Время пастыря - Николай Еленевский

Вначале сделаем небольшой экскурс в историю создания первой в Российской империи учительской семинарии, прочитав выдержку из статьи господина Забелина в «Московских ведомостях»:

«В половине прошедшего столетия один из князей Огинских, вотчинный владелец местечка Молодечно, основал здесь тринитарский монастырь. В 1811 году согласно желанию князя Михаила Огинского переведено сюда из Бобруйска дворянское уездное училище; но первоначально только два класса помещены в монастыре, а остальные поместились в доме Огинского.

Когда же впоследствии по ветхости этого дома помещение училища в нем оказалось неудобным, то и остальные два класса переведены с согласия тринитаров в их монастырь: это свершилось в 1816 году. В 1823 году сгорел находившийся близ монастыря деревянный костел, почему помещение для него временно отведено в одной из монастырских комнат. После мятежа в 1831 году монастырь упразднен и оставался незанятым до 1832 года. В этом году в монастырском здании сверх училища помещена почтовая станция, снова открыт костел и отведена квартира для ксендза.

В 1835 году возникла мысль о необходимости предоставить училищу все монастырское здание, о чем тогда же заведено дело, но до 1840 года оставалось без последствий.

В 1841 году смотритель училища вновь возобновил ходатайство по этому предмету и в донесении своем высшему начальству, между прочим, пояснил, что костел, помещающийся в монастырском здании, по весьма малому числу прихожан может быть упразднен, так как об этом, по Высочайшему повелению, производится переписка. В том же донесении он указывал на необходимость иметь для училища немного усадебной помонастырской земли.

В 1841 году была учреждена по этому делу комиссия, и 15 декабря того же года составлен ею акт, которым предложено: 1) предоставить в распоряжение училища все каменное монастырское здание, за исключением комнат, в которых помещались костел и квартира ксендза; 2) отдать училищу ту часть земли, которая примыкает к стенам здания с правой стороны, а всю прочую землю оставить во владении настоятеля костела.

Составители акта, конечно, польского происхождения, устроили дело так, что почти все строения, принадлежавшие училищу и даже каменное здание, в котором оно помещалось, очутились на ксендзовской земле; притом разграничение между этою землей и училищною показано в акте самым неточным образом.

Несмотря на то, акт этот утвержден генерал-губернатором и представлен министру внутренних дел. За сим последовало постановление сената, по которому в августе 1843 года переданы училищу: 1) все каменное монастырское здание, за исключением тех комнат в правом крыле его, где, как выше сказано, помещались костел и ксендз, а также переданы пять деревянных строений; 2) 7 десятин и 1394 сажени земли, а вся остальная земля в количестве 28 десятин и 2249 сажень и большая часть деревянных помонастырских строений оставлены во владении ксендза. Таким образом, последний стал твердою ногою в каменном здании упраздненного монастыря и на принадлежавшей ему земле, хотя она как конфискованная за участие тринитаров в мятеже должна была остаться во владении училища, чем латинского костела.

Смотритель училища скоро сообразил всю невыгоду состоявшегося распоряжения. Он видел, что ксендз мог располагать по своему произволу всеми училищными строениями, как стоящими на земле ему принадлежащей, и свое соображение по этому предмету представил на усмотрение высшего учебного начальства.

Вследствие сего директор училищ Виленской губернии вошел с представлением к попечителю учебного округа о необходимости ходатайствовать перед сенатом об отмене указа, но дело оставалось в прежнем виде до последнего времени. В училище всегда был свой капеллан, помещавшийся в том же каменном здании, где и ксендз, настоятель костела.

В 1861 году Молодечнянское дворянское училище преобразовано в прогимназию с 5 классами. Эта прогимназия была наполнена почти исключительно польскою шляхтою в лице учителей и учеников. Православных учеников никогда не было более десятой части.

В 1863 году прогимназия, заявившая свое сочувствие мятежу, была закрыта. Бывший попечитель Виленского учебного округа князь Ширинский-Шихматов, горячо преданный делу народного строго религиозного образования, представил проект об учреждении здесь учительской семинарии.

Проект этот Высочайше утвержден 25 июня 1864 года, и первая в православной России учительская семинария открыта в стенах бывшего тринитарского монастыря 8 ноября 1864 года, в день Архистратига Михаила.

Молодечненская учительская семинария учреждена с целью доставить педагогическое образование молодым людям, как уже сказано выше, всех сословий, но исключительно православного исповедания, желающим посвятить себя учительской деятельности в народных училищах Виленского учебного округа.

Воспитанники настоящего курса семинарии почти все дети крестьян, освобожденных из крепостной зависимости из разных губерний Северо-Западного края.

Желательно (оно так и будет), чтоб и следующие приемы давали исключительно детей крестьян.

Дети же крестьян, только что вышедших из египетского рабства панов, единственное средство для своего приготовления в семинарию имеют в народных училищах здешнего края.

Но народные училища, быстро возникшие в краю благодаря деятельности бывшего попечителя князя Ширинского-Шихматова, существуют не более трех лет и, сами нуждаясь в хорошем составе учителей, в большинстве случаев не могут надлежащим образом приготовить желающих поступить в учительскую семинарию. Поэтому оказывается необходимым в семинарии еще один класс приготовительный.

В самой Германии для поступления в учительские семинарии существуют особые приготовительные классы, несмотря на то, что там курс семинарий большею частью трехлетний, а не двухлетний. Кроме этого, надобно иметь в виду и то, что в каждой учительской семинарии кроме теоретического должно быть и практическое приготовление будущих учителей.

Само Высочайшее утвержденное положение Молодечненской учительской семинарии определяет первый класс семинарии как класс теоретический: «воспитанники в нем только учатся»; курс же старшего класса как теоретико-практический: «воспитанники этого класса не только сами учатся, но и сами, под руководством своих наставников, преподают в состоящем в семинарии народном училище».

Успеть выполнить эту широкую программу в два года при всех упомянутых обстоятельствах едва ли будет возможно и для учащих, и для учащихся. Надобно отдать честь настоящим воспитанникам семинарии, что они, поступив сюда по своему совершенно добровольному и искреннему желанию с ясным сознанием пользы ученья и необходимости прилежания, сделали в преподаваемых им предметах успехи весьма замечательные. Но надобно иметь в виду и то, что в настоящем году преимущественное внимание обращено на Закон Божий, историю церкви, русский и славянский языки, церковное пение, практическое землемерие и, кроме того, на объяснение крестьянского общественного управления по положению 19 февраля 1861 года.

Желающих поступить в семинарию на казенный счет будет всегда больше, чем определено стипендий. Еще до приема остается три месяца, а есть уже до десятка прошений крестьянских детей – воспитанников народных училищ разных губерний о принятии их в семинарию.

Своекоштных всегда будет мало, потому что крестьяне бедны, а жизнь в Молодечно дорога: из 80 рублей стипендии не менее 60 рублей воспитанник платит за стол и квартиру с отоплением и освещением. На одежду, обувь и все прочее у него никак не останется более 20 рублей. К счастию, он еще пользуется казенными учебными пособиями.

Всякий, добросовестно наблюдавший здесь и молодое, и старое поколение простого народа, скажет, что народные училища пробудили в молодежи жажду знания, на которую с участием и надеждою смотрят отцы и деды, – преимущественно жажду знания Закона Божия, истории церкви православной, церковного пения и чтения и вообще всего относящегося к церкви. Все воспитатели народа должны с полным уважением относиться к этому направлению: поступать иначе значило бы губить здесь народное дело».

Вышедшая следом публикация-отклик в № 135 «Санкт-Петербургских ведомостей» некоего господина из Вильно была несколько иного плана. Называлась она «Одно из важнейших учебных заведений Северо-Западного края». По ряду моментов ее автор подверг Забелина острой критике. В частности, он сделал упор на том, что в дела светских учебных заведений церковь вмешиваться не должна. В защиту Забелина и его взглядов и выступил законоучитель Молодечненской учительской семинарии священник Михаил Ивановский. Его отклику под названием «По поводу письма из Вильна о Молодечненской учительской семинарии» «Московские ведомости» – одно из самых авторитетных в то время в Российской империи светских изданий – отвело целую страницу.