мы будто бы срослись в одно целое, и теперь расстаться означало оторвать кусок себя. Невыносимо. Невозможно!

Он взял с собой немного еды: компот из смородины, пирожки с капустой — они понравились мне ничуть не меньше кулинарных произведений Клавдии Ивановны. Вдоволь напрыгавшись и накупавшись, мы с Глебом лежали в полупрозрачной тени деревьев, лениво переговариваясь о том о сем и нарочито игнорируя тему Дениса и моих с ним отношений.

— Как ты относишься к дискотекам? — спросил парень, водя травинкой по моему немного оголенному боку (я была одета, чтобы не жариться на солнце, но кофта чуть съехала, и было лениво поправлять, и господин Стрельников нагло этим пользовался).

— Мм, к дискотекам? Не хожу. Нет, ну с классом была пару раз, но только до десяти вечера.

Глеб перевернулся на живот и оперся на локти.

— А здесь? Пойдешь со мной?

— Ты любишь танцевать?

Он криво усмехнулся:

— Дискотека, наверное, имеет такое же отношение к танцам, как море — к купанию.

Я задумалась над точностью этого сравнения.

— Так что? — переспросил Глеб. — Хочешь пойти? В субботу…

Я подумала, что та девушка, которую мы с ним встретили позавчера, тоже там будет. А может, и другие представительницы прекрасного пола, с которыми Глеб дружил в более близком смысле, чем со мной. Это были на удивление неприятные мысли. Колючие. Конечно, Глеб нравится девочкам: он такой симпатичный, и фигура — ах! Но мне не хотелось бы встречаться с его поклонницами. Вроде бы, я им не соперница, но глупая ревность не дает покоя.

— Если хочешь, возьми с собой Дину, — предложил Глеб, не выдержав моего молчания.

— Она ведь такая взрослая, — смутилась я. — Ей, наверное, неинтересно на дискотеки ходить…

— Да прям. Все отвлечется от своего затворничества, развеется.

— Хорошо, я ей предложу.

— А если она откажется?

Я пожала плечами:

— Значит, не пойдет.

— А ты?

Я смущенно улыбнулась:

— Глеб, дай мне подумать!

Его предложение, на самом деле, было не таким уж тривиальным и весьма напоминало приглашение на свидание. «Ты пойдешь на дискотеку СО МНОЙ?» Я не знаю. Я в смятении…

Я честно позабыла про время, и про Дину, и вообще про всех: маму, Кирю, Дениса… Говорят, счастливые часов не наблюдают, и это точно про меня. Но вот Глебу нужно работать — он отпросился у родителей только до обеда, и теперь, хочешь не хочешь, надо было возвращаться домой.

Мы собрали еду и покрывало, уселись в том же порядке и тронулись в путь. Я обнимала Глеба чуть смелее, чуть крепче, чем в прошлый раз. Если бы у меня осталось больше сил после купания, может быть, даже и еще усилила нажим. Я чувствовала такое тепло, исходящее от него, такую заботу и защиту, что хотелось греться в этом вечно. Он будто чувствовал мое состояние и это нежелание расставаться и ехал обратно медленнее, чем туда.

Высадив возле дома, Глеб взял меня за руку и торопливо проговорил:

— Манюсь, мне надо торопиться, но я еще зайду к тебе вечером, ладно?

— Конечно, Глеб, обязательно приходи, я буду ждать.

Он улыбнулся нежно и благодарно, чуть крепче сжал мою ладошку и уехал.

Пообедав, я стала отпрашиваться у мамы к Дине.

— Ну, тебе совсем дома не сидится! — воскликнула она с хитрой улыбкой. — Как вы с Глебом покатались?

— Замечательно! Он возил меня купаться и прыгать в речку с обрыва!

— Тебя?! Прыгать?! Ты же у меня такая трусиха…

— А Глеб сказал, что надо преодолевать свои страхи…

— Да, ему бы тоже не помешало, — пробормотала мама.

— Что?

— Да это я так… А к Дине ты зачем?

— Просто… Поболтать…

— Что ж, иди. Только Кирю прихвати с собой, а то мне надо варенье варить — чтоб он тут не крутился у горячей плиты…

— Ладно.

К счастью, идти до Дины было не далеко, иначе пришлось бы часть пути тащить мелкого на себе, а он уже довольно крупный, в папу…

Пока мы с братиком не спеша топали на Овражную, 7, я посмотрела сообщения от Дениса, которые он прислал, пока я была в отъезде. Похоже, он серьезно изучил мою страницу ВКонтакте:

«О, Манюсь, я тоже люблю Garbage и Cranberries. Олд скул;)»

Подписи под фотками: